- Мне нужны эти люди, друг мой, - пожал плечами Эдвард, опуская руки и направляясь к фермерам, - Они не станут нас убивать первыми, если в них сохранилось хотя бы капелька разума, поэтому я не стал бы так беспокоиться. И потом, даже если все пойдет совсем плохо, вы не думаете, что все равно особого вреда причинить нам они не смогут, - усмехнувшись, он постучал себя пальцем по нагруднику, отозвавшегося глухим звуком.
Их проверили и обыскали, насколько это возможно, убедившись, что не прячут больше никакого оружия, и только после этого дали пройти внутрь. Остальные члены отряда были вынуждены остаться снаружи, по ним обещали не стрелять, поэтому заняли оборонительный периметр, на тот случай, если налетчики попробуют вернуться и контратаковать.
Эдвард, оказавшись внутри, понял, что у фермеров дела еще хуже, чем подозревал вначале. Небольшие помещения здесь прежде, вероятно, использовались в качестве общежития для служащих, во времена расцвета Аверии работавших тут посменно. Маленькие комнаты с рядами старых металлических кроватей, расставленных вдоль стен, освещенные только аварийными лампами, запитанными от старых генераторов, когда-то принесенных сюда, еще и забитые народом, которого здесь было гораздо больше, чем первоначально планировалось. Старики, женщины и дети, успевшие добежать сюда, делили и так малое пространство с ранеными и измотанными бойцами, едва сдерживавшими отчаяние, накатывавшее на них. В воздухе пахло кровью, потом и страхом, ощущавшимся настолько явственно, что даже барону стало неприятно.
Эти люди просто обязаны были погибнуть, Эдвард понимал это, наверное, даже лучше их самих. Они уже проиграли, и даже не из-за того, что потеряли большую часть боеспособных мужчин, забиты в угол и почти не имеют припасов, чтобы продержаться хотя бы еще несколько дней. Они сами не верили в то, что могут победить, опустили руки и только по инерции, из-за упорного нежелания умирать, еще продолжали драться, а с такими настроениями шансов на победу не остается.
Их вели через забитые людьми помещения, где на них смотрели со смесью любопытства и страха, барон чувствовал и прожигающие взгляды ненависти, и замечал тех, кто смотрел на них с плохо скрытой надеждой. Среди выживших уже, наверное, разнеслась весть о том, что «люди с неба» разогнали налетчиков и сами пришли с предложением мира. Почти погасшая надежда вновь вспыхнула в этих людях, но они сами боялись в нее поверить, и только смотрели на странные и тяжелые, на их взгляд, боевые костюмы Тристанского бароната.
- Куда нас ведут? – поинтересовался Эдвард, оглядываясь. Снимать шлемы внутри пока не стали, а их сопровождающие на подобном не настаивали, поэтому сложностей с общением по внутренней связи не возникало, - Или это такая экскурсия для нас?
- Скорее всего, к местному начальству, - предположил корсар, - И оно наверняка находится в самом дальнем и самом защищенном углу всего этого. Барон, как вам вообще впечатление от подобного? То, что вы хотели увидеть?
- Я уже видел подобное, - честно признался Эдвард, - когда мы зачищали от местных территории будущей колонии Антрийского герцогства. Тогда я был в составе королевских войск, старший лейтенант. Договориться с местными аборигенами так и не получилось, добровольно покидать свои земли они тоже не собирались, поэтому поступил приказ зачистить всю территорию. После того, как они поняли, что с нашими возможностями им не тягаться, пытались прятаться в подобных местах… Прятали тех, кто им был дорог… А мы находили их одного за другим с помощью дронов и теплокровной слежки. И спускались с огнеметами в подобные укрытия, вычищая все до тех пор, пока дроны не докладывали об отсутствии признаков жизни.
- Барон, после этого вы еще смели называть корсаров кровожадными? – усмехнулся Северед, - По-моему, это очень похоже на лицемерие…
- У нас был приказ! – процедил Эдвард, - И мы его исполняли так, как и было положено. Без вопросов и обсуждений. Не нам было решать, правильно это или нет!
- Вам, барон, - покачал головой Северед, - На то у вас и есть собственная голова, чтобы самостоятельно решать, как следует поступать. Вы всегда могли плюнуть в лицо своему командиру и отказаться от роли палача… Солдаты не убивают беззащитных, поскольку они не для этого идут в армию. А вот палачи убивают… И тоже не считают себя виноватыми.
- Потом продолжим, - сдался Эдвард, не желая участвовать в споре, который все равно проиграет. Ведь и сам не мог подобрать в свою защиту ни одного другого аргумента, кроме того, что уже был сказан, отводить все на строгое следование воинской дисциплине при споре со столь свободолюбивым человеком, как корсар, совершенно бессмысленно, - Давайте сейчас будем думать о делах насущных… - он вздохнул, - Сейчас это гораздо важнее.
Здесь пришлось спускаться по старой лестнице, защищенной еще одной баррикадой, через которую требовалось перебираться, поскольку не было предусмотрено никакого прохода. И здесь же стоял, видимо, единственный на все поселение пулемет. Судя по тому, что выглядел относительно новым, но при этом с одной вставленной лентой, аккуратно разложенной и даже, кажется, в нескольких местах перевязанной тонкими ленточками, трофейный, доставшийся от пиратов Ярвика. Как именно здесь оказался, сложно представить, но явно не очень легко, раз местные так бережно к нему относились. Эта баррикада, вероятно, была последним рубежом, за которым и защищать практически нечего. Сразу за ней, буквально на ступеньках, тоже сидели и лежали люди, усталые и напуганные, расползающиеся в стороны, когда их группа шла мимо, а за их спинами сразу начинали шептаться, пытаясь разобраться, зачем же эти «люди с неба» здесь оказались.
Внизу, на подземном уровне, разместили склады и аварийные запасы на подобный случай осады и обороны. Даже по первоначальным, бегло брошенным взглядам, становилось понятно, что их было слишком мало, чтобы прокормить такое количество людей даже несколько дней. Здесь же, рядом с теми, для кого не хватало места на верхнем уровне, стояли вооруженные мужчины, охранявшие эти скудные запасы, настороженно смотревшие на барона с корсаром, проходивших мимо.
Остановились только у небольшой двери, где из пустых ящиков тоже сложили какое-то подобие баррикады, перегородившей коридор. Ее охраняли два человека, сидевшие перед бочкой с горящим пламенем внутри, распространявшим вонючий дым, с каким едва справлялась вытяжка. Здесь впервые их группу задержали, охранники непременно хотели знать, зачем все туда направляются, а Северед, слышавший каждое их слово, едва успевал переводить Эдварду их разговор.
- Кажется, там те, кто хотели с нами поговорить, - сказал корсар, - Как я и говорил, в самом дальнем углу. Разрабатывают что-то вроде плана спасения, не могу понять точно, слишком быстро говорят. Их несколько, кажется, старейшины… Хмм, может быть, вполне нормально для родоплеменного строя. Да, нам все-таки разрешают войти, только охрана будет все равно сопровождать. Если что-то пойдет не так, сразу же нас пристрелят. Хорошая перспектива…
- Слишком уж негативно вы ко всему относитесь, - сказал Эдвард, усмехнувшись, представив попытку пробить из примитивного мушкета материал его боевого костюма, способный остановить импульсную пулю, - у нас гораздо больше шансов выбраться отсюда живыми, чем у всех остальных здесь, вместе взятых. Не относитесь к этому всему так, словно ни на что не способны…
- В данном случае меня больше всего пугает ваше слишком ветреное поведение, - пояснилл Северед, оглянувшись на толкнувшего его стражника, - В Тристане вы вели себя несколько спокойнее, а вот почему здесь так легко изменили ваши взгляды на окружение, никак не могу понять.
- Потому что это мои люди, - пожал Эдвард плечами, словно говорил обыденные вещи, - Может быть, сами они об этом еще не подозревают, но главное, что я сам уже это знаю. И они точно не смогут причинить мне вреда. Иначе будут наказаны…
Он смело зашел внутрь, в совсем небольшое помещение, где и сидели сейчас «старейшины». Все же Северед где-то ошибся с переводом услышанного, поскольку этих людей стариками никак нельзя было назвать, в комнате площадью не больше десятка квадратных метров собралось шесть крепких взрослых мужчин в разномастном камуфляже и примитивном снаряжении, которое местные мастерили самостоятельно. Раскуривая самокрутки, источавшие горький дым, они о чем-то пытались договориться, разложив на столе перед собой несколько старых карт, где в первого взгляда узнавались примитивные планы купола, его коммуникаций и подземных сооружений, набросанные чуть ли не в ручную, но у них ничего не получалось согласовать, из-за чего атмосфера в комнате заряжалась негативом, все больше переходящим в отчаяние. Когда Эдвард вошел внутрь, разговоры сразу смолкли, и один из них, уже начинающий стареть мужчина с густой бородой, где проявлялась седина, бросил короткую фразу, явно обращаясь к «людям с неба».
