Последние напутственные слова, пожелания, кое-где цветы и почти украдкой шоколадные плитки, кочующие из рук родственников в элегантные модные сумочки отъезжающих.

— Девушки! Все, кто еще не зашел в автобус, поторопитесь! Зайдите, пожалуйста, у нас перекличка! — на ступеньках размахивала планшеткой с бумажными листами сорокалетняя дамочка, вполне миловидная блондинка.

«Как им хорошо и как мне плохо!» — подумала Ольга, и толпа стала нечеткой от пелены на глазах. Коридор из людей был достаточно узким, чтобы пройти через суетящихся людей, не задев кого бы то ни было сумками, и Приезжая решила постоять у припаркованных автомобилей, дождаться отъезда красавца автобуса; тем более, что закружилась голова, видимо, от пережитых волнений и элементарной недостачи глюкозы. «Надо было есть булку, а не выпендриваться перед утками!» — самой себе адресовала Приезжая претензию.

— Девочки, быстрей, быстрей, — слышался где-то голос блондинки, — я буду называть имена, а вы откликайтесь.

У дверей автобуса столпились любопытные родственники отъезжающих красавиц, они слушали, как, стоя рядом с водителем, блондинка выкрикивала фамилии и имена по списку. Многие из родственников здесь одобрительно поддакивали, услышав знакомое имя, и уходили. Автобус зарычал, готовясь отъехать…

— Все, быстро собралась! — приказала себе Ольга. — Нужно что-нибудь срочно съесть.

Она с трудом, медленно, нагнулась к сумкам — и в ушах знакомо зашумело, картинка вокруг поплыла, но приезжая подняла сумки, которые теперь казались невероятно тяжелыми. Толпа заметно поредела, и оставшиеся в меньшинстве родственники уже просто махали руками в сторону автобусных окон. На очистившемся горизонте стали видны скамейки, и Ольга взяла на них курс, как тяжелогруженый корабль.

— Девочки, среди вас есть Ольга Красильникова? — блондинка махнула рукой водителю, и тот выключил мотор, — нет? Значит, нет одного человека. Девушки, кто-нибудь что-нибудь знает? Мы и так уже опаздываем. Может, у кого-нибудь есть телефон Красильниковой?

Приезжая была рядом с автобусом, как опять пред глазами появился рой черных точек, — она остановилась и закрыла глаза.

Блондинка заметила ее:

— Девушка, вы — Оля?

Ольга нашла в себе силы только кивнуть.

— Так идите же быстрее, мы вас ждем. Разве можно так опаздывать?

В ответ девушка только непонимающе покачала головой, хотела спросить: «А куда мы опаздываем?» — и потеряла сознание…

…Кто-то лил ей воду на лицо и тормошил воротник легкой курточки:

— Все-все, она приходит в себя: видно, перегрелась на солнце. Сегодня скорая сюда к телецентру два раза приезжала. Как вы себя чувствуете, Оля?

— Нормально, — приезжая тяжело подняла веки. Она находилась на первом сиденье со спинкой, слегка откинутой назад, в автобусе, который уже ехал куда-то (за окном двигались здания). — А куда мы едем?

— Точно перегрелась… — засмеялось несколько девушек, не садившихся от любопытства, а стоявших рядом, в проходе.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил еще кто-то.

— Все в порядке, спасибо. Я просто плохо ночью спала…

Ольга попыталась повернуть голову, чтобы осмотреться сквозь пелену. Одна девушка, из стоявших за спиной главной блондинки, смутно была похожа на Марину с танцевального кастинга, — и приезжая успокоилась.

— Девочки, все нормально, рассаживайтесь, — руководитель дала команду, — через два часа мы будем на месте, решим некоторые вопросы, потом легкий ужин, а дальше можете отдыхать, высыпаться перед завтрашним днем.

Несколько человек неодобрительно загудело, и последовал ответный смех.

— Привыкайте, девушки, к тяжелой звездной жизни. Никаких снов до двенадцати.

— Простите, а как вас зовут? — Ольга взяла положенную кем-то ей на колени курточку, чтобы вытереть ею мокрое лицо и грудь: сумки с предметами первой необходимости рядом не оказалось.

— Вера Александровна. Можно просто — Вера. Оля, вы такая бледная, поспите немного — пока приедем, может, полегчает. Кстати, не беспокойтесь о сумках, они в багажном отделении.

— Спасибо, — пробормотала жертва обстоятельств, усаживаясь поудобней и подкладывая под голову свернутую сухой стороной наружу куртку, — ничего не понимаю. Приду в себя — потом разберусь.

8

Трясу я бубном,

Хочу остановить луну -

И бесполезно.

— Девочки! Мы приехали, — бодрая и жизнерадостная Вера поднялась с места. — Оленька, как вы себя чувствуете?

— Спасибо, еще не поняла, — Ольге пришлось выйти первой из автобуса, потому что сидела она сразу у входа.

Из-за часа прерывистого сна стало не лучше, а даже хуже. Ольга покрутила головой, чтобы осмотреться, но от резкого движения опять все поплыло: и бесконечный высокий кирпичный забор, и зеленеющие за открытыми большими воротами деревья, и охранник в камуфляже у ворот… Хорошо, что в дорогу предусмотрительно была взята с собой небольшая аптечка. Пока выходили остальные девушки, а водитель помогал достать сумки из багажного отделения, Ольга спросила у Веры, где можно взять воду, чтобы запить лекарство. Вера тут же, словно по волшебству, принесла стакан воды из домика охранников.

— Вера, вы волшебница! — вежливо улыбнулась Ольга перед тем, как осушить стакан.

— Здесь столько золушек, значит, должна быть и фея, — пошутила Вера.

Приезжая поперхнулась водой и закашлялась, но предпочла не осмысливать сказанное: в конце концов, каждый имеет право на собственный юмор:

— Ну да. Спасибо за воду.

Автобус опустел, все пассажирки разобрали свои вещи и последовали за Верой. Ольга стояла к воротам ближе всех, но пропустила девушек, чтобы иметь возможность их рассмотреть. Некоторые улыбались ей и спрашивали, как она себя чувствует. Возникшее в автобусе неприятное чувство чего-то странного, происходящего вокруг, не просто крепло с каждой секундой. Ни одна из идущих впереди не была знакома, хотя там, в очереди на кастинг, времени было предостаточно, чтобы рассмотреть многих.

— Господи, куда же я попала? — пробормотала себе под нос Приезжая, обреченно идя за последней, часто останавливающейся молчаливой девушкой.

…Дом был замечательным. Еще лет десять назад архитекторам и дизайнерам не пришло бы в голову смешивать несколько направлений, а сегодня все, что бросалось в глаза и кричало о роскоши, казалось модным и приемлемым. Дом шокировал и поражал красотой. Вошедшие тут же задрали головы, чтобы полюбоваться огромной люстрой, свисавшей с потолка и преодолевавшей расстояние двух верхних этажей. Атриум белых и золотистых оттенков ослеплял. И все же, несмотря на роскошь балюстрад, ослепительной люстры и жившей в фойе мебели, ощущался необъяснимый хаос. Многие вещи, чувствовалось, находились не на своих местах. А подойдя к задвинутому в угол стеклянному столику, Ольга даже поразилась гостеприимству: стеклянная поверхность была покрыта слоем пыли.

— Странный дом. Кажется, здесь никого не ждали, — вполголоса заметила Ольга, вяло улыбнувшись девушке с красивыми русыми локонами.

— Почему? — та удивилась, подняв брови над миндалевидными глазами.

— Ну, как-то не прибрано, что ли, — пожала плечами Ольга.

— А я даже не обратила внимания, — блондинка закрутила головой.

Вера попросила девушек оставить все сумки в фойе и повела дальше, к конечному пункту назначения. Это была парадная столовая, главным украшением которой являлся длинный сделанный из дерева и блестящий от лака стол. Однако, не вокруг него, а рядом с ним полукругом, в три ряда, стояли стулья с нежно-розовой обивкой.

Здесь было опрятней и торжественней: цветы в вазах выглядели свежими, кондиционеры — включенными заранее, и никакой пыли. Контраст температуры воздуха на улице и в помещении был разительным, кое-кто поежился и набросил на плечи прихваченную кофточку.

Вера пригласила девушек присесть. Всё словно было готово к съемкам телесериала про богатых и знаменитых: эту мысль подтверждали включенные два софита, а рядом с дверью стоял оператор лет тридцати пяти: он начал снимать сразу, как только девушки вошли, и постоянно поворачивал камеру — было понятно, что переводил объектив с одного человека на другого. Оператор показался Ольге знакомым, и она долго копалась в памяти, где могла видеть, пока не вспомнила площадку у автобуса и провожающих.