====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 12. Маргарита ======

Он изыскан и рьян,

Я мила и жеманна.

Приглашенье на бал?

Почему бы и нет?

Он почти дон Жуан,

Я почти донна Анна…

Кринолиновый зал,

Кружевной менуэт…

Йовин «Менуэт»

Маргарита ни за что не рискнула бы шить платье без примерок, но, похоже, у Алины совсем неплохо получалось действовать «на глазок». При том, что она, кажется, особо и не затруднялась, действуя на чистом вдохновении – и при этом ухитрялась изобразить наряд за пару часов из старой шторы, пары швов и оригинальных украшений – какие под рукой оказались. На Новый Год Аля подарила Маргарите восхитительные сережки, как потом оказалось, созданные из деталей сломавшегося будильника и птичьих перьев. Правда, платье по Дашиному описанию никаких особенных изысков не подразумевало – оттого задачей Маргариты было хоть немного «заземлять» полет творческой фантазии маленькой подружки и обращать внимание еще и на качество. Вещи «на паре швов» не отличались долговечностью, да Алька свои произведения долго и не носила, постоянно придумывая что-нибудь новенькое, но предназначенные в подарок вещи должны были быть не только красивыми, но и надежными. Ну что Вересково за город такой: ни одного бутика! Отоварились всем необходимым девочки прямо на фабрике одежды, принадлежащей Алининым родителям, но Маргариту, исполнявшую в этом действе роль консультанта, такая неравноценная замена не слишком устроила. – Тебе так необходимо, чтобы на вещах лейбл стоял? – отмахнулась от замечаний на этот счет Алина. – Так я сама пришить могу: хоть от Диор, хоть от Версаче! Вообще девочки мало разговаривали за шитьем платья и подборкой туфель и пояса – строго по существу. Алина даже не особенно-то фонтанировала идеями, наверное, ей скучновато было заранее знать, какой результат должен получиться, обходясь без милой сердцу импровизации. Работа уже подходила к концу, когда Аля вскользь заметила, что звонила Евгении. Марго такие своевременные «обидки» больше всего напоминали басню про петуха, который всех перебудил, призвал к делу, а сам с чувством выполненного долга весь день в лопухах отсыпался! Евгения замутила эту идею с сюрпризом для Дарьи, торжественно переложив подготовку подарков и просто организационные вопросы на плечи остальных. – Говорит, что у нее много возни с наверстыванием программы и все такое… Маргоша! – Аля немного помялась. – Тебе не кажется, что ты должна извиниться? То, что ты наговорила… – Если то, что я сказала, действительно заставило ее хоть о чем-то задуматься и взяться за ум, а не только ходить с надутой физиономией, демонстрируя всем, как с ней нехорошо обошлись, я только рада! – отрубила Маргарита. – Хоть верится и с трудом! И я не собираюсь извиняться, потому что я права и вы все – включая Еву – это прекрасно понимаете! – Мне все равно, кто из вас прав! Я не хочу ссориться – и не хочу, чтобы ссорились вы все! Это ужасно, когда мы больше всего нужны друг другу! – Я не ссорилась. Просто высказала свою справедливую точку зрения! Алина, моментально выдыхающаяся в спорах, промолчала и отвела взгляд, вернувшись к почти завершенной работе над платьем. Поспорить можно, эта крошечная рукодельница, на которую ее лучшая подруга прикрикнула просто так, за компанию, огорчена случившимся куда больше, чем сама Евгения. – Вот увидишь, на сам праздник она непременно заявится! – почувствовав себя слегка неловко из-за Алиной подавленности, добавила Марго. Но ошиблась. Все приготовления уже были закончены, Лизавета Романова с Лилей – выпровожены на вечер в гости, Маргарита сама позвонила Дарье чтобы, сначала убедить Тамару Глебовну, что договорились все вместе подтянуть математику, потом пригласить саму Дашу «для важного обсуждения всей этой истории с мэром» ( Петька утверждал, что при всех своих строгих взглядах, подслушивать чужой разговор по телефону их мама никогда не станет) – а Ева так и не появилась. Уже не только Алина, но и Виктория посматривала на Марго с выразительным молчанием. И что-то подсказывало, что Вика долго молчать не будет… – Николай, ты готов? О том, сколько времени и общих усилий потребовалось на то, чтобы вытряхнуть Колю из его неизменных шмоток (по счастью, не пришлось этого делать в буквальном смысле – как-то сомнительно оно смотрелось бы в исполнении трех девчонок сразу) и убедить одеться во что-то относительно приличное, Маргарита уже и вспоминать не могла без содрогания. Нельзя же быть настолько упертым! Конечно, Алька, обычно ставящая модные эксперименты на себе и подругах, едва ли не впервые заполучила в свои лапки «модель» мужского пола и попыталась оттянуться на несчастном по полной программе – искренний, почти суеверный ужас Николая надо было видеть… Заодно маму повеселили: Елизавета заявила, что рано или поздно всем девочкам надоедает наряжать куколок и они принимаются наряжать мальчиков (хотя последние, естественно, сопротивляются)… – Угу! – хмуро буркнул еще не до конца отошедший парень. Маргарита еще раз критически его оглядела. В рубашку с галстуком Колю запихнуть так и не удалось, по крайней мере, живьем, но джемпер, пожалуй, шел ему даже больше, цветом приятно оттеняя необычные светло-лилового оттенка глаза. И наряд вполне терпимо гармонировал с ее собственным насыщенно-синим платьем: в зеленое оделась, как обычно Вика, и Марго после некоторых колебаний сочла, что синий ничем не хуже, кроме того, он больше всего идет блондинкам. Поначалу она хотела, чтобы все были в вечерних нарядах, но, столкнувшись с ярым сопротивлением как со стороны Коли, так и Вики, решила не спорить и для себя подобрала менее претенциозное платье для коктейлей. Вряд ли у всех приглашенных в гардеробе найдется настоящий вечерний наряд. – Мало кто привык в светским раутом в твоем духе, – дипломатично поддержала Викторию Аля. Им, разумеется, очень будет не хватать на празднике Евы со всеми этими ее задумками и прибаутками! И кто знал, что ей в голову взбредет дуться на самое обычное замечание столько времени: обычно-то любая критика, как с гуся вода! Размышления прервал звонок в дверь, Маргарита окинула приготовленную для праздника комнату последним критическим взглядом, согласно кивнула, оценив результат совместных усилий, и пошла в коридор. – Ты так быстро… – Петька подвез. На секунду Марго растерялась. Девчонки словом не обмолвились про Петра, да, конечно, могла бы и сама догадаться, что Дашкин брат не захочет пропустить ее фактически первый в жизни настоящий праздник, а не застолье родителями и родственниками. Но все же со стороны подруг было весьма любезно ей даже про него не напомнить! – Меня что, настолько не рады здесь видеть? – встретившись взглядом с Марго поверх Дашиной макушки, обезоруживающе улыбнулся Петька. – Или в высшее общество уже не пускают без смокинга? Девочка улыбнулась в ответ, представив себе этого хипповатого красавчика в смокинге. По ее оценке, хоть такая одежда с трудом сочеталась с характером юного отшельника, но должна была оказаться ему очень к лицу – особенно, при этой природной ореховой смуглости – белый смокинг. – Маргош, а ты что, куда-то собираешься? Впрочем, я сама ненадолго, мама велела вернуться не позже шести, намечается слет бабушек и тетушек на шабаш по случаю моего четырнадцатилетия. Девочки уже здесь? – Кроме Евы. На несколько секунд возникла пауза. Потом Даша, опустив взгляд, осторожно заметила: – Слушай, тебе не кажется, что в субботу ты слегка… перегнула палку? Я понимаю, ты хотела, как лучше, но, по-моему… Начинается с порога! – А в чем дело? – поинтересовался Петька. – Так, внутренние трения… Во-первых. ТЫ – не надо молоть чепуху, я всегда рада тебя видеть. Просто неожиданно… Во-вторых, Даш, раз уж речь зашла о твоем Дне Рождения, может, пока все еще не собрались, выкроишь минутку и взглянешь на наш с Алиной подарок? Пошли ко мне… а ты, Петь, проходи в гостиную, там Вика с Алькой должны быть… Виктория и Алина там действительно были. А еще Матвей со своим «ансамблем балалаечников», Никита, Егор… И еще около десятка приглашенных из разных классов – хоть особой дружбы с большинством гостей у самой именинницы не было, вечеринку у Романовых мало кто пожелал пропустить. Даже Мефлодин, которого никто и не думал звать, заявился, всем своим видом демонстрируя, что не намерен отпускать Юлика без присмотра на праздник к каким-то девчонкам. Девочки постарались держать Варфоломея и Егора на достаточной дистанции: после случая на «субботнике» эти двое явно затаили друг на друга злобу. Второй гостьей, явившейся без приглашения, оказалась одна из вездесущих Сорокиных – радости ее появление никому не принесло, но не гнать же в три шеи… хоть был такой соблазн. – Девочки, вам совершенно не стоило… я не особенно люблю все эти подарки, я не говорила – просто не подумала, что вы решите… Ой! Платье было довольно простое, даже, пожалуй, несколько старомодное: с прямой линией плеч, довольно скромным треугольным вырезом и длинным, с виду прямым, но свободным подолом. Неизвестно, может, внимание Дарьи когда-то привлек кадр из фильма или картинка в старом журнале. Современные журналы, глянцевые, она даже при своей любви читать все, что состоит из букв, недолюбливала. – Я же просто так сказала, для примера, – тихо произнесла Даша, во все глаза глядя на платье, которое подруги подвесили на люстру, поскольку это было единственной зоной вне досягаемости кота, после появления которого в доме самой Маргарите пришлось срочно избавляться от привычки оставлять одежду в креслах, на кровати и на столе. – Мы так и поняли, – Марго улыбнулась. – платье от Альки, а туфельки от меня. Примеришь? У Альки отличный глазомер, но не знаю точно, не ошиблись ли мы – без примерок. – Я никогда не носила ничего подобного… – Ну, это же праздничное платье. – Представляю себе лицо тети Иды, если сегодня вечером заявлюсь в таком наряде на семейное торжество!.. Однако примерить обновки Даша с неуверенно-восхищенным трепетом на лице, все-таки согласилась. Маргарите даже удалось убедить ее распустить волосы и подкрасить губы: практически любой девушке к насыщенно-красному наряду потребовался соответствующий макияж, но у Дашки внешность была достаточно яркая от природы. И, конечно, так же приятно было убедиться, что ни Алина, ни Марго не ошиблись… – Почти как на том карнавале, – с легким испугом глядя в зеркало, прошептала Дарья. – Пойдем, покажешься девчонкам и Петьке! – Ну… может, лучше они сюда? Не хочу попасться на глаза кому-то из взрослых… – Мама сегодня весь вечер выгуливает где-то Лильку, да и вообще, МОИ родители как-то не впадают в шок при виде макияжа на подростке. Пойдем, говорю! Алинке тоже охота увидеть, что она не зря старалась! Можно было не сомневаться, знай Дарья, сколько народу на самом деле поджидает в гостиной – Маргарите не удалось бы ее выволочь даже силком. По крайней мере у приглашенных хватило ума не вопить дурниной «СЮРПРИЗ!», выскакивая кто откуда, как это иногда делают в фильмах, шок и без того был достаточным. Едва перешагнув порог, Даша побледнела настолько, насколько позволяла ее природная смуглость, и даже слегка покачнулась – Марго на всякий случай придержала ее за плечи. – Я… но… зачем?! – одними губами прошептала именинница. – Прости, сама не ожидала, что соберется столько народу, но, когда речь заходит о дармовом угощении – никто не хочет сидеть дома. Дарья закрыла глаза и почти минуту стояла неподвижно, то ли чего-то со страхом ожидая, то ли просто пытаясь придти в себя. – Ну не разгонять же их теперь… С Днем Рождения, короче говоря! – чмокнув Дашу в щеку, Марго впорхнула в гостиную. – Маэстро, что там у нас с музыкой? Маэстро, он же Матвей, успел завести неторопливую и, несомненно, деловую беседу с Викторией, начисто забыв и про музыку, и про все остальное. Заметив (не сразу) Маргариту, оба почему-то невероятно смутились, шарахнулись в стороны и, синхронно прокашлявшись, наперебой присоединились к поздравлениям в Дашин адрес. Именинницу, кажется, решив удостоверится, что перед ними «родная» давно знакомая отличница, а не чья-то коварная подмена, окружили практически все гости, только Юлик, опасающийся новых скандалов со стороны Варфоломея, держался на почтительном расстоянии. Блондин, кстати, неохотно процедил при виде Дарьи что-то вроде «Действительно, ничего… можно даже сказать – терпимо!» – и с еще большей настороженностью наблюдал за реакцией Юлия. Да еще Никита отчего-то остался столбом стоять на своем месте. – Ну вот, опять нам долбасить музыку, пока все веселятся! – с притворной неохотой заметил один из «балалаечников» – высокий худощавый парень со светлым «ежиком» на голове, в группе Матвея игравший то ли на барабанах, то ли на бас-гитаре. – А разве Ева не придет? Маргарита вздрогнула. Вот все прицепились с этой Евой! – Не знаю! – резко ответила она слегка опешившему пареньку и, бросив еще один взгляд на окружившую Дарью компанию, отошла к окну и замерла, в задумчивости скрестив руки. Существовало ложное мнение, будто Маргарита Романова не умела и очень не любила признавать свои ошибки, однако все было совершенно не так. Когда она действительно убеждалась в том, что не права, она это принимала – со всеми, в конце концов, случается. Даже с этим Монахом, вроде как знающим абсолютно все, где уж там обычному человеку считать свое мнение абсолютом компетентности во всем… Но «признавать» мнимую неправоту только потому, что прямое высказывание задело чьи-то нежные чувства, это совершенно другое! Факт остается фактом вне зависимости от того, нравится ли это кому-то, нечего поощрять в людях уверенность, что дважды два станет равняться пяти, если покричать и устроить истерику! – Кажется, у тебя сегодня совершенно не праздничное настроение… – Праздник не у меня, а у твоей сестры, Петр, – напомнила девочка. Да что же на нее нашло? Если продолжать высказываться так резко, скоро от нее все шарахаться начнут. – Прости… тебе тоже кажется, что я наговорила Еве несправедливых вещей? Я просто хотела, чтобы она перестала паясничать и отнеслась, наконец, ко всему серьезно – понятия не имела, что это так сильно ее заденет. Я не могу извиняться, когда продолжаю считать по-прежнему, это было бы лицемерно. – Я не знаю. Мы слишком по-разному смотрим на жизнь, – мгновение помедлив, честно признался Петр. – ты, кажется, и меня считаешь бездельником и конформистом. – Я такого не говорила! – Иногда тратить слова – только лишнее… Я ни в коем случае не оспариваю твою правоту, – присев на подоконник, так, что их лица оказались примерно на одном уровне, юноша заглянул Маргоше в глаза. – вполне возможно, что верная позиция – именно твоя, а я придерживаюсь своей лишь потому, что с ней мне удобнее жить. Но никогда не считал, что в человеческой жизни есть какая-то великая цель, заключенная в том, чтобы погромче заявить о себе, убедить других людей в чем-то, изменить что-то в мире… что недостаточно просто жить, радоваться этому и не мешать в этом другим людям. Лично мне эти попытки оставить свой след в истории всегда напоминали желание маленьких детей нацарапать на заборе, что Вася здесь был – чтобы все знали и помнили. – А как же научные открытия, произведения искусства? Тоже из хулиганства нацарапанный на «заборе» истории автограф? – Понятия не имею, о чем думают и что чувствуют люди, совершающие великие открытия и творящие шедевры, – честно признался Петька. – у самого такого опыта нет, общаться с великими людьми не приходилось тоже, а то, что пишут в биографиях и учебниках – не всегда вызывает доверие. Но мне лично отчего-то кажется, что в последнюю очередь такие люди думают о том, чтобы прославится для истории. Особенно в искусстве… они ведь выплескивают собственные переживания, выражают то, что рвется из души – а не надеются кого-то чему-то научить или произвести впечатление. – Но люди отдают этому свои жизни, многим жертвуя, целиком погружаясь в науку или искусство – все было бы иначе, рассуди они, что могут просто радоваться жизни и не мешать остальным! – Может быть, это занятие и приносит им самую большую радость. Стоит взглянуть на вашу подружку Алину, когда она творит что-то новое – она же счастлива. Даже не столько из-за результата, а от самого своего творчества по себе. Каждый человек, в конечном счете, делает то, что ему нравится делать, а те, кто говорит иначе, либо стремятся под чужие мерки, либо не совсем осознают, чего же собственно хотят. Как мечтающие о невероятном успехе и огромных деньгах, даже приблизительно не задумываясь, откуда эти слава и деньги должны на них свалиться. – Наверное, жить, рассуждая так, очень просто? Маргарита и Петр синхронно повернули головы к Николаю. Девочка едва заметно нахмурилась. При подготовке торжества они с подругами, конечно, не ставили на праздничный стол никаких спиртных напитков, но – как и стоило предполагать – кто-то из гостей приволок что-то такое с собой. Никто здесь не позволил бы себе ничего чрезмерного, но Коле с непривычки, кажется, хватило. – По-моему, тебе не стоило пить, – осторожно заметила она. – А что я еще должен делать, пока ты развлекаешь этого типа?! Маргарита в легком замешательстве оглянулась на Петра, но тот, ничуть не возмутившись, усмехнулся: – Звучит почти как «Вы, сударь, видно, ищите дуэли». Сожалею, если послужил виной недоразумению, признаться честно, я не знал, что у Маргариты есть... приятель. Но, в конечном счете, мы всего лишь разговаривали. Разговор, – вглядевшись в хмурое лицо Николая, повторил Петр. Его ослепительная улыбка стала чуть беспомощной – непринужденная беседа двух людей с целью обмена информацией. – Не нужно разговаривать со мной, как с идиотом! – Послушай… к сожалению, я не знаю твоего имени. В чем, собственно, проблема? – Какие вообще могут быть, если тебя послушать, проблемы? Мир прекрасен, жизнь прекрасна, у людей все просто замечательно – достаточно жить и не мешать другим, ага! Только некоторые по невежеству своему этого не понимают, в их жизни не все так уж безоблачно и думать приходится о том, что НАДО, а не о том, что хочется! Могу поспорить, тебе ни разу в жизни не приходилось вставать на защиту всего, что дорого, не приходилось ничем жертвовать! Что ты вообще знаешь о реальном мире, если не хочешь замечать ничего, что тебе не нравится? Прекрасно! Не хватало еще, чтобы Коля, чрезмерно впавший в раж, выдал тут всем информацию о магии, Берегинях и волшебной стороне известного всем мира! – Перестань немедленно! – тихо потребовала Марго. – Ты нас позоришь перед всеми. Петр – мой друг, и я не давала тебе никаких оснований мне не доверять. – Ты для него не просто друг, – уже тише произнес Коля. – я это вижу, все это видят, и ты сама прекрасно понимаешь! – Я же сказал, что ничего не знал о тебе, – повторил Петр. – и можешь не сомневаться, больше я вас не побеспокою. Надеюсь, инцидент исчерпан? Ненавижу ссориться. – Дорого же ты ценишь чувства! Скольким, интересно, ты готов пожертвовать исключительно ради душевного спокойствия? – Послушай, приятель, – Петр со вздохом встал с подоконника. Если Маргарита в обыкновенном своем обличье была почти на голову ниже Николая, то Петр на ту же голову – выше. Учитывая гармоничное сложение прекрасного спортсмена – когда-то первого баскетболиста школы, вблизи он при всей своей миролюбивой натуре выглядел человеком, с которым не слишком-то охота конфликтовать. – не совсем понимаю, чего ты хочешь. Мне не известно ни одного случая, когда какую-либо проблему можно было решить при помощи насилия. Тем более – такого рода. Представь себе, я действительно дорого ценю чувства, но, так уж вышло, что не исключительно свои, поэтому вижу не только, как много для кого значит Маргарита, а кто что значит для нее. Тебе следовало гордиться, что девушка, которая пользуется у других успехом, все равно выбрала тебя. И на твоем месте я бы извинился. – Ты не на моем месте, – скорее с упрямством, чем с искренней уверенностью отрезал Коля. – Вот именно. Всего хорошего! Марго готова была сквозь пол провалиться. Ну что ей мешало сразу начистоту объяснить все Петру во избежание таких вот недоразумений? Как ни крути, а вся эта неприятная беседа – исключительно ее вина. – Могу поспорить, тебе очень лестно все это слушать! – желчно бросил Николай. – Думаешь, дело действительно в том, что он так уж уважает твой выбор? Этот твой дружок, похоже, не испытывает проблем с женским вниманием, может себе позволить философское отношение: не получилось с одной – есть другие!.. – Замолчи! – Что? – Как ты, должно быть, не расслышал, Петя мой друг. Друг, а не дружок! Я ни в чем перед тобой не провинилась и оправдываться не собираюсь, допустим, я красивая, интересная и пользуюсь успехом – если у тебя иные взгляды на девушку, если по-твоему, это плохо, можешь поискать себе такую, которая, кроме тебя, никому даром не нужна! Я… я искренне думала, что гораздо более важно то, что мне нужен только ты! – Мне тоже больше никто не нужен! Маргарита… разве ты сама не понимаешь, что самое страшное, единственное, что меня пугает – это потерять тебя? Неужели это глупо и неправильно? – Коля склонился к ней, запустив руки в волосы. – Я просто не могу думать о таких мелочах, как вежливость какими-то совершенно посторонними людьми, когда мне кажется, что подобное может со мной случиться… Я почти ничего не знаю о себе, по сути дела, только одно – я был рожден ради встречи с тобой. Пока только в этом я вижу смысл своего существования! В конечном счете, Колю тоже следовало понимать. Как бы ни обижало такое незаслуженное недоверие, Маргарите действительно было попросту лестно чувствовать, что она нравится такому красивому взрослому парню, как Петька. Оттого и ввела его невольно в заблуждение, словом не обмолвившись о Николае – последний был вправе решить, будто она нарочно ничего не сказала. Доверие за один день не возникает, как бы того не хотелось, им еще предстоит хорошо узнать друг друга. И в любом случае принять такими, как есть… Но последние слова Коли все испортили: – И ни перед кем извиняться я не буду! Ни перед тобой, ни, тем более, перед ним! Ему все равно безразлично, а я, как никогда, твердо уверен, что прав! Маргарита вздрогнула, чуть отстранившись. Да уж… понятно теперь, почему девочки ТАК смотрели, когда она заявляла, по сути, то же самое!