- Нас поведут волки, и сам пойду за их вожаком! Кто последует за нами на встречу со смертью, в бой ради жизни! - солдаты заворожено слушали своего командира и в наступившей тишине тот провозгласил, - Выбирайте мудро! Жить должны те, кому есть ради чего вернуться!
И снова всех накрыл неимоверный гвалт. Люди стали разбиваться на небольшие группки, которые потом слились в два больших скопления разного размера - одно в два раза больше другого. После чего князь объявил, что все получат двойной паек, а те, кому не идти ночью в караул еще и двойную норму выпивки. Экономить было уже бессмысленно, да и солдатам было что "отпраздновать" кто-то, молча пил за долгую жизнь, а кто-то заранее старался отметить повеселее поминки.
Ракса тоже расстаралась с ужином. Но, похоже, зазря - Лаон едва притронулся к еде, несмотря на, то что обед он пропустил. Да и офицеры тоже не особо налегали на угощение. Тем лучше - нам с родичами больше досталось. Даже такая вещь как неминуемая смерть не может испортить оборотню аппетит.
Вот только и сама эльфийка почти ничего ни съела. Во время всей трапезы просто-таки буравила меня взглядом. И я понимал, что взгляд этот, ой, не к добру.
Трапеза изрядно затянулась, впрочем, дворяне Мавена налегали в основном на выпивку, дабы прогнать тяжелые мысли. Лаон тоже набрался, так что мне пришлось не только сопровождать его в опочивальню, но и деликатно поддерживать под локоть, дабы тот не рухнул в коридоре. Офицеров, которые были в не лучшем состоянии, по комнатам отвели мои родичи.
Наконец и мы с Раксой отправились к себе. Как только закрылась дверь нашей спальни, эльфийка выпалила (вот уж не ожидал от нее такой бурной реакции):
- Как ты мог вызваться? Это же неминуемая смерть. Мы оба это знаем. А вожак должен жить и вести за собой клан! - ярость, смешенная с обидой, буквально кипела в ней.
- У клана есть новый вожак, а я стар и уже устал тащить на своих плечах это бремя, - мой голос звучал спокойно, но тон не предполагал никаких возражений, Однако, и это не смерило бурю бушевавшую в душе темной леди. Делать было нечего, стал объяснять - Еще десять-пятнадцать лет и я одряхлею, силы покинут меня. А немощной развалине нечего делать в клане. Ты не думай мы не выгоняем таких, но в голодную зиму любой старик доживший до того сам уйдет, дабы не отнимать пищу у детей и женщин. Так что для меня самого, как и для Харга, Рора и Мава это лучший выход. Да и немыслимо мне оставить своих соратников, которых знаю всю жизнь и большую часть этой жизни водил их в бой. Поведу и сейчас. Ведь если что-то пойдет не так родичи мои вряд ли сумеют перестроить атаку, хоть они и многоопытные воины!
Я пристально посмотрел на девушку и вкрадчиво спросил:
- И вот скажи мне сама, что лучше - умереть, упиваясь битвой, бок обок с друзьями в расцвете лет или немощным и больным стариком от голода в холодном лесу? Скажи мне, эльф?
- Упоение битвой ни с чем несравнимо! - это прозвучало как безоговорочное согласие, однако было лишь маневром перед новым наступлением. И Ракса разразилась тирадой, разящей не хуже ее стрел. Сколь же упорно желала эльфийка изменить мое решение, - Но и ты не знаешь всего! Мы оказались совместимы, и я понесла дитя. Ты будешь отцом, Рэм!
- Я знаю это. И знаю давно. Может раньше, чем ты сама поняла, я уже чувствовал это, - и, подтверждая последние слова, легонько постукал пальцем себе по носу, - Знают о том и все родичи. Любой оборотень в состоянии по запаху распознать родню до седьмого колена. Тебя и наше дитя не оставят и примут в клан. Если того пожелаешь, но это твой город, а легионы под стенами твое племя. Ты вольна остаться, - добавил я, предоставляя ей выбор.
- Вольна умереть! Я понесла от тебя без одобрения Совета Крови, и пока что мне недостанет сил отстоять свой выбор. Хотя в этом и разбираться никто не будет - я же не приняла смерть от своей руки. Так что желающих мне помочь будет в избытке, - с уже знакомым безразличием произнесла она, - Посему отныне твой клан станет моим!
Но и этим Ракса не успокоилась. А немного погодя, когда мы уже улеглись, предприняла еще одну попытку. Устроившись у меня под боком, она перебирала пальцами шерсть, отлично зная, что это действует на меня расслабляющее и как бы невзначай обронила:
- Я много уже знаю о ваших телах, дай время буду знать еще больше. Но и сейчас мне известно, какие травы сделают тебя втрое сильнее и быстрее, какие уберут боль от старых ран, а какие не дадут мужеской силе оскудеть еще долгие годы. Пойдем, и я найду средства, что дадут тебе - величайшему из вожаков твоего народа, жизнь долгую. Сравнимую с эльфийской!
- Ох, леди Джейракса! Эльф, истинный эльф! Теперь ты искушаешь меня, - сказал я напрямик и без обиняков, - Подумай! Офицерам князя самим не удержать темп атаки, да и люди неизбежно дрогнут, когда поймут, что я их предал, ведь решат же: "Сам предложил и в кусты!" И тогда уж точно никому не уйти! - осторожно взял ее за подбородок и, заглянув прямо в глаза, примирительно произнес, - Пойми мать моего дитя, для оборотня потомство это все! Да, я погибну, но жизнью своей надеюсь выкупить у смерти ваши жизни. Не мешай мне сделать это!
Она мотнула головой и, сбросив мои пальцы со своего лица, уткнулась в шерсть на груди. Хотя я и не услышал ни одного звука, однако почувствовал, как горячая влага коснулась моей кожи - Ракса плакала. Да уж, не жаль прожитых лет, коли на пороге смерти довелось узнать, что и эльфы способны плакать!
41.
Атаку назначили на ночь новолуния - через три дня. И все эти дни кипела работа, ведь нужно было сделать так много.
В городе прошерстили все углы и закоулки в поисках подходящей тары, которую можно было бы заполнить зажигательной смесью. В ход пошло все - бутылки и банки, кувшины и горшки. Все эти емкости заполняли той черной тягучей жидкостью, что хранилась в подвалах дворца, тщательно закупоривали деревянными пробками и заливали смолой или воском. После этого, их как следует, обвязывали веревками, превращая тем самым в метательный снаряд, который можно было достаточно далеко зашвырнуть. А из хоть сколько-нибудь подходящих деревяшек и тряпок было наделано множество факелов - не менее чем по десятку на каждого атакующего.
В работе этой старались поучаствовать все, ведь это занимало время и позволяло отвлечься от невеселых мыслей. И люди делали ее с каким-то остервенением.
Не бездельничала и Ракса. Она снова отправилась в тот потаенный склад у городской стены, впрочем, в это раз ходил с ней не я. Темная привлекла лекаря княжеской армии, того что пользовал солдат и обозников. Еще их сопровождали несколько ребят покрепче, которых леди нещадно нагрузила - переметные сумки, и большие ящики с ручками были полны под завязку. Все это было погружено на одну из немногих оставшихся телег. Мне довелось пронаблюдать, как Ракса пристально следила за разгрузкой, то и дело, покрикивая, чтобы эти олухи были осторожней. Пряно пахнущее добро и не только сложили на кухне. Туда же из колдовских залов в подвале переместились странного вида и непонятного мне назначения стеклянные сосуды и трубочки разных форм, причем большую часть этого эльфийка перенесла сама. Хотя кое-что рукам лекаря все же доверила, предварив это вероятно целой отповедью, поскольку коробки он нес с величайшей осторожностью и даже неким благоговением.
Эти же дюжие ребята передвинули один из столов в самой мойке, и на нем Ракса соорудила из этих непонятного назначения стекляшек, еще более непонятную конструкцию. Пузатые и не только сосуды с носиками и без, прихотливым образом соединялись разношерстными трубочками, так что содержимое одного вполне могло переместиться в следующий после неких колдовских действий. Напоследок молодцы эти притащили откуда-то и подвесили в очаге большущий котел из серебристого металла, но оловом это не было. Больше всего материал этот напоминал сталь клинков и, похоже, что был именно ей.