34.

По-прошествие двух недель вернулись гонцы отправленные сообщить о кладе.

Первыми прибыли эльфы - сразу после полудня. Завидев с городской стены, как их блистающий доспехами отряд под развивающимися знаменами показался на переправе, один из офицеров прислал солдата с известием для князя. Выслушав доклад, Лаон несколько неодобрительно пробурчал - дескать, чего-чего, а умения выполнять приказы у эльфов не отнять - воля Владыки будет выполнена любой ценой и в кратчайшие сроки.

Так же мрачно он отреагировал на требование аудиенции, которое Файлимэнер передал с посыльным. Однако принять наместника было необходимо, что князь и сделал в тронном зале дворца Нагарата, тем же вечером.

Лаон с деланной непринужденностью, восседал в кресле, которое намеренно поставили на возвышение, дабы подчеркнуть для эльфа кто здесь хозяин. Наместник остался стоять, впрочем, сесть-то ему не предлагали, хотя здесь так и осталась вся принесенная мебель.

Файлимэнер проинформировал человеческого правителя, что Владыка претендует на половину всех сокровищ, о чем свидетельствовало письмо с гербовой печатью Лойнариэля. Однако, даже ознакомившись с этим посланием, Лаон ответил высокородному эльфу:

- Мудрейший! Это воля твоего Владыки, но пока мне не известно решение моего сюзерена, делать, что бы то ни было с сокровищами я не в праве. Так что нам всем остается только ждать возвращения гонцов посланных мной к королю.

- Надеюсь, что это случится скоро, - с бесстрастным выражением лица ответил наместник.

Впрочем, я то "слышал" насколько он недоволен таким исходом. Вот только выбора у него не было - люди были внутри крепких городских стен и на этих стенах все еще были огнеметные машины. По какой-то причине эльфы их не демонтировали, что честно говоря, показалось мне странным.

На счастье высокородного, ждать ему пришлось не долго - поздним утром следующего дня, оттуда же откуда накануне прибыли гонцы наместника, показался большой отряд людей. Первыми ехали посланцы князя, однако за ними следовало не менее двух сотен воинов под королевскими флагами. И по добротным, одинаковым у всех доспехам было понятно, что это гвардия. Замыкали шествие цельнодеревянный фургон, запряженный четверкой лошадей.

Князь встретил эту процессию возле дворца, и я сопровождал его, поскольку меня это так же касалось в полной мере.

Вперед вышел убеленный сединами воин в роскошных доспехах - сразу видно высокий чин. С некоторой неприязнью глянул на меня. После того как он назвал свое имя, они обменялись с Лаоном подобающими приветствиями и сразу же проследовали в тронный зал, где тот (удостоверившись в наличии сокровищ) и вручил королевское послание.

Хотя и гласило оно, то же самое что князь читал днем ранее, а именно - половину всего (четыре сундука) забирают эльфы, половину оставшейся части (два сундука) причитается королю и должно быть незамедлительно передано подателю сего, а с оставшейся частью (еще два сундука), князь волен поступить как пожелает. Такова была воля сюзерена.

Очень скоро явился наместник, даже не удосужившись истребовать аудиенции - он желал получить свое. Впрочем, я его не осуждал, и мне не терпелось приступить к самому приятному - дележке драгоценной добычи - ведь только ради этого мы и пошли служить человеку.

Князь как хозяин указал на те сундуки, что могут забирать эльфы. Лаону, как видно, хотелось показать свою власть, даже не смотря на то, что по сундукам все было разложено поровну. Высокородный словно бы и не замелил столь демонстративного "укола" и даже ответствовал человеку:

- Благодарю великодушно, Вашу Светлость! - вот только в самой глубине эльфийских глаз, тлели угольки презрения и ненависти.

Как бы ни терпелось наместнику заполучить сокровища, а процедуру выноса сундуков из тронного зала светлые организовали с куда большим достоинством, чем то же самое сделали в последствие люди короля. Эльфы-носильщики словно бы не замечали веса сундуков - плавность горделивой походки не сбилась ни на шаг, когда они меж двух шеренг воинов, удалялись от дворца по направлению к полевому лагерю светлых.

Следующим, кто вынес из тронного зала свою долю добычи, были посланцы сюзерена. Седой гвардеец то и дело хмурился и поторапливал подчиненных, чтобы те быстрей грузили сокровища в тот самый фургон из добротного дерева, обитый полосовым железом. Он даже отверг предложение князя за обедом отметить столь масштабное событие, мотивировав это тем, что король ему приказал возвращаться незамедлительно. Что он и сделал - караван с золотом отбыл в тот же день, вскоре после полудня.

Оставшись наедине Лаон, сделав широкий жест рукой в сторону двух оставшихся сундуков, сказал мне запросто:

- Выбирай! Ты по праву заслужил это, - я указал на тот, который был ближе.

Алчные огоньки, плясавшие в глазах двух моих родичей, стоящих на охране сокровищ и присутствовавших тут во время этой, приятной во всех отношениях процедуры, полыхнули настоящим пожаром. Даже челюсти непроизвольно прищелкнули (это заставило Лаона нервно поежиться).

Впрочем, разделив трофеи, ни я, ни Лаон тащить сокровища куда-либо не торопились - тут-то они хорошо охранялись. Кроме того следовало тщательно организовать транспортировку этих ценностей. Хотя и эта проблема решилась сама собой двумя днями позже - из Мавена пришел обоз с провиантом.

Вот только за эту пару дней ситуация изменилась кардинально. Эльфы ушли. Получив свое, они свернули лагерь в редколесье и стройными рядами направились по Тракту в сторону Имнаделла, увозя с собой сокровища.

В вечер того же дня у меня состоялся серьезный разговор с Лаоном.

- Ваша Светлость, - начал я, - Лучшим решением будет отправить золото в Мавен. Да и самим ехать туда же. Хоть светлых было не так уж много, но это как-никак сдерживало темных. Теперь же им совсем ничего не мешает запереть нас здесь как в мышеловке.

Подняв на меня взгляд, полный тягостных раздумий, князь ответил:

- Так-то оно так, и ты конечно прав, вот только выбора у меня нет. Мой король велит оставаться нам здесь и при любом раскладе удерживать город, - он встал и, подойдя к окну, стал вглядываться туда, где из-за городской стены был виден краешек долины, резко поднимавшийся к Тракту, - Так что очень может быть, нам скоро "посчастливится" прочувствовать на собственной шкуре, каково было положение темных.

Мне стало ясно, что и человеческий правитель понимал всю сложность ситуации, но, похоже, выхода из нее он не видел.

По прибытии обоза, я настоятельно порекомендовал Лаону отправить из Нагарата не только золото, но и все что могло бы послужить обузой, в том случае если эти "гостеприимные" стены мы будем вынуждены покинуть. Особенно если это придется делать с боем. Захваченный город обеспечил вполне комфортный быт, поэтому почти весь скарб было решено отослать, обратно в Мавен.

Так же было приказано собираться и Титусу. Тот воспринял эту весть как настоящую трагедию и даже попытался протестовать, но как бы то ни было, а приказы повелителя не обсуждаются. Следующие несколько дней, до выхода каравана, секретарь дневал и ночевал в библиотеке, сортируя и подбирая те свитки темных, что представляли для людей хоть какой-то интерес. Ракса помогала ему, отдавая этому занятию все свое свободное время, и даже сном пожертвовала (до постели эти дни она добиралась далеко за полночь). А поинтересовавшись, зачем она это делает, получи такой ответ:

- Знания должны быть сохранены, тем или иным образом! - впрочем, что еще я мог услышать от темного эльфа.

Однако в кутерьме и суете предстоящей отправке обоза, секретарь умудрился еще раз меня позабавить. В очередной раз припозднившаяся Ракса, вошла в комнату сжимая в руке нечто, более всего походившее на цветок, сделанный из разукрашенной бумаги. Озадаченный, столь странным предметом я спросил эльфийку: