На целый чертов миг я смотрела на то, как Том Тэндли трахает другую, и ни черта не соображала!

Но внезапно до меня дошло, что это МОЙ Том! И он должен ласкать так МЕНЯ! И то, что происходит сейчас, неправильно с точки зрения всего мирового устройства! Я хотела было возмутиться, открыла рот, но оттуда вместо слов вырвался жалкий то ли всхлип, то ли хрип, на который они оба обернулись, и я узнала в девице Анжелу из репортажей новостей.

Слезы боли, обиды и отчаяния душили меня, но не могли прорваться наружу, отчего я почувствовала, что задыхаюсь, затем закашлялась и кинулась прочь из кабинета, только бы не видеть больше эту картину. Я с силой стала стучать и давить по ни в чём не повинной кнопке лифта, который, как назло, всё не приходил, а время тянулось невыносимо медленно, и в горле стоял ком, который всё никак не мог рассосаться и продолжал душить меня словно затягивавшаяся на шее удавка.

Проклятого лифта всё ещё не было, когда из студии, застегивая на ходу джинсы, выбежал Том.

- Алиса, подожди! Всё не так, - крикнул он.

- Не прикасайся, - отшатнулась я и испуганно выставила перед собой руку, а затем уже тверже добавила:

- Никогда! Никогда не смей ко мне прикасаться.

Каждое слово, сказанное ему, отдавалось болью, словно меня заставили выпить бутылку уксуса. А смотреть на него вообще не было никаких сил. Он стоял совсем близко в одних джинсах, без рубашки. Эротическая мечта любой фанатки “Whitchstone Pictures”. А я не могла поднять глаз, чтобы посмотреть на него. Потому что знала, что если наши взгляды встретятся, то снова прощу ему всё. Как делала это сотни раз до этого.

Но я не хотела прощать. Я не хотела бояться приходить без предупреждения на студию, каждый раз ожидая, как мне всадят в спину нож и начнут медленно поворачивать его, а потом скажут “Прости, малыш” и наклеят на рану пластырь…

Тут, наконец, пришел спасительный лифт, и я запрыгнула в него, изо всех сил пытаясь прогнать из памяти образ грациозно изогнутой женской спины и пальцев Тома на ней. Образ, заставлявший сотрясаться всё тело мелким противным ознобом, от которого зубы начинали выколачивать барабанную дробь, а пальцы дрожали как у запойного алкоголика.

Выйдя на улицу, я какое-то время стояла в нерешительности, не зная, куда идти и что теперь делать.

«И мне некуда идти, и мне некого любить, и даже нет анаши, чтобы косяк забить, чтобы треснула душа от печали-травы, чтобы с дымом наполняющим меня, ушла ты», - сто лет назад пела группа «Мальчишник». Сейчас я понимала их лучше, чем тогда. Мой тщательно создаваемый мирок рушился на глазах, а я не могла пошевелить пальцем, чтобы его спасти.

Не разбирая дороги и не замечая ничего вокруг, я брела по улицам и не могла остановиться. Мне казалось, что за мной гонится что-то страшное, чёрное, огромное, и стоит мне остановится, оно настигнет меня и раздавит.

- Алиса, что ты тут делаешь? – услышала я внезапно голос Криса и остановилась как вкопанная. Оказывается, я сама того не зная, забрела в его район. Он, очевидно, как раз откуда-то вернулся и выгружал из багажника вещи.- П-привет, - заикаясь, пробормотала я. – Что делаешь?

- Да вот, только что вернулся из Уимблдона. Ездил навестить племянников. А как твоя поездка? Все хорошо? Давно вернулась?

- Да, только что, - пролепетала я, чувствуя, как слова застревают у меня в горле.

- А здесь какими судьбами? Может, зайдешь? – внезапно предложил он. – Ты же ни разу не была у меня в гостях.

- Почему бы и нет? Зайду, - так же неожиданно для себя самой согласилась я.

В принципе, я бы согласилась, даже если бы мне предложили зайти в клетку со львами или положить голову на гильотину. Лишь бы положить конец этому мерзкому ощущению. Чувству, что меня использовали и выкинули. И что сделал это тот, кем я дышала последние месяцы.

- Ну, вот это и есть мое скромное жилище, - Крис распахнул передо мной двери своей квартиры.

- Очень мило, - ответила я и тут не выдержала, всхлипнула пару раз и, не в силах больше держаться, громко разрыдалась и упала ему на грудь.

- Нет, это совсем не мило. Это гнусно, гадко и отвратительно! – воскликнула я и зарыдала еще громче, представив себе Тома и Анжелу. – Ну почему он так поступает со мной? За что? Что я ему сделала, Крис? Я застала их, Тома и Анжелу. Они занимались этим на моем столе. На моем столе, Крис! Как он мог? Как я теперь стану работать за этим столом? Зачем он выбрал именно это место? Почему, почему?!

Сотни “почему”, вертевшихся в моем мозгу, рухнули на бедную голову Криса, и он, похоже, не представлял, что с этим делать.

- Не знаю, Алиса. Мне больно видеть тебя в таком состоянии, но я ничего не могу сделать, - дав мне выговориться, произнес он, и я почувствовала, как напряглось его тело.

– Не надо, не плачь, - похлопал он меня по плечу. – Он не стоит твоих слёз. Ну хочешь, я набью ему физиономию?

Я лишь отрицательно покачала головой.

- Не надо. Он этого не стоит.

- А твоих слёз он стоит?

- Я ничего не могу с собой поделать, прости. Они катятся и катятся. Наверное, это оттого, что я долго держалась. Ничего, скоро все пройдет, - пообещала я, но всхлипывать не перестала.

- Как бы я хотел, чтобы ты никогда не плакала, чтобы всегда была счастливой… - произнес он слова, которые мечтала бы услышать любая девушка. Любая, кроме идиотки, влюбившейся в похотливого самца, который Трахает. Всё. Что. Движется!

- Для этого мне понадобится очень большой косяк, - сквозь слёзы проговорила я, и он улыбнулся и наклонился ко мне.

Господи! Я до сих пор помню его теплое дыхание на лице, когда подняла взгляд и едва не утонула в его голубых глазах, смотревших на меня с такой болью и нежностью. Словно говоривших: “Я заберу твою боль, если ты позволишь мне”. И будь я проклята, но я позволила…

Наше дыхание смешалось и вскоре я не могла понять, где его губы, где мои. Я сама не поняла, как это случилось, но вскоре меня охватило дикое желание слиться с ним, стать одним целым, и одних поцелуев для этого было явно недостаточно.

- Помнишь, что ты обещал мне тогда в самолете? – прошептала я, стягивая с него футболку и не давая опомниться.

- Это было так давно… Я думал, ты уже никогда об этом не вспомнишь… - опешил на миг Крис, видимо, не ожидая, что я сдамся так быстро.

- А я вот не забыла. Но если ты, конечно, не собираешься держать слово, я могу уйти, - отступила я назад, но Крис поймал меня за руку и крепко прижал к себе:

- Нет. Теперь ты так просто от меня не отделаешься. Я же пообещал сделать всё, что в моих силах, чтобы ты была счастлива. Тебе придется дать мне шанс.

- Ты уже его получил, - пряча лицо у него на груди, прошептала я.

Я была, как пьяная. Внезапно исчез Том, его измены, мои обиды. Сейчас в мире были только мы вдвоем. Я и Крис. Как тысячи лет назад в Райском саду.

- Пожалуйста, не гони меня, мне так плохо одной, - простонала я и еще крепче прижалась к нему.

Он не сказал ни слова, а вместо этого поднял меня на руки и отнес в постель, где мы медленно разделись и занялись любовью. Это не было взрывом чувств и эмоций, как с Томом, но это было так прекрасно. Крис был таким нежным, что мне казалось, будто я превратилась в восковую куклу в его руках. Мне хотелось стекать у него между пальцев, хотелось, чтобы он был повсюду, хотелось чувствовать его каждой клеточкой тела, того тела, что оказалось недостаточно Тому…

К черту Тома! Мне не хотелось думать о нём! Не сейчас!

Мое сознание словно окутало туманом. Я прекрасно понимала, что происходит, но вместе с тем никак не могла поверить, что всё это происходит со мной. Почему-то я ощущала себя не участником, а сторонним наблюдателем происходящего. Но вместе с тем мне было так спокойно и хорошо, словно я оказалась в каком-то коконе, обитом изнутри чем-то мягким и теплым. Я была внутри, и ко мне не могли проникнуть холод и тревоги внешнего мира.