- А что тебя собственно так напугало? Я же взрослая женщина с определенным жизненным багажом.

- Знаешь, я бы предпочел, чтобы у тебя не было багажа подобного рода. А если уж он есть, то мне совсем не обязательно об этом знать.

- Ты настолько нелюбопытен?

- Да, именно настолько.

- А что есть в твоем багаже? Думаю, много всего. И это если судить только по фотографиям в интернете.

- Знаешь, в моей жизни много чего было, есть и будет, но я вовсе не считаю, что разговоры на подобные темы способны укрепить отношения, - Том встал с кровати и зашел в ванную.

- Дверь не забудь закрыть, - только и успела крикнуть я ему вслед, задумавшись не столько о том, что было в его жизни, сколько о том, что есть и особенно о том, что будет. И не известно, имеет ли оно какое-то отношение ко мне.

Больше мы к этой теме не возвращались, а после завтрака собрали вещи, погрузились и отправились в Лондон. Когда мы подъехали к моему дому, Том чмокнул меня в щеку и пообещал звонить, сказав, что к работе я должна буду приступить через неделю. Войдя в квартиру, я ощутила непривычное чувство одиночества. С одной стороны я была рада вновь оказаться хозяйкой в своем доме, с другой мне безумно не хватало Тома, и только его обещание позвонить и надежда на скорую встречу не давали мне разрыдаться. Сама не знаю, почему, влюбляясь, я становлюсь такой плаксивой. В периоды влюбленности я выдаю годовую норму осадков, как сказали бы синоптики.

========== Глава 20 ==========

27 февраля

Ну вот и подходит к концу неделя нашего отдыха, завтра выходить на работу, а за все это время мы виделись с Томом лишь дважды, и оба раза по моей инициативе.

В первый раз мы встретились во вторник, когда я не выдержала и все же позвонила ему после его молчания весь вечер воскресенья и в понедельник. Вообще-то, не в моих правилах звонить мужчинам первой, но в случае с Томом я никаким правилам не подчинялась, шла исключительно на поводу у своих желаний и инстинктов. К тому же наши отношения давно перешли ту стадию, когда я могла задумываться над тем, звонить или не звонить ему. Хотя точнее было бы сказать, что мы эту стадию успешно миновали.

Итак, я позвонила ему во вторник утром и как можно более непринужденно поинтересовалась, как обстоят его дела.

- О, Алиса! – виновато воскликнул он. – Прости, что не позвонил вчера. Я так закрутился, что еле ноги домой приволок, и тут же завалился спать.

Я не спросила, что именно занимало его весь день и так утомило, не стала я интересоваться также, чем он занимался в воскресенье, мне казалось, что чем меньше я буду лезть в его жизнь, тем более привлекательной буду казаться. Поэтому я лишь кивала и что-то мычала в ответ на его пространные объяснения.

- Давай встретимся сегодня вечером? – предложил он.

«Заметьте, не я это предложила», - чуть не заорала я, но сдержалась и с сомнением произнесла:

- А ты уверен, что сможешь доволочить до меня ноги?

- Ну, если мы проведем остаток дня в горизонтальном положении, то на что-нибудь меня хватит, - успокоил он меня.

- На что-то? – продолжала сомневаться я. – Вообще-то я хотела сходить куда-нибудь. Например, в кино или ресторан…

- Сходить? – разочарованно протянул он. – Детка, неужели ты не устала от всех этих тусовок, мелькания лиц?

- Нет, потому что в последнее время передо мной мелькали исключительно ваши лица. Я, конечно, ничего не имею против, но хотелось бы какого-нибудь разнообразия, знаешь ли.

- Ну, я тебя понимаю, - всё так же без энтузиазма проговорил он. – И если ты так хочешь, мы можем сходить куда-нибудь, но только в следующий раз. А сегодня давай побудем наедине? Я так соскучился, что буду не в состоянии контролировать себя и вести прилично. А это чревато, я же публичная личность.

- Ладно, - сдалась я, не решившись спросить, почему он не удосужился позвонить мне, раз уж так сильно скучал. – Но в следующий раз…

- Мы обязательно куда-нибудь пойдем, - с готовностью согласился Том. – Я даже сам всё подготовлю.

- Идёт. Тогда к тебе или ко мне? – спросила я, тайно надеясь, что он позовет меня к себе, и я, наконец, попаду в святая святых и смогу осмотреть его холостяцкое гнездышко. Но в этот день моим мечтам не суждено было сбыться.

- Давай у тебя, малыш. У меня тут такой свинарник. Я должен лучше подготовиться…

- О-кей, - пытаясь скрыть разочарование, ответила я. – Значит, в семь?

- Давай лучше в восемь, боюсь не успеть, - предложил Том.

Он пришел в 8.30, когда я совсем уже было отчаялась его увидеть и была готова надеть блюдо с приготовленным ужином ему на голову.

- А ты не рано? – мрачным голосом спросила я, когда он приветственно поцеловал меня в щеку.

- Прости. Совершенно замотался. Ленни заявила матери, что поселится у меня, и ни в какую не хочет уходить. Говорит, ей от моего дома до школы ближе. А Элизабет считает, что это я ее натравливаю против нее и переманиваю к себе. В общем, что бы я ни сделал, все равно кого-нибудь обижу. А это тебе, - вспомнил он и протянул мне букет фиалок.

- Спасибо. Очень мило с твоей стороны, - ответила я, всё ещё пытаясь сохранить дистанцию. – И что же ты решил?

- О чём? А, ты о Ленни. Пока она останется со мной. Не хочу, чтобы мы стали врагами, а обиды, нанесенные в этом возрасте долго не забываются.

- А тебе не кажется, что ей лучше быть с матерью, которая может уделить больше времени ее воспитанию?

- Когда я поеду на гастроли, она, ясное дело, будет с Элизабет, а пока я здесь, я вполне могу за ней проследить. А вообще, - внезапно меняя тему, проговорил Том. – Мне этих проблем и дома хватает. К тебе я пришел не для этого. Гораздо больше меня волнует то, чем мы с тобой сейчас займемся.

И он подступил ко мне.

- Ты имеешь в виду ужин? – глупо хихикнула я и выставила перед собой словно щит подаренный им букет.

На самом деле мне безумно хотелось его, но я не собиралась сдаваться так быстро, желая проучить за все его проступки.

- Я имею в виду нечто другое, гораздо более полезное для фигуры, - продолжал наступать на меня Том.

- Хорошо, я только цветы поставлю, - увернулась я и кинулась в кухню. Это было так глупо: меня словно разрывали напополам два противоположных чувства – одна моя половина всеми силами рвалась к Тому, жаждала его объятий и поцелуев, а другая противилась этому и словно восставала против его ласк, полученных словно подачка, будто вымоленных у него.

- Ну, чего ты так долго? – крикнул Том из коридора. Но мои нервы были так натянуты, что этого окрика хватило, чтобы я вздрогнула и ваза с цветами полетела на пол. Мокрые, смятые, несчастные цветы, место которым было вовсе не здесь на полу или в вазе, а где-нибудь в поле, лежали у моих ног, и мне показалось, что это я лежу сейчас на полу, никому не нужная, навязавшаяся Тому со своей любовью. Эта ассоциация окончательно добила меня, и я разрыдалась. Так я и сидела на коленях, вынимала из осколков цветы и бережно складывала их на полу, когда в кухню вошел Том.

- Эй, что случилось? Ты что, из-за цветов так расстроилась? Вот, смотри, палец порезала, – обнял он меня за плечи. Лучше б он этого не делал, потому что от этого проявления нежности я раскисла еще больше. А он взял мою руку и стал нежно целовать ее, слизывая кровь.

- Не плачь из-за этих цветов. Я подарю тебе их еще миллионы и миллионы.

- Не надо миллионы. Я не люблю срезанные цветы, пусть они растут, - пробормотала я, пряча лицо у него на груди.

- Хорошо, я подарю тебе целый луг. Большой и зеленый, хочешь? - говорил он, и его голос убаюкивал и уносил меня прочь от всех обид. И я уже не сопротивлялась, когда он поднял меня на руки, отнёс на диван и склонился надо мной с явным намерением поцеловать.

Проснулись мы в девять утра и моментально прикончили холодный вчерашний ужин. Конечно, он уже не был столь вкусен, но мы так проголодались, что не обратили на это никакого внимания.