На этот утес я очень часто приходила со своей матерью. Помню, как я радовалась каждый раз, когда она освобождалась от своих дел и вместе со мной шла посмотреть на природу. Помню, как к закату мы доходили до самого края, казалось бы целой вселенной, вставали на самый её край, вытягивали руки и представляли, что летим навстречу заходящему солнцу.
За эту тяжелую неделю я отошла от ссоры с Итачи и старалась как можно меньше думать о плохом. Страшно подумать, что со мной стало, если бы не подошедший на помощь Шисуи. Наверное, я обязана ему по гроб жизни. Сейчас же мне уже невыносимо представлять, что целых семь дней я смогла провести в углу пыльной комнаты, во мраке своих изменчивых мыслей. Я была благодарно молодому Учихе, и его слова всё еще переворачивали во мне все внутренности. Душа уходила в пятки, стоит лишь мне вспомнить о его скорой гибели.
Отправив пессимистичный настрой, как это говорится, куда подальше, я подняла голову и увидела знакомый до дрожи утес. Но что более важно - высокая статная фигура молодого человека. Он стоял, не пошевельнувшись, устремив взор куда-то вдаль, в мрачное небо, по которому проносились раскаты грома и сверкали яркие молнии. Я сглотнула и ринулась вперед, временами переходя на легкую рысь. Уверена, Итачи уже давно заметил меня, но не оборачивался, словно не хотел открывать лица. Между нами оставались считанные метры, и я остановилась. Глупые сомнения в итоге одолели меня.
- Он мёртв, как ты и говорила… - внезапно заговорил Итачи дрожащим голосом. Только сейчас я заметила, что его тело покрывала мелкая дрожь.
Я отлично понимала, о ком он говорил. Пусть я и не знала Шисуи, но была уверена, что такой светлый и добрый человек, как он, не заслуживает такую раннюю и несправедливую смерть. Он бы мог сделать больше, совершить еще много подвигов, но умирает ради деревни, в её тени, бесславно, один…
- Шисуи, - с холодной взвешенностью проговорила я.
- Клан подозревает меня в его смерти. Те, кому я служу, как пес, не верят моим словам. Совет Учих приказали Шисуи следить за мной, но… но Шисуи верен не Совету, а Конохе. Он делал всё, что требовал от него Хокаге и Данзо, но с ним всё равно обращались, как с последним мусором. Даже умирал он один, словно был никем и не заслужил почтения и памяти.. - Итачи оборвался и замолчал, словно обдумывая и вспоминая последнюю свою встречу с другом. – Данзо забрал его правый глаз, а левый Шисуи отдал мне…
- Всё именно так, как было с моим миром.
– Я сделал выбор, Сакура, - сказал, как отрезал, Итачи. - Всё, что сейчас творится в деревне, лишь усугубится, если позволить клану восстать против власти. Я должен…
Меня передернуло, и закачала головой из стороны в сторону, не желая слушать этот бред. Комок подошёл к горлу от негодования и злости.
- Ты ничего не должен! - нарочито медленно и четко проговорила я. – Не делай то, что уже произошло в моём мире. Не повторяй тех ошибок, что уже произошли.
- А что мне делать?! – Итачи повернулся ко мне и взглянул прямо в глаза. – Что?!…
- Мы придумаем что-нибудь другое, Итачи!
Он отвёл в сторону свои черные бездонные глаза, и брови у переносице сошлись. Я видела на его лице смятение, тревогу и ужас. Он как будто бы уже приготовился сделать то, после чего жизнь станет невыносимой, а всё, что раньше казалось важным, останется навсегда лишь цветочками.
- Что мы можем придумать? – не понимающе откликнулся он. - Всё уже решено. Ничего исправить нельзя. Это предначертано мне судьбой.
- Ничего нельзя было исправить в моём мире, но только не в этом. Ты и сам прекрасно знаешь, что всё зависит от тебя одного.
- Но я…
Итачи горестно покачал головой.
- Ты не можешь поступить так! А как же Саске?! Как же будущее?! Как же… - Я оказалась совсем близко, взирая на него своими большими зелеными глазами. Он был выше меня, потому я поднялась на цыпочки и резко опустила свою руку на его щеку. Итачи стоял смирно, наблюдая за моими движениями, в которых не было ни капли сомнений. Мне было всё равно, что будет потом, главное – что происходит сейчас. – Как же я, Итачи?! Неужели ты бросишь меня?
Я мягко припала к его губам и следом почувствовала ответную реакцию. Его руки обвили мою талию и притянули податливое тело ближе.
В эти мгновения я поняла одну очень важную вещь – я снова живу. Я не погибла в тот день, когда умерли Наруто и Саске. Я до сих пор жива, и я могу чувствовать что-то, кроме боли и отчаяния. Я могу делать то, что мне хочется, и ощущать, как быстро бьется моё сердце в грудной клетке. Я могу начать что-то сначала, исправить допущенные ошибки, влюбиться и обрести лучшего друга вновь. Я способна прожить жизнь еще раз и больше никогда ни о чём не жалеть.
Я поняла, что Итачи не просто мой лучший друг. Он человек, в которого я влюбилась. Снова. Я чувствую, как бьется моё сердце рядом с ним, чувствую, что я живу и что моя жизнь стоит того, чтобы за неё бороться. Пусть Итачи будет вторым человеком, кому я уверенно отдам своё сердце и душу.
========== Глава 26. За тенью Хокаге. ==========
Погода не менялась пятый день к ряду. Глаза мозолили всё те же темные свинцовые тучи, а раскаты грома уже звенели в ушах. По-прежнему душно и мерзко. Земля под ногами сырая и такая мягкая, что ноги проваливаются. Ледяной дождь шёл ливнем через каждый час, но, тем не менее, мой неугомонный нрав не позволял мне просиживать эти дни дома. В отличие от Итачи, который только и мечтал, что лечь на диван, включить телевизор и полдня бездумно переключать каналы, меня несло куда подальше от теплой уютной квартирки. Шестое чувство подсказывало мне, что я мой путь еще не закончен и что мне предстоит сделать что-то, чего я еще не сделала.
Ощущение незаконченного дела не покидало меня последние несколько дней. Я на стенку лезла от этого дурного предчувствия. Часами напролет ходила вокруг умиротворенного Итачи, обдумывая какую-то чепуху. А Учиха только и делал, что успокаивал меня, вторя одно и то же: “Всё будет так, как хочет вселенная. А пока что расслабься и посмотри со мной телевизор”. Меня, честно говоря, всегда восхищала эта нерасторопность и вечное спокойствие. Наблюдая за тем, как Итачи медленно поглощал сегодняшним утром омлет и лениво полистывал вчерашнюю газету, я задавалась вопросом: “Как может этот безобидный и добрый человек вырезать свой клан?”. И я улыбалась своим мыслям и тем чувствам, что испытывала к названному убийце.
Даже сейчас я чувствовала, как летают в животе бабочки, сжимая его большую теплую руку в своей. Мне от этого становилось как-то спокойно на душе. Появлялась уверенность в завтрашнем дне. И как же мне приятно видеть эту искреннюю улыбку на его лице и огонек в темных бездонных глазах. Было приятно осознавать и то, что моё сердце бьется в унисон с его. Казалось, вся тяжесть, обременяющая мои плечи, вдруг исчезла. Никогда бы не подумала, что всего лишь один поцелуй может перевернуть целый мир внутри нас обоих.
Увы, я всё еще помнила жгучую любовь к Саске, и она отравляла моё сердце ежеминутно. Однако боль утихла настолько, что теперь мне удавалось её игнорировать. Итачи был моим лекарством на пути к исцелению от болезни, называющей себя прошлым. Любовь, которую он мне давал, была моим наркотиком и обезболивающим. И я поглядывала на него изредка и улыбалась.
Мы направлялись на городское кладбище Конохи. Путь лежал через обширное поле с высокой выжженной на солнце травой. Понятия не имею, почему я выбрала именно это место из тысячи других. Меня туда вела словно бы чья-то крепкая рука.
Итачи с радостью пошёл со мной вместе, ведь сегодняшний день был полностью свободен от обязанностей и работы в Анбу. К тому же сейчас подозрительность клана лишь усугубилась, и все Учиха подозревали Итачи в том, что именно он был убийцей своего лучшего друга. Поэтому ему следовало бы хотя бы немного отвлечься от всего этого семейного дерьма. Я волновалась за него. И моё волнение было безграничным, но, увы, я помочь была не в силах. Я могла только поддержать его и развеселить, когда становилось совсем тяжко.
