- Почему вы все думаете, что я способна справиться с чем-либо?! Откуда такая уверенность?! Почему вы все возлагаете на меня самую тяжелую и грязную работу, которая требует огромное количество силы и веры?! – зарычала я.

- Потому что только у тебя этой силы и веры хватит, - наконец улыбнулся Шисуи и, развернувшись, направился к входной двери. – Выключить свет или оставить его включенным – решать тебе. Встретимся в другой жизни, Сакура, - на этих словах он коснулся кончиками пальцев дверной ручки, на секунду задумавшись.

- Я могу спасти тебя! - всхлипнула я. - Я знаю, как ты умрешь. Знаю, когда и по какой причине… Позволь мне помочь тебе! Ты нужен Итачи! – я говорила это быстро, взволнованно, с нотками истерики. Мне так хотелось, чтобы кто-то остался со мной и подсказал, что делать дальше.

Повисла томящая тишина. Парень, не отрываясь, смотрела на меня через плечо и улыбался, словно бы я сказала какую-то забавную глупость.

- Значит, я был прав… - протянул Шисуи задумчиво.

- О чем ты?

- Когда я увидел тебя, - засмеялся он, – я отчего-то подумал, что ты намного умнее, чем кажется, и знаешь больше, чем нужно.

Я с непониманием взглянула на него. Так хотелось понять, что же твориться в его темноволосой голове, но он только стоял и улыбался, глядя себе под ноги.

- Сакура, - мягко произнес он, вновь повернувшись к двери, – я прошу тебя, убереги Итачи от глупостей…

========== Глава 25. Сны. ==========

Перед глазами мелькают яркие огоньки. В голове эхом отдается громкая музыка и тысячи голосов людей сливаются в единое целое. Они смеются, разговаривают, и на лицах каждого - лучезарные улыбки. Это знакомое место. В памяти всплывает большая центральная улица Конохи. Здесь часто устраивались праздники. Причём всегда они очень яркие и запоминающиеся. Суматоха, неразбериха. Шум, превращающий всё в хаос.

Я не понимаю, как казалась здесь. Это словно бы чье-то, очень реалистичное воспоминание, в которое каким-то образом влилась и я. Моё присутствие - это неотделимая часть данного пространства. И здесь я еще совсем малышка. Путаюсь в ногах взрослых и нервничаю. Меня никто не замечает. Только мама крепко вцепилась в мою руку и смотрит на то, как я неумело перебираю ногами.

Не понимаю, зачем я здесь оказалась. Этому должен быть какой-то смысл. Такое чувство, словно бы что-то вот-вот должно случиться. Оглядываюсь часто. Пытаюсь увидеть в толпе кого-то знакомого, но вижу только сливающиеся воедино яркие краски. Глаза болят. Шестое чувство намекает мне, что за мной ведется слежка. Внезапно я понимаю, что должна успокоиться, прекратить метаться и просто расслабиться. Кажется, словно кто-то внушает мне эти мысли. Я поддаюсь им, и сердцебиение приходит в норму. Правда теперь я никак не могу понять, откуда взялось это чужое мнение, напоминающее приказы.

Вдруг всё замедляется, а голоса людей пропадают. Все становится ясным. Я слышу собственное дыхание и стук сердца. Все краски вдруг тускнеют, приобретая мрачный, сероватый оттенок. Становится безумно холодно. Этот сон пугает меня.

Я поворачиваю голову ровно на тридцать градусов и в толпе замечаю ярко-розовую вспышку. Мелкая дрожь покрывает моё тело, а дыхание вновь становится прерывистым. Возникает жгучее желание последовать за этим светом. От прежней неуверенности не осталось ни следа.

Я, не задумываясь, отпускаю руку мамы, которая, как и все остальные люди на центральной площади Конохи, превратилась в статую. Все взоры обращены в небо, где взрываются праздничные салюты. Я безуспешно пытаюсь преследовать мою вспышку, и, как ни странно, это у меня получается.

Ярко-розовый свет мелькает между людьми, заманивая меня прямиком в ловушку. Откуда взялась эта странная вспышка? Отчего-от я так зависима от неё?

В одно мгновение до меня доходит, что розовая вспышка - это определенно чьи-то волосы. Их обладатель совсем близко. Незнакомка заставляла меня идти следом за ней. Я оказалась в темном закоулке, между двумя стенами многоэтажки, покрытые плесенью и провонявшие помоями. Холод пробирал до костей. Мурашки бегали по спине. Глаза застилала беловатая дымка.

Мы оказались в тупике. Теперь я могла лучше разглядеть эти длинные ярко-розовые волосы, святящиеся в темноте. Исхудалая, хрупкая. Кажется, вот-вот и внешние силы переломают её хрустальные кости, а ветер подхватит тельце и унесет далеко-далеко. Стройная, красивая, молодая. Белое короткое платье пропитано кровью. Она стояла спиной ко мне, и тихий плачь, словно гром по небу, эхом проносился по закоулку.

- Все в порядке? – мой голос отдался высоким сопрано. Совсем детский, даже буквы некоторые не выговариваю.

Незнакомка молчала, уткнувшись лицом в свои руки и протяжно рыдая. В её слезах было столько боли, что невольно становилось как-то не по себе. Холодок пробегал по спине. Руки стряслись от страха. Я снова окликнула её, но чуть громче. Девушка услышала меня и замерла. Неподвижная, словно статуя, она простояла так еще с минуту, а затем медленно повернула голову в мою сторону. Я пошатнулась от увиденного. Сердце моё остановилось на долю секунды от испуга. Дыхание сперло и легкие словно бы сжались. В кровь хлынул адреналин.

Красивое личико с ярко-зелеными, опухшими от плача глазами и алыми пухлыми губами обрамлял огромный шрам, протянувшийся от самого виска к подбородку. Это было моё лицо. Моё чертово лицо! Вот только шрам был здесь лишним. Я судорожно вздохнула и сделала пару шагов назад. Девушка умоляюще посмотрела на меня и протянула руку, говоря тихо, шепотом:

- Ты была не одна, Сакура… Я была с тобой, но совершила ошибку… Я была с тобой! Ты была не одна! – Чем дольше она говорила, тем громче и отчаяннее становился её голос. – Ты была не одна! Слышишь?! – я испугано попятилась, отступая еще на несколько шагов назад. – Ты была не одна! Я была с тобой, но ошиблась… Я была с тобой! – Она повторяла одно и тоже снова и снова. Это пугало меня, отталкивало и заставляло моё сердце бешено колотиться.

Она резко сорвалась с места, и я бросилась прочь от неё со всех ног. Не было сил бежать. Не было возможности думать. Не было идей, где укрыться и как спасти свою шкуру. Страх сковал мое тело. Несколько раз я падала, вставала и снова бежала. Оглядывалась и видела, что ярко-розовая вспышка преследует меня по пятам.

- Ты была не одна! – кричала девушка. – Я совершила ошибку! – теперь её голос был всего лишь эхом. - Ты была не одна! Не одна…

- Прекратите! – закричала я, падая на колени и закрывая руками свои уши.

- Ты должна помнить…

- Пожалуйста! – я чуть ли не плакала.

- НЕ ОДНА! – завопил пронзительный голос.

***

Я вскочила в холодном поту. Вся наволочка и подушка промокли подо мной. Я дрожала ни то от холода, ни то от страха. Этот странный голос все еще звенел в моей голове. Отдаленным эхом проносилась эта фраза: “Ты была не одна”.

Я вытерла капельки пота со лба и свесила ноги с кровати. Мне никак не удавалось привести дыхание и мысли в порядок. унять частое сердцебиение. Всё-таки пришлось сходить на кухню, выпить целый стакан ледяной воды, а затем и вовсе принять холодный душ, чтобы прийти в себя.

Всего лишь сон… кошмар…

***

Хоть дождя и не было, но свинцово-черные тучи плотно сгустились над Конохой. Вспыхивали краткие ослепляющие молнии, а следом небеса рокотали, словно бы пытаясь запугать простых смертных. Душно. Легкие с трудом усваивали спертый воздух. Вот-вот погода наградит меня ливнем, но я всё равно как будто бы нарывалась на немилость природы и, игнорируя советы метеорологов, надела белое платье. Оно коротко, выше колен. Легкая ткань на ветру поднимается, а я её оттягиваю вниз в кратковременном смущении.

Я медленно шагала по маковому полю, находящемуся за пределами Конохи. От этого райского места до утеса, куда я, впрочем, и направлялась, рукой подать. Всё было залито пылающим красным цветом, утопающим в зелени. На ветру цветы загибались то в одну, то в другую сторону, создавая причудливый танец. Как будто бы по полю проносились импульсы, называющимися жизнью. А я с какой-то тоской вглядывалась в эту кратковременную красоту, понимая, что совсем скоро она исчезнет. Цветение маков продолжается не более двух дней. Очень скоро они завянут, и импульс уже не будет столь красочным в сравнении с тем, что происходит сейчас. Маки проживали свои неповторимые минуты, свою жизнь, которая для нас есть два дня, а для них - целая вечность. Что-то мне то точно напоминало…