— Винит себя… — бездумно повторил Саске. — Один праведный поступок не в силах изменить моего отношения к ней.

— Но этот самый праведный поступок в силах оторвать твою отмёрзшую задницу от лавки и поблагодарить мать хотя бы за это.

— А ты? Твою отмёрзшую задницу этот праведный поступок оторвёт от этой лавки?

— Да, — не думая ни секунды, согласно кивнул Итачи. — Безусловно.

— И почему же?

— Потому что, не вступись за тебя тогда мать, мы бы с тобой навряд ли увиделись и подружились хоть когда-нибудь, — улыбнулся Учиха-старший, а следом добавил про себя: — «И ты бы не привёл в наш дом единственную, кто мне люб».

— Это что такое? — засмеялся Саске. — Что слышу?

— Да-да, — закатил глаза старший брат. — Это признание в безграничной любви к твоей наглой морде.

— Я так и знал, что ты без ума от меня!

— О да. Ты золотце. Я жизни без тебя не представляю, — съязвил Итачи, вставая с лавки и отряхиваясь от снега.

Саске последовал его примеру, и они оба неторопливо встали и вразвалочку потопали к дому, вплоть до входной двери прикалываясь друг над другом. Итачи был рад, что наконец донес до брата правду и смог утихомирить его пыл. К тому же ему давно пора было узнать обо всех подробностях, касающихся их семьи. Пока Учихи неспешно обходили все препятствия и шли строго по вычищенной дороге, не горя желанием утонуть в снегу, в доме беспокойно ходила взад-вперед Микото.

— Где же они? До курантов считанные минуты!

— Они обещали вернуться вовремя, — пожала плечами Сакура, протягивая Фугаку тёплый стакан горячего молока. Она-то, как никто другой, верила в слова братьев и ни на секунду в них не сомневалась.

Они ворвались в дом и, не раздеваясь, побежали в столовую. Пусто. Время поджимало! Затем посетил игровую, кухню, домашний кинотеатр и только после этого оказался в гостиной. Они обнаружил своих родителей сидящих на диване, а рядом с ними, в кресле, восседала Сакура.

— Мы не опоздали?! — в унисон спросили братья, на ходу забирая бокалы с шампанским.

— Едва успели! — хмуро заметил Фугаку. — «С каких пор Саске не опаздывает, а Итачи, напротив, заставляет ждать?»

***

Все встали за праздничный стол, чокнулись бокалами и с радостными вскриками выпили всё до дна. Затем все перешли непосредственно к вкусностям на столе. Салатики, разнообразные блюда, морские продукты, фрукты, мороженное, китайская кухня и роллы — здесь было практически всё. Каждый брал то, что хотел. Слышались весёлые, безмятежные разговоры на свободные темы. Воцарилось относительное спокойствие с лёгким привкусом лицемерия.

Микото с радостью обсуждала последние новости со своим младшим сыном, который более или менее успокоился и теперь находил занятным разговор с родителями. Фугаку смотрел телевизор, изредка встревая в разговор Саске и своей жены. Итачи с Сакурой сидели тише всех и в полголоса беседовали по поводу всех остальных собравшихся.

— Так значит, Микото-сама заступилась в своё время за Саске? — подвела итог Сакура, дослушав рассказал Итачи до конца. Ей было жутко любопытно, как он смог привести брата в таком чрезмерно умиротворенным состоянии до дома.

— Да. Меня просили не рассказывать. Отец боялся, что Саске тогда вообще начнёт рвать и метать от злости…

— Вот оно как, — усмехнулась Сакура, отмечая про себя, что двумя годами ранее Саске отреагировал бы именно так. — Зато теперь они вроде бы стали ближе.

— Ага, — с лёгкой улыбкой на губах отозвался. Итачи. — Конечно, на отца это не распространяется, но всё же…

— А что насчёт тебя?

— В смысле? — не понял брюнет.

— Мне почему-то не особо верится, что ты рад обществу своих родителей. Хоть у тебя и получается делать вид, что это именно так.

Итачи отвёл глаза в сторону, взял с праздничного стола мандарин и принялся отчищать фрукт от кожуры.

— Я их не знаю, Сакура. Я понятия не имею, кто эти люди.

— Они твои родственники, — печально отозвалась девушка. — Твоя семья.

— Семья — это понятие растяжимое. Пусть в моих жилах и течёт их кровь, но семья — это не только унаследованные гены. Это, скорее, привязанность — тёплая и взаимная. А я не чувствую к ним привязанности. Если ты не чувствуешь уюта в кругу своей родни, едва ли их можно назвать своей семьей.

— И всё же. Саске же считает их своей семьей, а ты считаешь семьей своего брата.

— Нет, Сакура, — мягче отозвался Итачи. — Как говорилось в средневековье, вассал моего вассала — не мой вассал. Саске хотя бы знал отца и мать. Вот, например, я понятия не имею, какой у отца любимый фильм.

— А Саске знает?

Брюнет хитро улыбнулся, выпрямился и громко обратился к своему братцу с фальшивой улыбкой на лице:

— Саске, ты хоть помнишь, какой у отца любимый фильм?

— «Крёстный отец».

— В точку! — захохотал Фугаку, а Итачи снова откинулся на спинку мягкого стула, украдкой взглянул на Сакуру и пожал плечами.

Минут через пятнадцать со своего насиженного места тяжело встал Фугаку с бокалом шампанского в руке. Он поднял его выше головы, призывая ближайшую родню обратить на него всё своё драгоценное внимание. Микото с Саске сразу же хитро заулыбалась, схватившись за свои бокалы.

Итачи поднял скучающий задумчивый взор на своего отца, а затем сделал вид, будто бы он понятия не имеет, что тот хочет ему сказать. Сакура незаметно для других перехватила его руку и крепко сжала тёплую мужскую ладонь в своей. Тот благодарно кивнул ей и снова скрыл скуку в глазах.

— Итачи, сынок, встань, пожалуйста, — попросил Фугаку с улыбкой от уха до уха.

Брюнет без возражений поднялся с бокалом в руке, вынужденный отпустить хрупкую ладошку дурнушки. Последняя была единственной, кто спасал его личный праздник. Сакура обнадёживающе улыбнулась.

— Итачи, — снова начал Фугаку. — Я так думаю, сейчас самое время приступить к подаркам.

«Вы и приехали сюда только за этим», — подумалось Итачи, но ответом послужила только его улыбка.

— Сегодня я торжественно и официально передаю тебе должность главы семьи Учиха. Эта должность переходит из поколения в поколение в нашей семье. От отца к сыну. От одного потомка к другому. И передать тебе я её должен согласно традициям, именно тогда, когда счёл бы нужным. На самом деле, ты заслужил эту должность ещё в свои неполные шестнадцать лет, но я всё тянул, проверял твою стойкость, и в конечном итоге понял, что ты стал настоящим предводителем! Настоящим императором своей империи! Настоящим главой семьи Учиха. И я надеюсь, что с тобой наш бизнес и семья будут процветать!

Все, в том числе и Итачи, зааплодировали. Каждый по очереди обнял старшего сына Фугаку и поздравил его с повышением, а тот, в свою очередь, делал вид, что восхищён и несказанно рад.

По правде говоря, ему было безразлично, передал ли официально ему отец эту должность или нет. Молодой Учиха уже с шестнадцати лет решал все дела самостоятельно, вёл свой бизнес и подсчитывал свои доходы. Фугаку ушёл в отставку намного раньше, чем сам себе в этом признался, и всё это время неофициальным главой семьи считали именно Итачи, и в экстренных случаях уже не вспоминали Фугаку.

Для Итачи это было не что иное, как показательный выпендрёж и напоминание отца, что его всё ещё стоит бояться. Однако козырей у Фугаку не осталось, и единственное, чем теперь он мог похвастаться, так это тем, что вырастил настоящего главу семьи и умудрился не передать и половины своих подпорченных генов. Однако Итачи старательно сохранял видимость послушного сыночка, который несусветно рад новой и ещё неизведанной должности.

Сакура заметила это небольшое раздражение в бездне чёрных глаз и поспешила исправить положение дел, пока это ещё было возможно.

— Идёмте в гостиную: там подарки, — мило улыбнулась Сакура, взяла братьев за руки и потащила за собой.

Микото с Фугаку с улыбками на лице последовали за сыновьями и будущей невесткой…

***

Саске, лучезарно улыбаясь, протянул Сакуре небольшой свёрток.