Учиха нажал на газ. Ему было плевать на ограничения в скоростях: слишком нетерпелив он был. Брюнету хотелось как можно скорее вернуться домой, лечь на диван, вытянув ноги, и с бутылкой пива в руках начать просмотр захватывающего матча по футболу.

Вдруг Саске затормозил, и девушка клюнула носом бардачок. Только сейчас, когда было уже поздно, Сакура заметила, что не пристегнулась. Брюнет ухмыльнулся и даже отвернул голову, чтобы не засмеяться в голос. Слишком эпичной показалась ему эта ситуация. Ругаясь, как сапожник, Сакура запрокинула голову и прикрыла рукой нос, из которого ручьем хлестала кровь. На рабочей одежде, состоящей из строгой белой рубашки и черной прямой юбки чуть выше колен, тут же появились красные разводы. Несколько багряных капель упали на сидение.

— Извини! — забормотала официантка, пытаясь угомонить сильное кровотечение из носа, которое, казалось, начало собственную бурную жизнь. — Прости, я испачкала…

«Странная она какая-то», — подумал брюнет, даже не слушая её тихий лепет. — «Я её похитил, не предупредил о внезапной остановке, не напомнил о ремне безопасности и даже не сказал, куда направляюсь, а она при этом еще и извиняется за испачканное сидение…»

Брюнет нагнулся к бардачку, открыл его, вытащил носовой платок и любезно протянул девушке, не сказав ни слова. Она молча приняла помощь и приложила мягкую ткань к носу.

Учиха еще с секунду смотрел на девушку, а затем нажал на педаль газа и повернул направо, в сторону леса. Сакура покрылась мурашками: испугалась, но виду не подала. Она вдруг ощутила всю остроту создавшейся обстановки.

Новенький Порше миновал, наконец-то, докучное поле и с каким-то величием ворвался в тишину леса. Учиха ехал также быстро, не обращая внимания ни на опасную близость деревьев, ни повышенный процент возможности аварии. В общей сложности прошло не больше двадцати минут.

«Часа три ходьбы до города», — досадно заключила про себя Сакура, которой удалось остановить кровотечение.

Еще пару минут, и машина въехала на территорию частных владений. Высокие сосны практически не контрастировали с огромным загородным домом, который будто бы замаскировался под окружающую среду. Величавая, несколько зловещая махина (если этот домик можно таковым назвать) не нагоняла на запуганную и разъяренную девушку ни капли страха или зависти, как это обычно случалось с другими пассиями. Сакура с видимым удивлением рассматривала владения Учих, зачарованно уставившись в приоткрытое окошко. Она всё еще держала носовой платочек у лица на случай, если кровь вновь попытается испортить ей и без того ужасное настроение.

Дом окружал высокий черный забор с затейливыми рисунками и странными символами. Он был похож на какую-то огромную продолговатую картину с фрагментами из какой-то истории. Некие люди, изображенные с помощью обычного железа, в одной части забора сражались друг с другом, а в другой — вели беседу. На одно только это можно было смотреть вечно. Сложно представить, что внутри дома…

— Этот забор был изготовлен на заказ в Германии. Здесь изображены двенадцать подвигов Геракла, — пояснил Учиха, заметив изумление своей спутницы.

Порше медленно подъехал к главным воротам, на котором красовался символ Учиха. Они медленно открылись, пропуская спортивный автомобиль к дому. Сакура с замиранием сердца оглядывалась, находя даже в самой незначительной детали своеобразную красоту и роскошь.

«Всё слишком идеально», — невольно пронеслось в голове девушки, которая тут же нахмурилась.

Дом, как минимум из трех этажей, был сделан в теплом коричневом оттенке и сплошь увешан лианами и другими дикими растениями, которые ничуть не портили внешний вид. Окна были большими и через них непосредственно в дом пробиралось огромное количество света. Крыльцо несколько выдалось вперед, демонстрируя удивительную фантазию дизайнера, разработавшего план этой постройки. У самого основания дома по всему периметру — кусты алых роз. Затем тропа, выложенная камнем, и снова сад, который раскинулся на несколько метров в разные стороны и, конечно, требующий особого ухода.

«Скорее всего, без садовника не обошлось», — заключила Сакура.

Сразу после ворот, справа у дороги — удивительных размеров гараж. Верно, там уместилась далеко не одна машина. Однако Учиха предпочел припарковаться прямо возле крыльца, игнорируя какие-либо правила. Ну, конечно! Его дом — его правила! Как же без этого? Девушка сглотнула, когда брюнет отключил двигатель и выдернул ключ зажигания. Сакура прямо-таки вжалась в сидение, не желая быть съеденной хищником. Её запуганные глазища стали еще больше, что заметно развеселило Учиху.

— Как думаешь, что я хочу с тобой сделать? — с издевкой спросил Учиха, повернувшись всем корпусом с Харуно.

— Изнасиловать? — тихо пролепетала Сакура, придвинувшись к дверце. Она занимала только четверть всего сидения и выглядела настолько беспомощной, что Учиха еле сдерживал смешок.

«Было бы неплохо», — заметил про себя брюнет, улыбнувшись собственным мыслям.

Нажав на нужную кнопку, брюнет разблокировал все дверцы автомобиля. Молодая официантка оцепенела, взглядом прожигая дырку на идеально-ровном лице парня.

— Да нужна ты мне больно, — отмахнувшись, бросил Саске и вышел из машины. Харуно опешила, а затем поспешила выбраться из проклятого Порше вслед за горе-похитителем.

Девушка чуть не упала, пока вылезала из дорогущего спортивного автомобиля. Она обеспокоенно посмотрела на свою рабочую одежду, отряхнулась и показательно хлопнула дверцей машины, дабы привлечь внимание своего похитителя. Однако брюнет продолжил грациозной походкой приближаться к входной двери этого гигантского дома.

— Где мы? — окрикнула его Сакура, оглядываясь по сторонам и пытаясь узнать окрестности. Вот только зачем? Никаких результатов это не принесло: она совсем недавно переехала сюда, поэтому легко могла заплутать даже на Центральных улицах города, не говоря уже о том, что было за его пределами…

Эти богатые апартаменты располагались прямо где-то в чаще леса. Свежий воздух был пропитан запахом хвои, мха и роз. Вокруг владений — сплошная стена высоких сосен, которые тянулись своими кронами в темно-свинцовое небо. Эти деревья словно бы ограждали этот дом от суеты внешнего мира. До слуха доносилось красивое пение птиц, и это успокаивало запуганную гостью.

— У меня дома, — небрежно ответил Учиха через плечо. Он даже не удосужился повернуться.

— И как мне теперь добраться домой, в город?

— Как хочешь, — равнодушно бросил брюнет.

Девушка цыкнула и поспешила за парнем, то и дело спотыкаясь на ровном месте. Так как другого выбора у неё не было, ей приходилось довольствоваться преждевременным спокойствием своего вспыльчивого похитителя. Выглядела Сакура зажатой, но гордой. Хоть она и предчувствовала нечто нехорошее, и собственная задница умоляла её спасаться и бежать в лес к злосчастным медведям, девушка старалась держаться молодцом. Впрочем, это у неё хорошо получалось.

Поначалу, Сакуре показалось, что незнакомцу не было абсолютно всё равно, кого он привез в свои владения и какова будет её дальнейшая судьба. Правда, затем ей стало ясно, что когда кажется, креститься надо… Умозаключение было таково: Саске Учиха плевать хотел на похищенную особу, впрочем, как и на всё остальное, кроме как, если только, себя любимого.

— Саске-кун, пожалуйста, скажите, где я нахожусь. Мне нужно идти домой… — с мольбой в голосе пролепетала Сакура, вспомнив, наконец-то, имя брюнета.

Саске был несколько удивлен, услышав своё имя из уст девицы. Однако виду не подал.

— Зачем тебе домой? — В голосе — издевка.

— У меня… работа! — Харуно схватилась за это слова, как за спасательный круг.

— Завтра выходной, — преспокойно ответил молодой Учиха.

— Мои родители будут волноваться!

— А ты им позвони, предупреди, что я похитил тебя.

— У меня телефона нет! Ты вытащил меня с работы, забыл?!

Саске ловко вытащил из кармана свой iPhone последней модели и простодушно кинул его через плечо. К счастью для девушки, которая в случае порчи такой дорогой вещи платила бы компенсацию, успела поймать его, хоть и не отличалась особо хорошей реакцией и проворностью. Харуно недовольно уставилась в спину Учихи, покрывая его про себя самой изощренной бранью. Парня не волновало, жив ли его телефон или же требует срочного ремонта.