Ехала она в полной тишине. Старенький автомобиль трещал по швам, норовя вот-вот развалиться на ближайшем повороте. Было бы умнее найти себе другую машину. Ту, в которой двигатель то и дело не глох и номера которой не пробивали бы по базе данных. Сакура была уверена, что Учихи уже начали свои поиски, и начали они в первую очередь с забегаловки, в которой некогда работала их дурнушка, с университета и редких приятелях, с которыми Харуно успела подружиться. Затем на очереди стояло всё, что касается, так или иначе, её сводного и к тому же братца. Квартира, документы, прописка, машина… А теперь они уже небось знают, где несколько дней от них пряталась Харуно. Их поиски сужались, но у девушки уже были билеты, план и очень важная поправка ко всему прочему.

Ни Саске, ни Итачи не знают, что Наруто перед своей поездкой к сестре купил новый загородный дом. Его новое местожительство находилось совсем в другой части мира, где, по сути вещей, Учихи не должны начать поиски. Туда уже успела перебраться молодая, уже овдовевшая и до кучи беременная, несостоявшаяся жена Узумаки. Главной задачей было добраться живой, невредимой и незамеченной к Хинате, а уже потом решать на месте, каким образом скрываться от братьев Учих и всего того, что их окружает.

Погружённая в свои мысли, Сакура и не заметила, как оказалась в аэропорту. Машина была оставлена на стоянке, в самом дальнем её угле, а скудные пожитки, уместившиеся в одну сумку, погружены на окрепшее за три года плечо Харуно. Девушка почти сразу натолкнулась на службу безопасности. Дальнейшая процедура заставила Сакуру погрузиться в однообразный и монотонный мир мелькающих лиц и вынужденной вежливости.

В конце концов, Харуно почувствовала, что задыхается. В связи с последними событиями это немудрено. Окружающие люди казались ей враждебными и злостными. Сакура взглянула на свои часы, затем бегло просмотрела табло вылета и быстрее пули помчалась в туалет.

Свободного времени оставалось ещё минут десять, и девушка твёрдо решила, что этого ей вполне должно хватить. В общественном туалете, как ни странно, было чисто и… безлюдно.

— Наконец-то… — пробубнила себе под нос девушка, радуясь всем сердцем кусочку незанятого пространства.

Первым делом Сакура умылась ледяной водой. Мысли стали яснее, голова перестала кружиться. Харуно было отвратно смотреть на своё изображение, но всё равно она подняла глаза и встретилась с зеркальным отражением. Девушка по ту сторону стекла выглядела жутко, несмотря на то, что дурнушка наводила «красоту» целый час. «Боевой раскрас» был необходим для маскировки. Яркий, даже вызывающий макияж; завитые локоны длиннющих волос, красная помада и… замученные глаза. Как раз-таки они и портили всю картину целиком (её даже не испортила вода благодаря водостойкой косметике).

Девушка напоследок мотнула головой и твёрдой походкой направилась в сторону двери: время поджимало, нужно торопиться. Однако стоило ей высунуть нос из «убежища», как сразу же ей в глаза бросилась компания серьёзных людей во главе с уже знакомым ей Сасори, но Акасуна. В следующую секунду толпа бросилась в рассыпную, а огненно-рыжий подчинённый семьи Учиха оглянулся.

Сакура нырнула обратно, страшно испугавшись перспективе быть разоблачённой, и прислонилась спиной к двери. Замка девушка не обнаружила, что жутко её огорчило. Сердцебиение ускорилось. Такого поворота событий Харуно явно не предугадывала. Она нервно глянула на часы и с ужасом заметила, что её свободное время практически истекло.

Тогда-то дверь в женский туалет и попытался кто-то открыть. Да при этом приложили такую силу, что Сакура едва устояла на ногах. Вторая попытка недруга извне тоже потерпела крах. Несколько секунд царила затишье, и Сакура воспользовалась этим моментом, чтобы забежать в кабинку туалета и запереться, взобравшись с ногами на унитаз.

Никого не было слышно ещё несколько долгих мгновений, после чего некто выбил дверь ногой. Харуно услышала громкие, испуганные возгласы, доносившиеся из холла аэропорта. Сакура зажмурилась и затаила дыхание.

— Я знаю: ты здесь, Сакура, — мерно проговорил знакомый голос Сасори. — Давай не будем играть в прятки, — говорил он так, как будто парень уже порядком упарился бегать по пятам за дурнушкой своего начальника.

Послышался скрип, возвестивший о том, что путь в женский туалет снова преградила дверь. Сасори неторопливо шагал по кафельной плитке, цокая дорогими кожаными туфлями. Он по очереди открывал одну кабинку за другой, проверяя наличие в них людей. Но Акасуна был в шаге от «убежища» девушка, у которой в голове уже созрел не самый плохой план. Она напряглась как струнка и замерла.

— Сакура, Итачи и Саске ищут тебя повсюду. Хватит уже бегать от них.

Сасори подергал за ручку следующей кабинки и наконец вычислил местоположение беглянки. Он дернул раз, второй, третий. Затем налёг на дверь ногой, и хрупкий замок раскрошился в щепку. По инерции парень сделал шаг вперёд и встретился носом с подошвой кед. Удар был настолько ошеломляющий и в плане силы, и в плане неожиданности, что Акасуна потерял равновесие и шлёпнулся на пятую точку. Он был уверен, что на этом сопротивление закончится, но следом же, без передышки и права на отдых, Сакура разбила ему с коленки нос.

Сасори ударился затылком о стену, но успел остановить последующий удар с правой. Мужская рука перехватила ручонку Харуно и отвела в сторону. Но не тут-то было! Удар не обошёл рыжеволосого: боевая девчонка напала на того с левой. Благо Акасуна был парнем крепким и сильным, а потому практически ничего не почувствовал.

Сакура чертыхнулась, когда Сасори рывком поднялся на ноги, схватив девушку за кисти рук и подняв её на землёй. Он старался обходиться с ней максимально осторожно. Учихи не простят ему грубости по отношению к девчонке и оторвут голову в случае, если заметят хоть одно последствие насилия или малейшей грубости.

— Прекрати! — плюнул Сасори, почувствовав привкус крови.

Сакуре это кое-что напомнило, а именно: тот день, когда Итачи забрал её прямиком из больницы и точно такими же методами пытался погасить в ней гнев и злобу. Ностальгия не умиляла её, а раздражала, а потому Харуно рывком подалась вперёд, напоследок успев шикнуть:

— Пошёл к чёрту! — и заехала Сасори прямо промеж ног. Парень взвыл, как раненный зверь, отпустил руки Харуно. Не успела та приземлиться на свои две ноги, как она с колена вышибла все мозги согнувшемуся в три погибели Акасуна.

Парень снова потерял равновесие, но умудрился мигом сесть на корточки, намереваясь в последствие встать. Одни черти знали, откуда в маленькой девчушке нашлось столько ненависти. Её следующий безжалостный удар подтвердил это. Харуно с размаха ударила ногой по челюсти рыжеволосого, и тот чудом избежал нокаута.

Нос, брови и губа парня, принявшего лежачее состояние, были разбиты. Но Сакура не остановилась и тогда, взгромоздившись на него и принявшись колотить Сасори. Конечно, будь у Акасуна развязаны руки, то он давно бы уже убил своего противника. Но единственное, что ему оставалось, — лежать и принимать каждый удар, дабы не сорваться и не навредить девушке.

Сасори блокировал некоторые, наиболее яростные и сильные удары. Он слабел раз от раза, понимая, что такими темпами парень может потерять своё милое смазливое личико не неопределённый срок. Но затем боль закончилась. Внезапно. На локти, которыми Акасуна прикрывался, что-то закапало. Стало подозрительно тихо.

Сасори осторожно отвёл руки в сторону, продолжая ловить капли. Вот только теперь они падали на лицо парня, смешиваясь с его густой кровью. У Акасуны перехватило дыхание при виде того, как корчилась в муках дурнушка. По её щекам стекали горькие слёзы. С губ девушки сорвался протяжный стон. Харуно запрокинула голову и заплакала навзрыд, давясь собственными слезами.

Рыжеволосому подчинённому ещё никогда в жизни не приходилось видеть столько боли в глазах одного человека. А ведь он связан с работой, которая подразумевает такие взгляды на каждом углу. Видеть, как мучается обыкновенная девица, — уже не правильно. Но наблюдать, как бьётся в истерике хорошо знакомая ему дурнушка, — попросту невыносимо.