В голове парня царил полный беспорядок. Последние несколько недель не задались. После того, как девушка попросила его оставить её в покое, Саске перестал здраво мыслить. Сначала пришёл гнев. Затем постучалось недоумение. А потом правами начал качать упущенный момент. Причем последний кричал так громко, что на пятый день брюнет был в шаге от того, чтобы сорваться и умчаться на Порше в сторону общежития.

Сакура Харуно, официантка, похожая на очередную проститутку у обочины, стала нечто вроде недосягаемой точки отсчета его потенциального счастья. Причем не для одного Саске она была таковой. Отличие заключалось только в том, что Итачи привык справляться с чувствами. Зато его младший брат снова и снова, как в первый раз, сходил с ума от капризов и необузданного гнева.

Итачи, наконец, оторвался от чтения, повел плечами, увидев, каким спокойным приходился его избалованный братец.

— Саске, тот контракт, который должен был войти в силу еще три недели назад, был сорван. Причем не при лучших обстоятельствах.

— Какой именно? И что от меня требуется? — младший Учиха устало вздохнул. — У тебя постоянно с кем-то встречи и контракты. Меня это не интересует. Ближе к делу.

Итачи нахмурился. Впервые за долгое время ему и, правда, было не наплевать на слова братца. В скором будущем эта самая работа коснется непосредственно Саске, пусть он об этом даже не подозревает. Это семейный бизнес, а у горе-братца каша в голове. В поле ветер, в жопе дым…

— Я должен был подписать контракт с подчиненными одного важного человека из соседнего города. Настоящего имени никому неизвестно, но его узнают под псевдонимом Сай. Встреча сорвалась по определенным причинам… — На этих словах Итачи оборвался. Эмоции атаковали его при воспоминаниях о той злополучной ночи на трассе.

— По соседству свободный город? Витэм? Разве это не территории Сенжу?

— Именно, — кивнул Итачи, удовлетворенный тем, что его брат хоть что-то знает.

— Но ведь отец сам говорил, что для всеобщей же безопасности Сенжу держатся подальше от нас, а мы — от них!

— Город сам взбунтовался против Сенжу и предложил нам сотрудничество. Это очень выгодное предложение.

— Потому что это единственная городская область в стране, где всё еще права диктуют Сенжу? — догадался Саске. — К тому же, в такой опасной близости от «уголка Учих».

Итачи довольно кивнул.

— Так что от меня требуется? Ближе к делу, — лениво протянул Саске, зевнув.

— Отправляйся к Саю и договорись о встрече.

— Где я его искать должен?

— Загородом, пять километров на север. Там расположен его личный коттедж. У него сегодня День Рождения, поэтому он закатил по этому поводу вечеринку. Найдешь его, договоришься о встрече, и если Сай согласится, то отдашь ему вот это. — Итачи вытащил из стола коричневый конверт и положил его на край стола. — Всё понял?

Его младший брат бездумно кивнул, а старший Учиха снова взялся за бумаги и принялся за работу.

Саске был хмур, как грозовая туча. Его не особо обрадовал тот факт, что он не был приглашен на эту грандиозную пьянку. Парень встал с кресла, потянулся и неспешно подошёл к столу брата. Последний в свою очередь уже с головой ушёл в какие-то документы. Саске взял с края стола конверт, и, пользуясь моментом, с любопытством окинул взглядом рабочее место старшего Учихи. Итачи никогда не впускал его в личный кабинет под угрозой некоего наказания. Саске на словах хоть и клялся, что он не боится братца, однако в целях собственной безопасности не испытывал судьбу.

Саске вдруг остановился на той самой распечатке, которой только минутами назад был занят Учиха-старший.

— Сакура Харуно? — тихо проговорил Саске, заметив это треклятое имя среди строчек. — Какого черта? — Он потянулся за распечаткой, но Итачи в мгновение схватил брата за кисть и сжал так сильно, что его собственные костяшки побелели.

— Руки прочь, — рыкнул Итачи зло, и младший брат отступил. Правда, без гневного взгляда и мата не обошёлся.

— Ну и на кой-черт тебе дурнушка?

— Не твоё дело, сопля.

Лицо Саске стало цветом спелого помидора. Глаза налились краснотой, словно перед этим он скурил пару косяков. Зубы крепко стиснуты. Моргая, он отрывисто задергал правой рукой, а мускулы его левой щеки начали свою собственную энергичную жизнь. Отчего-то упоминание о Сакуре не на шутку его разозлило. А возможно, младшему Учихе нужно было просто проораться и вынести на ком-то злость за то, что не смог удержать возле себя девушку, которую хотел.

— Прекрати уже обращаться со мной, как с ребенком! — Голос Саске был слышен на третьем этаже, несмотря на звукоизоляцию кабинета. — Сколько уже можно?! Мне уже не пять, чтобы ты называл меня соплей и командовал, указывая, что мне делать, а что нет!

Итачи тяжело вздохнул, отпустил руку своего младшего братца и спокойно проговорил:

— Не действуй мне на нервы, Саске.

Лампа, сделанная на заказ в Италии из хрусталя и обработанная самыми известными мастерами, прекратила своё существование. Она встретилась со стеной, разбившись вдребезги. До этого дня бедная лампа была очень любима Итачи и оставалась единственным предметом, который никогда не изменял своего местоположения в этой комнате. Ремонт за ремонтом, предметы, мебель, документы, техника сменяли друг друга на более дорогие, а эта простая вещица всегда оставалась здесь.

— Ты всегда делаешь из меня посмешище! Постоянно оскорбляешь, напоминая, какой я никудышный! Ни на одном званом ужине ты не сдержался от замечаний или колкости в мою сторону! Родители до сих пор считают меня всего лишь твоим младшим братом, который только и может, что путаться под ногами! Прекрати! Мне двадцать один год! Двадцать один! Я перетрахал стольких баб, сколько тебе даже и не снилось! Хватит, мать твою, строить из себя мачо!

Итачи с неким огорчением посмотрел на то, что осталось от лампы. Он устало прикрыл глаза и проговорил тихо, с предельным спокойствием:

— Саске, мне нравилась эта лампа. Зачем ты её разбил?

— Дьявол! Ты сам чертов Дьявол! Сатана, мать твою! Как ты можешь оставаться таким спокойным?! Постоянно! Каждый гребанный день ты только и делаешь, что любезничаешь! Ты вообще человек?! — Саске был в бешенстве.

— Во-первых, я не делаю из тебя посмешище. Ты сам его из себя делаешь. Во-вторых, когда я на званом ужине, то мне дела нет до тебя. Мне плевать, с кем ты и что там делаешь. В-третьих, стань самостоятельным, чтобы родители не считали тебя таковым. В-четвертых, тебе двадцать один исполнилось недавно. В-пятых, твои шлюхи не показатель твоих хороших качеств. В-шестых, я не строю из себя мачо. Я всего лишь выполняю свою работу. В-седьмых, не задавай глупых вопросов. Ты прекрасно знаешь, почему я такой. В-восьмых, да, я человек. И, наконец, в-девятых, будешь сам убирать осколки. Горничные это за тебя делать не будут. И еще кое-что. Я прощу тебе мою лампу, но если твои ручонки потянуться к чему-либо еще, то я сломаю тебе шейные позвонки. Ты знаешь, что я не шучу, так что задумайся. А теперь заткнись и вали к Саю.

За всё время, пока он говорил, Саске стоял столбом и никак не мог понять, как этот человек может быть его братом. Совершенная ледышка. Трудоголик, помешанный на своей работе и семейном бизнесе. Бесчувственная тварь, не способная на любовь. В ответ старшему брату он только покачал головой и развернулся, собираясь уйти прочь. У него уже в печенках сидел этот совершенно незнакомый ему человек.

Когда Саске достиг дверного проёма, Итачи вдруг остановил его тихими словами:

— Подожди.

— Чего тебе? — Младший Учиха даже не обернулся.

— На той пьянке будет Сакура. Она сейчас не в себе по определенным причинам и может наломать кучу дров. Найди её, хорошо?

— С какой стати я должен её искать?

— Потому что она единственная, кто дал тебе пощечину…

«…и единственная, кто дал пощёчину моему равнодушию», — однако этого уже не было сказано.

***

Двухэтажный коттедж красовался своим великолепием и сверкал всеми цветами радуги. Кое-где окна были уже выбиты, и оттуда доносились громкие возгласы в стельку пьяных студентов и приглушенная наркоманская музыка. На газоне перед домом в полусогнутом положении уже рвало несколько человек. Некоторые лежали плашкой, не подавая признаков жизни.