Влажный жар покрыл удушливой пеленой огромный парк. Солнце стояло высоко, и даже стойкие к жаре растения съежились, словно пытаясь спрятаться. Ни дуновение легкого ветерка, ни искусственный большой пруд с фонтаном в центре не могли принести облегчения. Возможно потому, что вода в пруду уже нагрелась, а ветерок дул не с моря, а со стороны бескрайней южной пустныни, в которой погиб не один путешественник.

Высокий статный мужчина в широком белом одеянии шел по длинном коридору. Его сандали тихо постукивали по мраморному полу. Во дворце было прохладнее, чем на улице. Все, кто встречались мужчине, почтительно кланялись и отходили в сторону, словно боясь ненароком прикоснуться к нему без разрешения.

— Приведи мне Грогана, — негромко сказал мужчина проходящему мимо слуге. Тот поклонился и поспешил в обратную от его господина сторону. Полы его одеяний развевались в такт шагам.

Мужчина завернул за угол и остановился перед двойными дверьми, который тут же для него открылись, затем вошел в просторную комнату. Пол ее был устлан ковром, у огромного окна стоял стол, а вдоль стен находились огромные шкафы с книгами и ценными манускриптами.

Через минуту вошел Гроган и почтитально поклонился. Это был худой человек маленького роста с темными колючими глазами и вытянутым, сухим лицом.

— Мой господин желал меня видеть? — голос у него был очень тихим и низким.

— Желал, — мужчина в белом небрежно оперся рукой на полированную столешницу. — Есть ли тебе рассказать мне что-то?

— Смотря что интересует моего господина.

Господин усмехнулся.

— Найден ли виновник краж?

— Да, мой господин. Уже примерно наказан.

— Вы работаете как всегда быстро, Гроган.

— Стараюсь, — склонил голову маленький мужчина, принимая похвалу. — Во дворце все теперь спокойно.

— Это хорошо, — ответил мужчина. Он помедлил, словно задумавшись. — Где сейчас находится Пламя?

— Спит.

— Снова? — приподнял брови хозяин дворца. — Ест?

— Слегка.

— Хорошо. Спасибо. Можете идти.

Гроган поклонился и, пятясь, покинул комнату. Мужчина в белом развернулся к окну.

Кельг был смуглым, высоким и статным, как и все мужчины из его народа. Темно-карие большие глаза приобретали золотые прожилки на солнце и загадочно поблескивали, как утверждали красавицы из его гарема. В целом, Кельг обладал приятной внешностью, несмотря на крупные, грубоватые черты лица и белесый шрам на виске. Впрочем, мужчину это никогда не волновало. Он был воином, преданным слугой его повелителя, и только потом властителем своей небольшой, но богатой провинции и просто мужчиной. Внешность важна для женщин, но не для него.

Кельг покинул кабинет и направился по коридору к лестнице, ведущей к женской половине дома. Там располагались все спални незамужних женщин, живущих во дворце: от служанок до любовниц. Мужчина поднялся по мраморным идеально чистым ступеням, миновал несколько поворотов и оказался и двойных белых дверей. Слуга почтительно раскрыл перед ним одну дверь и пропустил внутрь.

Это была большая светлая комната с огромными окнами, обрамленными легкими занавесями и выходом на терассу, на которой росло множество цветов. Сейчас они съежились, но поздно вечером, когда жара спадет, а слуги потратят не один час на полив, их листья распрямятся, а цветы начнут источать легкий, сладковатый аромат.

В комнате было немного мебели: круглый стол, на котором стояла ваза с разнообразными цветами, стулья вокруг него, стеллаж с книгами и с одеждой, большое зеркало и большая кровать в углу. Сквозь полог, который состоял из легчайшей ткани, свисающей в несколько слоев, виднелась женская фигура. Кельг снял сандалии, чтоб они не стучали по полу и направился к ней. Мужчина откинул полог и сел на край кровати.

Девушка была красивой и непривычно белокожей. Белые волосы, слишком короткие для женщины, едва касались ключиц и закрывали лицо. Кельг осторожно, боясь потревожить сон Пламени, убрал их. Кожа щек и носа оказалась розовой. Видимо, девушка была на террасе и сгорела. Кельг кончинками пальцев провел по небольшому, чуть вздернутому носу, обвел скулы, едва коснулся бледных губ.

— Зачем вы пришли? — губы неожиданно раскрылись, и Кельг убрал руку. Глаза девушки были по-прежнему закрыты.

— Мне сказали, что ты плохо ешь, — спокойно ответил мужчина. Его глаза осматривали Пламя, но не находили признаков потери веса. Легкие, едва ли прозрачные одеяния почти не скрывали фигуру девушки, но та и не думала прикрыться. Она даже не пошевелилась.

— Я ем столько, сколько мне нужно, — ответила девушка.

— Почему ты все время спишь? Тебе не нравится мой дворец? Не нравится парк? — Кельг полулег на кровать. Обычно девушки всегда отстранялись в этот момент, начиная нервничать. Но только не Пламя. Это интриговало. — Мои слуги плохо развлекают тебя?

— Мне не нужны развлечения, — глаза девушки раскрылись и она села. В них не было и намека на страх, только спокойствие. — Мне не нужен ваш дворец и ваш парк.

— Тебе понравились подарки, что тебе принесли? — Кельг внимательно смотрел в льдисто-голубые глаза. — Украшения, книги, ткани. Где райская птица, что пела здесь вчера?

— Я выпустила ее, — Пламя чутьс клонила голову. Она рассматривала мужчину, как и он ее. Кельгу это было непривычно. Никто, кроме равных ему не смел так на него смотреть. — Никто не должен жить в неволе.

— Но у нее было достаточно воды и еды, — возразил Кельг. — Здесь ее не поймает дикая кошка.

— Но она не свободна.

Кельг сел. Он медленно потянулся к Пламени Агона и коснулся ее голого плеча. Кожа была прохладной и чуть влажной. Ей было очень жарко. Девушка не шелохнулась, не покраснела стыдливо и даже не прикрыла глаза. Она все также спокойно смотрела мужчине в лицо. Он хотел ее, она ему даже снилась этой ночью. Жаркая. ждущая, манила его. Но что-то Кельга останавливало. Он медлил уже две недели, хотя Пламя никогда не противилась ни его обществу, ни его прикосновениям. Она уже могла бы быть его десяток раз. Но он медлил, сам не зная почему.

— Ты не боишься меня, — утвердительно произнес Кельг, убрав руку. — Не пыталась убежать. Никто не видел твоих слез. Почему?

— Я дала слово, — произнесла Пламя. — Моя жизнь в обмен на жизнь трех тысяч человек. Три тысячи жизней за одну — это очень великодушно. А слезы… — девушка слегка пожала плечами, — они никогда не помогали. Вряд ли помогут сейчас.

— Ты не ответила, почему не боишься, — напомнил Кельг.

— Мне нечего бояться, — просто ответил Пламя.

Кельг промолчал. Он много раз бывал на поле боя, убивал людей, судил и казнил виновных, был знатен и богат. Пламя знает, что находится в полной его власти. Она принадлежит ему, знает, что он может делать с ней все, что только захочет. И ей нечего бояться?

— Я хочу, чтоб ты поела со мной, — произнес мужчина, вставая в кровати. — Нам накрыли стол в саду.

— Хорошо, — негромко ответила девушка. Она легко встала с кровати и прошествовала к шкафу с одеждой. Кельг сидел на кровати и ждал, попросит ли она его выйти или позовет слуг, хотя был почти уверен, что Пламя этого не сделает.

Девушка открыла гардероб и вытащила платье, скрывающее все ее тело. Не говоря ни слова, она скинула свои легкие одежды, позволяя мужчине лицезреть белое подтянутое тело, а затем надела платье. Кельг одел обувь, и они вышли.

В молчании они шли по коридорам, спускаясь в сад. Пламя вообще не раскрывала рта без необходимости, а Кельг думал, почему идет с ней в сад, вместо того, чтоб перехватить ее тогда, поперек тонкой талии и бросить на кровать. Что останавливает его?

Стол под навесом, у пруда. Солнце переместилось, образовалась естественная тень, а развевающиеся занавеси создавали ощущение легкости и изящности. Пдамя села за стол и положила руки на колени. Слуги стали приносить многочисленные явства, а затем мужчина отослал их, оставшись с девушкой в одиночестве. Мужчина принялся есть, Пламя все такж неподвижно сидела за столом. Ее взгляд лениво скользил по ландшафту, еде, Кельгу.