Пытаясь не волноваться, Лиам встал.

— Не споткнись о порог.

Рейн хлопала глазами от удивления, а Хаммер холодно уставился на Ривера.

— Ребята…

— Нет, все в порядке, — настаивал Ривер. — На их месте я бы тоже был в ярости. На войне предположения могут спасти тебе жизнь. В любви… видимо, они опасны. Я все исправлю. Хочу, чтобы ты оставалась в моей жизни, Рейн. И чтобы была счастлива.

— Тогда начинай извиняться перед нашей девочкой, — потребовал Лиам. — Ты, блять, заставил ее плакать, ты…

— Лиам, — перебила Рейн, положив поверх его свою руку. — Страх за то, что потеряю Макена и нашу общую жизнь, расстраивал меня. Ну, и гормоны тоже.

— Хочешь все исправить? — бросил вызов Хаммер, вероятно, не вполне верящий в раскаяние Ривера. — Начни с рассказа о том, кто на тебя работает в «Темнице». Кто твой крот?

Ривер выглядел смущенным.

— У меня нет информатора.

— Правда? — издевался Хаммер. — Откуда тогда ты узнал о яблочных маффинах Рейн? И где, блять, пропавшие видеозаписи?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — заявил Ривер.

— Херня, — Хаммер выглядел так, словно был готов ударить вновь.

Ривер поднял обе руки.

— Ты можешь настаивать и дальше, но я ни черта не вру. Ты хотел, чтобы я тебя выслушал? Я это сделал. Но хотел бы и от тебя того же.

Хаммер изучал мужчину жестким взглядом, затем наконец мрачно кивнул. Не имея другой альтернативы, Лиам поступил так же.

Но он знал, что позже, наедине, они соберутся вместе, чтобы выяснить это.

Рейн облегченно вздохнула.

— Спасибо.

— Нам нравится заставлять тебя улыбаться, любимая, — по крайней мере, это мог сказать искренне.

Он не доверял Риверу, но если ублюдок говорил правду, это было хорошо для Рейн… и плохо для всех них. Его страх усилился.

— Что ты планируешь делать завтра? — неожиданно спросила она у брата.

Лиам бросил на нее хмурый взгляд. Неужели она хотела пригласить надоедливого мерзавца на ужин?

— Искать работу. — Он пожал плечами. — Но для тебя время найду.

— Не хотел бы ты, эм… — Рейн прикусила губу.

У Лиама возникло подозрение, что он знал, о чем хотела спросить его девочка.

— Рейн, ты не обязана…

— Нет, обязана, — парировала она мягко и посмотрела на брата. — Я никогда не была на могилах мамы и Ровен. Думаю, что теперь я готова. Мне бы хотелось, чтобы ты пошел со мной.

Он и Хаммер должны быть теми, кому следовало сопровождать ее во время такого эмоционального дела. Лиам ощетинился.

— Может, тебе стоит подождать, пока родится ребенок.

— Чрезмерный стресс не пойдет на пользу никому из вас, — вставил Хаммер.

— Почему бы вам всем не пойти туда? — Брин подошла к столу, неся в руках чайник со свежезаваренным чаем. — Таким образом, Рейн и Ривер смогут попрощаться, а вы двое будете обеспечивать ее комфорт.

Рейн бросила на него с Хаммером взгляд, полный надежды. Они обменялись безмолвными взглядами.

Хаммер вздохнул.

— Хорошо. Мы поедем с тобой, прелесть.

— Спасибо. — Рейн улыбнулась одновременно дрожащей и нежной улыбкой. — Что насчет завтрашнего полудня?

— Отлично, — сказал Ривер. — Не скажу, что жду этого с нетерпением, но наступило время отдать последнюю дань.

— Великолепно. — Брин поцеловала Лиама в щеку. — Похоже, вы начинаете ладить. Тогда мы с папой отправимся на ранний ужин в честь дня святого Валентина. Скоро вернемся.

После того, как мать Лиама обняла Рейн и Хаммера, его родители отбыли.

Больше Лиаму не нужно было быть вежливым. Он стоял, надеясь, что Ривер даст повод.

— Тогда встретимся на кладбище.

Брат Рейн понял его невысказанное предложение.

— Хорошо. Я… отправлюсь в полицейский участок и вычищу сотворенный мной бардак. Всем спокойной ночи. Счастливого э-э-э… дня святого Валентина.

Поднявшись, Рейн обняла брата, Хаммер буравил его ледяным взглядом. Лиам же в свою очередь бросил на того быстрый взгляд, полный обещания медленной и болезненной смерти, если Ривер вздумает вновь их подставить.

Он и Хаммер, оба, приобняли Рейн в защитном жесте, пока провожали Ривера до двери и наблюдали, как он уезжает по подъездной дорожке.

Как только он уехал, Лиам притянул ее в свои объятия и крепко сжал.

— Такое ощущение, что я полжизни прождал, чтобы получить тебя обратно, любимая.

Но на этом он не остановился. Лиам запечатал ее рот в неторопливом страстном поцелуе.

Она послала ему нежную улыбку и отодвинулась.

— Мне это было необходимо.

— То, что тебе нужно, это отшлепать твою попку до ярко-красного цвета, — Хаммер зарычал перед тем, как схватить ее волосы в кулак и притянуть к себе ее губы.

Лиама пронзило желание, пока он наблюдал за их пламенным поцелуем. И вернулось ощущение, близкое к спокойствию. Если Ривер добьется успеха, то, вероятно, весь этот кошмар вскоре закончится.

Когда Макен неохотно оторвался от губ Рейн, Лиам посмотрел на него.

— Теперь, когда мы одни, какой информацией владел Стерлинг?

— Хорошие новости… и плохие. И раз мы заговорили о Стерлинге, мне нужно позвонить ему и сообщить, что Ривер собирается отозвать свои обвинения. Давайте переодеваться к ужину. В «Мелиссе»? Где я зарезервировал столик. Или… — Он вздохнул.

— В «Мама-тесто»?

Для Хаммера это стало огромной уступкой. Он любил хорошую еду, но Рейн обожала пиццу с самого начала своей беременности.

Глаза ее засияли от волнения.

— Ты сделаешь это ради меня?

Выражение его лица говорило о том, что ему стоило проверить свое душевное равновесие, но он кивнул.

— Значит, пицца. А пока мы будем есть, я все расскажу.

Вернувшись с приятного ужина в честь Дня Святого Валентина, Рейн, Лиам и Хаммер обнаружили на кухонном столе записку.

Мы с мамой решили провести ночь в Montage Beverly Hills, чтобы самим отпраздновать в романтической обстановке. Приятной ночи.

Люблю, папа.

— Кажется, на эту ночь мы предоставлены сами себе, — проговорил Хаммер, растягивая слова.

Рейн посмеивалась над его дьявольской улыбкой, чувствуя легкость, которой не было в последние месяцы. Осознание, что Макена не смогут преследовать по большинству обвинений, по которым он должен был ответить, и что ее брат собирался прибрать устроенный им бардак, наполнили ее облегчением. У ее большого плохого Дома все еще оставалось кое-что, что нужно излечить, но, может быть, она и ее мужчины могли бы уже наконец жить долго и счастливо. Мирно стареть в окружении детей.

— Рад, что у тебя хорошее настроение. Потому что проблема с твоим наказанием никуда не делась.

Рейн хлопала глазами, глядя на Хаммера.

— В День Святого Валентина?

— Это великолепная возможность сделать твою симпатичную попку красной в форме сердечка.

Несмотря на то, что от голодных ноток в его голосе внутри нее все болело от желания, у Рейн было кое-что на уме.

— Но у меня имелись планы…

— На которые будет время позже. — Глаза Лиама блестели от вожделения. — После того, как Хаммер реализует свое наказание.

— Хорошо. — Дальнейший спор только усугубит дело. — Можно мне минутку? Хочу повесить платье, чтобы оно не помялось. Встретимся в подземелье.

Хаммер оглядел ее подозрительным взглядом.

— Не заставляй нас ждать, прелесть. Иначе мы заставим тебя заплатить за это.

— Не буду. Обещаю. — Рейн поднялась по ступеням в спальню. Сняв платье и повесив его на вешалку, она с сожалением оглядела белье, надетое под него. Ей следует его снять. У нее был прямой приказ, который запрещал ей носить любую одежду в их личном подземелье.

Но, черт подери, празднование сегодняшней ночью она планировала в течение нескольких недель, перерыв все магазины в поисках того самого наряда для соблазнения. Черно-красные шелковые стринги с малюсеньким бантиком прямо над лоном оказались чуть неудобнее, чем когда она их купила. Прозрачный верх был отделан оборками и струился по ее телу, обнажая пупок и животик с намеком на растущего в нем ребенка.