– Она была очень умной! Намного умнее меня, и мы оба это знали. Но в миг, когда мы поссорились, я сказал ей… Сказал… – У О`Нила затряслась нижняя губа, и он точно расплакался бы, если бы Гермиона не положила руку на его ладонь в ободряющем жесте. – Я сказал, что у детёнышей норвежских горбатых и то мозгов больше, чем у неё.

От Перси не укрылось, как рука Гермионы дёрнулась, словно она хотела её убрать, но вовремя одумалась. И лишь мелькнувшее на лице возмущение выдало, что Гермиона Грейнджер, мягко говоря, не одобряла такого рода обращения в адрес умных, как и она сама, женщин.

– Ну а она сказала, что я…

Дальше последовал такой поток не самых приличных слов, что уши Перси загорелись, от щёк Гермионы, напротив, отлила кровь, а матросы одобрительно загудели. Одни авроры сохраняли невозмутимость, и один из них жёстко произнёс:

– Довольно, мистер О`Нил. Ближе к сути.

О`Нил замер на полуслове, после чего сокрушённо вздохнул и опустил плечи.

– В общем, она сказала, пусть будет по-моему и что я ещё об этом пожалею. А потом добавила, что она сделает всё, чтобы я вспоминал Лондон, город своей мечты, с содроганием.

– А при чём тут Лондон? – полюбопытствовал кто-то из толпы. Перси с Гермионой переглянулись, посмотрели на лысый череп О`Нила, затем синхронно взглянули на макушки друг друга и обменялись понимающими взглядами.

Уж им-то двоим точно было известно, «при чём тут Лондон», ведь он сыграл немаловажную роль в обновлении их причёсок, а ещё – в обновлении (или возобновлении?) их отношений.

– Где сейчас находится Кларисса? – одновременно спросили Перси с Гермионой.

О`Нил пожал плечами и покачал головой.

– Она уволилась практически сразу же, как мы расстались. На следующий день уехала к родственникам…

– Куда? – вновь в один голос задали вопрос Перси с Гермионой и обменялись быстрыми взглядами с искоркой веселья.

– Кажется, в Колорадо. Это на западе Америки. Я пытался искать Клэрри! Пытался. Но единственное, что нашёл, это антидот в её квартире… – с досадой протянул О`Нил, а затем быстро добавил: – Но вы только не вините её! Она просто очень разозлилась, а потому решила показать, что большие мозги – это не всегда хорошо… Особенно если эти мозги принадлежат драконам, которых Клэрри обучила плеваться огнём после слова «Лондон». Зря я тогда её не послушал и не признал, что Париж лучше Лондона… Очень зря.

Когда авроры уводили О`Нила для дополнительного допроса, тот, взглянув на Перси, отчаянно выпалил:

– Если бы я знал, мистер Уизли, к чему это приведёт! Никогда не любите мозги, не любите мозги в женщинах. От них одни беды.

Мистер О`Нил был слишком расстроен, чтобы слушать советы, а потому Перси Уизли удержался и не стал советовать мистеру О`Нилу приберечь его собственные советы для кого-то другого.

Ведь Перси Уизли любил мозги Гермионы Грейнджер, а десять минут назад убедился, что не зря: Гермионе хватило мозгов как следует поблагодарить Перси за то, что они снова вдвоём получили работу, а ещё ходатайство на повышение.

И вот тогда-то уже Перси ответил на её поцелуй, нежно прижав к себе.

Возвращаясь на пароме в Лондон, Перси не мог довольно не улыбаться, глядя на читавшую Гермиону, которая опять ела крекер и опять крошила.

– Хочешь сделать мне очередное замечание? Сказать, что я недостаточно умна? – не отрываясь от книги, пробубнила Гермиона, едва сдерживая улыбку, на что Перси лишь ещё шире улыбнулся сам.

– Нет, просто думаю, что из нас вышла неплохая команда. Твои мозги и моя проницательность в итоге дали нужный результат, не находишь?

Гермиона подняла на него глаза и слегка усмехнулась.

– Значит, это всё-таки правда? Правда, что ты любишь мои мозги?

Перси нечем было крыть.

– Чистая правда, – на выдохе произнёс он, и ему почему-то стало неуютно под пристальным взглядом Гермионы, так что он, прокашлявшись, начал говорить: – Ведь, знаешь, по статистике, сформированной с помощью опроса среди англичан магического Лондона, всего двадцать четыре процента женщин обладают повышенным уровнем интеллекта, который не только не уступает мужскому, но ещё и преобладает над…

– Ох, Перси, не люби мозги, – внезапно прервала его Гермиона, притянув за рубашку к себе, отчего у Перси перехватило дыхание. – Лучше люби меня.

Спустя час паром всё ещё лениво сокращал расстояние до Англии, а солнце плавилось и проливалось в воду густым закатом. В общем-то, не изменилось ничего, кроме того, что по каюте были разбросаны вещи, крекеры раскрошились по столу и по полу, а в углу покоились сломанные очки с разбитыми стёклами. И если бы кто-то сейчас зашёл сюда, то у него не осталось бы сомнений: Перси Уизли всё-таки наполнил котёл любви Гермионы Грейнджер зельем сладострастия.

И ведь так оно и было.

Перси улыбнулся своим мыслям и ещё сильнее прижал к себе Гермиону, дремавшую на его плече. А он всё так же смотрел в иллюминатор на спокойное море, на дне которого, наконец-то, покоился якорь сбывшейся надежды.

КОНЕЦ