А пока маленькая Лонария носилась за Кирданом как привязанная, считая его и отцом, и матерью, и братом одновременно. Ела она только с его рук, спала с ним в одной кровати, зарываясь полностью под одеяло, и согревая хозяина своим жаром холодными вечерами.

Рон только качал головой, предупреждая Кира, что через месяц дракончик вырастет размером со шкаф и уже в его покоях им вдвоем будет не разойтись.

Кир пытался позвать дракончика мысленно, но он, точнее она не отзывалась, закрываясь, не пуская в свой мир. Кир, в силу своего возраста,  не знал, как пробиться сквозь щит, а дракончик не умел его снимать. Поэтому они общались друг с другом тактильно. Лонария часто запрыгивала на колени к Киру или укладывалась ему на грудь, позволяя гладить себя, и превращаясь из боевого дракона в ласкового котика.

Но не со всеми Лонария была ласковой. Так она почему-то  невзлюбила Ярона и стоило трехлетнему малышу зайти в спальню к Киру просто поболтать, как Лонария набрасывалась на него, теснила грудью к двери  и кусала за ноги. Ярон злился, пинался, даже однажды сам попытался перевоплотиться в дракона, чтобы дать бой, но пока из  схваток победителем выходила Лонария.

Однажды, в один из осенних дождливых дней, Кир пытался научить лететь малышку. Мальчишка носился кругами вокруг дракончика и яростно махал руками, изображая полет. Лонария внимательно смотрела на него непонимающими синими глазами, пытаясь понять, что хочет от нее хозяин. Она подняла одну ногу с острыми когтями, помахала ей, и, не удержавшись, неуклюже завалилась в лужу.

- Ах, ты, моя толстушка, - расхохотался мальчик, с трудом  вытаскивая Лонарию из грязной лужи.

Лонария возмущенно сопела и обиженно отряхивалась.

День был холодным и сумрачным, как бывают дни перед приходом зимы. Последние листья сбивал с деревьев мелкий холодный дождь. Кир давно промок, но сдаваться не хотелось. У мальчугана была мечта полетать на Лонарии, и, если не сделать это до холодов, то придется ждать тепла. Он расстроено объяснял дракоше, что значит летать, а Лонария тихо злилась. Кир знал, что она злится, потому что Лонария менялась: из зеленого дракона она стала превращаться в красного.

Все началось с хвоста. Кончик хвоста побледнел, потом порозовел, потом покраснел. И все чешуйки вдруг засверкали под дождем красным. Лонария еле сдерживала себя, что не наброситься на Кира.

Вообще-то Лонария предпочитала изумрудный цвет чешуек, которые переливались на свету, создавай иллюзию постоянного движения. Многие путали ее с изумрудным драконом.

 Но если изумрудным драконам была не подвластна магия огня и жили они в лесах, то Лонария любила пламя и частенько грелась  в разожженном камине, когда была совсем маленькой.

Рон наблюдал печального Кира и раздраженную Лонарию из окна:

- А пойду-ка я поучу молодняк летать, - сказал он, целуя жену.

Рина, которая нисколько не изменилась за эти годы, только покачала головой:

- Рон, нельзя было допускать такого тесного сближения мальчика с драконихой, ты подумал о будущем? Что будет, если Лонария полюбит Стража? Ты представляешь всю величину ее страданий?

Рон виновато молчал, понимая, что сейчас использует Лонарию в интересах Кира, давая ему возможность испытывать настоящие эмоции по отношению к ней. Да, пока это только нежность к спасенному детенышу, радость при виде животного, желание приручить, но что будет, когда дракон войдет в подростковый возраст и Лонария сможет перевоплощаться?

Он вышел, еще раз пообещав себе, что серьезно поговорит с Киром.

 Еще спускаясь с крыльца, Рон начал воплощаться в золотого дракона. Его зверь был мощным красивым боевым драконом, который в четыре раза превосходил маленькую Лонарию по весу, росту и объему. Золотых драконов отличало то, что на спине у него было не два, а четыре крыла. Мощные задние ноги удерживали огромный вес Рона, передние, с длинными острыми когтями, служили ему для защиты, атаки и использования магии. На шипастой голове имелись многочисленные усики. Чем старше становился дракон, тем усиков больше. Давным-давно клан Золотых драконов посвятил себя борьбе добра со злом. И именно добру обязан был Рон научить Кира.

Земля под его шагами дрожала. Рон неспешно приближался  к ребятам.

Лонария до этого времени никогда не встречалась с собратьями. И когда затряслась земля, она обернулась в поисках причины, увидела огромного золотого дракона, с испугу выдохнула огнем в сторону опасности, резко поменяла цвет с красного на желтый, желая слиться с песком, и мысленно завопив от страха, вдруг спряталась за спину Кира.

Лонария даже не заметила, как случайно  открылась Киру, паника накатывала на нее огромными волнами, заставляя закрыть глаза и подчиниться гиганту с мощной аурой.

Кир же не растерялся и  тут же откликнулся на зов подруги:

- Тише, тише, малышка, это наш друг, он не тронет тебя, - гладил ее Кир по ярко-желтым чешуйкам.

- Кто это, кто? – испуганно вопрошала она, еще не понимая, что слышит Кира, что может с ним общаться.

Естественно после всего пережитого ни о каких полетах речи быть не могло, мокрого Кира и, так и не пришедшую в себя, Лонарию, увели в дом греться и наслаждаться общением. Ведь теперь, если Лонария хотела, она могла разговаривать с каждым.

Девять лет тесной дружбы Всадника и Дракона, Кира и Лонарии. Они знали друг о друге все: привычки, мысли, чувства.

Лонария по меркам дракона еще была очень юна, она не вошла в брачный период и была очень хрупким и изящным драконом. А еще, по мнению Кира, Рия была очень красива. Часто, пока никто не видит, он обнимал Лонарию и восторгался ее синими глазами, темно-зеленой чешуей. Гладил ее два коротких рога, целовал в морду, нашептывая нежности.

Лонария отвечала ему взаимностью, не было более преданного дракона, и еще ни разу в жизни, Золотые Драконы не видели такого взаимопонимания между человеком и драконом.

Рон так и не поговорил с Киром о последствиях такой привязки. Он видел, что Кир любит Рию, как питомца, оберегая ее от трудностей, и совсем не задумывается, что под зеленой шкурой скрывается нежная девичья душа.

Иногда Рон думал, что произойдет, когда у Лонарии настанет брачный период? Обратиться ли она в девушку? И не зря ли он разрешил Киру оставить дракончика себе?

Вот и теперь, едва Лонария услышала, как Кир призывает ее, она камнем ухнула вниз, распугивая жителей замка, затем выровняла полет и левитируя, плавно опустилась перед своим Стражем.

Она чувствовала разочарование Всадника, его смирение с ситуацией, когда Кир был вынужден подписать брачный контракт,  но сама смириться с помолвкой друга не могла.

От волнения она постоянно меняла цвет чешуек, пытаясь определиться, на каком же остановиться. Ее пугало молчание Кира и она не выдержала:

 - Ну и как тебе невеста, Кир? – скрывая интерес, спросила она.

 Кир обнял дракона, прижавшись к длинной изящной шее:

 - Эх, Лонария, лучше не спрашивай, - грустно сказал он.

 - Что? Совсем не понравилась? – с надеждой спросила Рия.

 Кир задумался, а потом ответил резче, чем следовало:

 - Она не должна мне нравиться, она – будущая мать моих детей и Королева Регора, - потом заглянул в синие глаза  Лонарии и пробормотал, - ведь главное же, чтобы она была хорошей Королевой и матерью, все остальное не важно, правда?

Лонария кивнула, соглашаясь. Ведь для нее было главное другое, чтобы ее Всадник принадлежал только ей, а сколько у него будет жен и детей, ей совсем не важно.

Наконец противный Кир улетел на своем ужасном драконе.

Нет, конечно, я видела драконов и любила их, но этот дракон почему-то с первого взгляда вызывал необъяснимое чувство антипатии.

Вот  Ярон был прекрасным драконом во всех понятиях этого слова.

Род Золотого Дракона считался самым могущественным во Вселенной и самым мудрым, а еще справедливым, высокоморальным, добрым и так далее. И Золотые Драконы  - самые непримиримые борцы со злом!  Но, как рассказывал дядя Рон,   большую часть жизни Золотые Драконы предпочитали  проводить в облике человека, и имели при этом фантастически красивую внешность.