Он коснулся застёжки бюстгальтера, через секунду кружевной лифчик упал на колени Анны. Её напрягшиеся груди оказались у него в ладонях. Евгений нежно сжал их, лаская пальцами соски. В ночной тишине он слышал, как бешено, бьётся сердце любимой.
Для Аньки настолько были новы ощущения, которые он в ней пробуждал, что охваченная ими, она невольно, тихо застонала. Протестовать и отступать было поздно. Ладони мужчины уже скользили по её ногам. Волшебная незнакомая до сегодняшней ночи теплота разлилась по всему телу.
Требовательная рука Женьки скользнула по бедру Ани, другой рукой он обнял её и резко опрокинул на кровать. Теперь такое желанное обнажённое тело было открыто для его взглядов и прикосновений.
Он видел, как любимая реагирует на каждое его касание, он слышал её стоны, неровное дыхание. Всё это подталкивало к дальнейшим действиям. Женька сдвинулся вниз, обхватил бёдра женщины, склонил голову и кончиком языка обвёл её пупок, одновременно поглаживая стройные ноги.
Анна вскрикнула и со стыдом попыталась оттолкнуть его от себя, сдвинуть ноги, но Женька оказался проворнее. Уже через секунду преодолевая сопротивление любимой, не давая свести ноги вместе, склонился над её бёдрами. В этот раз он не собирался отступать, сегодня он разбудит в ней настоящую страстную женщину…
Нюрка с изумлением почувствовала прикосновение его губ между ног. Она вздрогнула всем телом, напряглась. Прикосновение мужчины к самому интимному месту пугало её. До сегодняшней ночи никто к ней так не прикасался. Она вновь запротестовала, пытаясь освободиться.
- Тихо, девочка моя, - прошептал Женька, поглаживая её ноги. - Тихо…
Крепко сжимая Анькины бёдра, он погрузился языком в горячую влажную плоть, лаская её, настойчиво проникая в нежные глубины. Он повторял раз за разом свои быстрые движения языком, доводя её до экстаза, показывая новый мир отношений мужчины и женщины.
Приятная нега разливалась по телу Анны, она перестала сопротивляться. Останавливать Женьку не было сил. Напряжение исчезло, уступив место желаниям подчиняться настойчивому натиску берущего тебя мужчине. Думать ни о чём не хотелось, сердце трепетало. Анька погружалась в полузабытьё. Закрыв глаза, она плыла навстречу зародившемуся томлению, она плыла к необузданной, испепеляющей страсти, которую в ней зарождали губы Евгения…
- Я хочу тебя… - запустив руки в спутанные волосы Анны, прошептал Женька, прижимая её губы к своим. - Я хочу, чтобы мы стали любовниками. Хочу, чтобы в эту ночь ты принадлежала только мне… Я буду твоим первым и единственным мужчиной…
- Да… - она забилась в его руках. - Да… - выдохнула вновь, между пьянящими поцелуями.
- Только на одну ночь…
После этих часов любви они станут всего лишь далёким воспоминанием друг для друга. Он знал - она не любит его и понимал - в его жизни будет только одна эта ночь, одна единственная, украденная у судьбы. А завтра он вновь станет её тенью, ангелом хранителем, просто другом. Ну, а сейчас он заставит её забыть… забыть всё. Забыть страхи, унижение и боль.
- Да… - пробормотала Анна, сходя с ума от его поцелуев, выгибая спину. - Да… - вырвался стон из её губ, когда Женька вошёл в неё сразу и до конца, но тут же замер, неизвестно где, найдя силы.
- Тебе больно? - спросил он, с заботой смотря в глаза любимой.
- Нет… - прошептала Анька. - Мне хорошо… мне очень хорошо… - она закусила губу, чтобы не закричать, чтобы не потребовать немедленного продолжения.
И Женька словно все, поняв без слов, вновь её поцеловал, продолжая двигаться, входя в неё с каждым разом всё глубже и глубже. Он смаковал каждое прикосновение, каждое соединение и торжествовал, чувствуя, как Аня отвечает на поцелуи и вонзает ногти в его спину. С каждым новым толчком, с каждым новым движением он стремился передать любимой свою скопившуюся за годы любовь. Постепенно теряя нить реальности, блуждая где-то вне времени в прострации.
Продолжая удерживать Анну на весу, вонзился в неё ещё раз, содрогнулся всем телом, и вот желаемое опустошение, а затем и опутывающая лёгкость, доводящая до эйфории…
Анька ощущала, как Женькина сила пронизывает её насквозь. Горячее кольцо всё сужалось и сужалось, и вот она вспышка и вот оно помутнение разума и чувств. Молодая женщина вскрикнула, от последнего сильного толчка любовника и упала без сил на подушку, придавленная мужским телом…
Эта ночь была самой длинной и в тоже время самой короткой для Анны и Евгения.
Анька и не знала, что бывает такая физическая близость, что она может быть такой приятной и может вызывать столько чувств.
Они перебрали все возможные позы. Женька не отпускал её не на секунду. Его гонка и стремление насытиться любимой напоминало марафон.
- Моя любимая Анютка… - со стоном выдохнул Женька, наполняя её собой, доводя обоих до последней точки. С годами сдерживаемое влечение вырвалось на свободу, опустошив Евгения до конца. - Всё будет хорошо, - он прижался к её тёплому телу. Ему вдруг стало так спокойно и хорошо…
После они лежали и молчали, боясь прервать словами этот временный миг счастья.
- Жень… - прервала молчание Аня.
- Тс-с-с… - протянул Евгений, накрыв её рот рукой, останавливая ненужные готовые слететь с её губ слова. - Всё потом…
Но в это время зазвонил телефон.
- Чёрт! - ругнулся Женька.
Он нашарил на тумбочке истошно заливающийся мобильник.
- Да…
***
Чёрный Мерс не притормаживая, проскочил перекрёсток на красный свет. Автомобиль стремительно летел по полосе против движения, ловко уворачиваясь в последнюю секунду от встречных машин. Взвизгнув покрышками иномарка, свернула на проспект и через сто метров исчезла во дворе нового элитного жилого района. С грохотом она проскочила, расшвыривая комья земли, через газон и проехала по тротуару, распугивая прохожих. Пересекла детскую площадку и, выехав на асфальт, внезапно затормозила у первого подъезда.
Дверца Мерса резко распахнулась, и сутулая мужская фигура высунулась из него. Помутневшими глазами Валерий окинул двор, обошёл машину и направился к подъезду.
Женщина, спускавшаяся по ступенькам, увидев в руках Татарина пистолет, истерично взвизгнула и отступила в сторону.
Выбив ногой входную дверь, Валерий ворвался в квартиру. Пересёк несколькими стремительными шагами пустую прихожую и вошёл в комнату и тут же остановился. Стоящий на столе небольшой магнитофон заходился в крике попсовой зарубежной мелодией. Рядом на грязной столешнице валялся пустой пластиковый шприц. На его стенках были заметны остатки какой-то желтовато-коричневой жидкости.
Рядом со столом на диване в свободной расслабленной позе лежала Алина. Зрачки сужены, взгляд направлен куда-то вверх к потолку. Она была под кайфом.
Валерий сел рядом с ней, схватил её рукой за волосы, задрал голову так, чтобы она смотрела на него.
- Ты, убила их?
- Я - истерично засмеялась Алинка. - Юлька твоя даже пикнуть не успела. Красиво я ей расписала личико?
- Заткнись, тварь! - Татарин ударил её по лицу.
- А с сыночком пришлось повозиться. Я накрывала его лицо подушкой… он так махал ручками, так мило боролся со смертью… - глумливо пела Алинка, из неё фонтаном выплёскивалась дикая злость и ненависть. - Маленький ублюдок никак не хотел покидать этот мир … Тогда я навалилась на него всем телом и удерживала подушку до тех пор, пока он не задохнулся.
- Ненавижу… - закрыв глаза, сквозь зубы процедил Валерий.
- Зачем ты так… Я же тебя люблю. Я освободила тебя от всех обязательств, - Алинка снова громко засмеялась, вытирая ладонью с губы кровь. -
- Я тебя ненавижу… - протянул Татарин каким-то чужим, не своим голосом.
Встал, снял пистолет с предохранителя, передёрнул затвор.
- Ты не убьешь меня! - Алина с насмешкой смотрела на него. - Ты не сможешь выстрелить в женщину!
Татарин медленно поднял руку с пистолетом, направил его на любовницу и разрядил весь ствол.
