- И вы хотите отдать весь выигрыш? - нотки удивления прорезались в её мелодичном голосе.

- Что вы, Алиночка, - тут уже зарделся Петрович, - я выиграл больше. Но душой пока ещё слаб, и не решаюсь отдать всё. Хочется немножко и себе оставить, чтобы пожить как человек, а потом...

Он не договорил фразы, Алина вовремя перебила его.

- Что вы, что вы, - затараторила красавица, - не корите себя, - вы даже не представляете, насколько вы святой для нас человек.

Петрович улыбнулся успокоенный и с интересом посмотрел на Алину. Затем он взглянул на девушку ещё раз, уже игриво и подумал:

'А вот если бы она...то, сколько бы я ещё прибавил тугриков...'...

Домечтать он не успел, Алина прервала его игривые мысли:

- Ради детей я, конечно, готова на всё, но нас с вами это только рассорит. А так, лучше мы останемся друзьями. Вдруг, вы опять захотите помочь детям, тогда, милости просим, можете снова к нам приезжать.

'Я и не собирался ничего такого думать', - хотел, было оправдаться Петрович, но не стал. Он подошёл к Алине и пожал её руку. Рука у красавицы была тёплой с изумительно нежной кожей, и пахло от неё до головокружения. Чулпанова посмотрела на Николая с благодарностью, но в то же время снисходительно, и поцеловала его в щёку.

'Мало пожертвовал, - укорил себя Петрович, - для детей мог бы дать и больше'.

- Будем теперь с вами на связи, - сказала Алина, прощаясь, - а я перед вами теперь буду отчитываться за каждый ваш потраченный рубль.

- Хорошо, - улыбнулся Петрович и ещё раз с удовольствием пожал ей руку.

Обратно он ехал довольный в хорошем настроении. В голове он прокручивал образ прекрасной Алины, и душа его наполнялась лёгкой грустью...

- Это ничего, что я машину такую дорогую купил, - успокаивал он себя, - это для дела. Отказаться от неё я всегда сумею...

На самом деле Петрович лукавил, от шикарной машины, как и от шикарной женщины, отказаться ой как трудно...

И ещё он поймал себя на мысли, что богатая жизнь ему начинала нравиться.

3 декабря 2017 г

Глава 4

Вернувшись и отдохнув денёк от трудов праведных, Петрович снова направился к своему другу Перельману.

- Как дела? - поинтересовался тот, - как машина? Доволен?

- Всё прекрасно, - поспешил успокоить друга Петрович, - но теперь нужно второй миллиард потратить.

- Не слишком ли быстро? - Михаил вопросительно посмотрел на друга, - так и миллиардов никаких не напасёшься.

- Всё по плану, - успокоил его Петрович, - буду действовать так, как когда-то наметил. Иначе этих денег я бы никогда не увидел.

- Я весь во внимании.

Перельман улыбнулся, подвинул кресло другу, а сам пошёл в закуток, сделанный на этот случай за одной из стен кабинета, заваривать чай. Петрович уселся в это кресло, которое он сам когда-то подогнал Михаилу вместе с очень дорогим мебельным гарнитуром.

Поёрзав в нём немножко, он стал ждать угощений.

Да, много тут было чайку выпито в своё время. Перельман разбирался не только в чаях, но и в хороших конфетах. Когда-то он продавал этот товар оптом, а в кабинете держал образцы. Сейчас у него был другой бизнес, но страсть к чаям и конфетам осталась, и образцы лучших чаёв и конфет всегда оставались на своих местах.

Петрович иногда тут засиживался с Михаилом за полночь, и тогда к чаю прибавлялись бутылочка коньячка и бутерброды с красной икрой. Уже будучи подшофе, Кашин потом ловко прихватывал пару-тройку конфет из хрустальной вазочки, стараясь при этом думать, что он это делает незаметно. Конечно, поступать так ему не хотелось...но человек слаб, и даже в таких курьёзных ситуациях.

Перельман замечал оплошности друга, но не видел в этом ничего дурного. Он считал это детскими шалостями и позволял брать Петровичу конфет столько, сколько тому заблагорассудится. Михаил был щедрым парнем. Но в последнее время Николай Петрович всё чаще и чаще бывал на бобах, показывать этого ему не хотелось, уж лучше было незаметно стащить из вазочки две-три конфетки...

Пока Кашин размышлял в таком ключе, Перельман вернулся из закутка, неся в руках пышущий паром заварочный чайник.

- Я весь во внимании, - сказал он, садясь за стол напротив Петровича.

- Хочу приличный спортивный центр построить в нашем городе, - выдал Кашин, - за миллиард баксов.

- Я часом не ослышался? - Михаил застыл с заварочным чайником в руках, - я тебе и за гораздо меньшую сумму сооружу такой объект, что только диву дашься. Например, за сто миллионов.

- Нет, - возразил Николай, - за сто миллионов мне не нужно. Такую сумму я планирую выкроить лично тебе, а на дворец хочу потратить миллиард. Ну, или девятьсот миллионов, если быть точнее. За такие деньги хороший должен получиться спортивный дворец, а не что-то другое, - уточнил Петрович, - и он должен быть лучшим архитектурным сооружением города.

- Этот дворец будет лучшим в России! - заверил Перельман.

- Ну, в России навряд ли, - засомневался Петрович, - в Лужники, или в стадион на Крестовском острове гораздо больше вбухали, а статус дворцов им можно дать с большой натяжкой.

- Ты не знаешь, сколько там спёрли, - засмеялся Михаил и потом долго не мог успокоиться, - твоих бабок хватило бы разве что на откат чиновникам, и то вряд ли. Сейчас многие денежные ребята из России, как крысы с тонущего корабля бегут. Почти все олигархи со своими семьями на запад укатили, сюда они только на заработки прилетают. Их личные 'Бомбардье', 'Эмбаэры' и 'Боинги' всё время под парами стоят в Домодедово и Внуково...Но это между нами, - уточнил он.

- Могила! - заверил его Петрович.

- Итак, и где же ты хочешь поставить свой спортивный дворец? А что он будет именно твой, то есть твоего имени - это само собой, разумеется, - уточнил Перельман и начал разливать чай по чашкам.

- На площади Партизан, - Николай взял свою чашку, подул на неё и потянулся за конфетами, - есть там одно местечко. На нём до сих пор стоит развалюшный еврейский домик. По моим данным в нём прописано одиннадцать квартиросъёмщиков. Вот на этом месте я и желал бы видеть дворец своего имени.

Сказав это, Петрович хотел последние слова обратить в шутку, думая, что Михаил посмеётся вместе с ним и скажет, что на счёт именного дворца он пошутил, но Перельман не повёл даже бровью. В денежных вопросах он шуток не терпел.

- Знаю я про этих квартиросъёмщиков, - продолжил он серьёзно, - с некоторыми даже лично знаком. Мы их уберём оттуда в шесть секунд, и даже дадим меньшую компенсацию, чем они уже несколько лет требуют у администрации. Я знаю, чем их можно припугнуть...

Ну а о моей доле будем говорить по окончании строительства. Уже завтра я начну искать проектировщиков, - прибавил он, - есть у меня на примете парочка серьёзных фирм.

А ты пока отдыхай, - обратился он к Петровичу, - слетай на юга и возьми кого-нибудь с собой. Расслабься там по полной программе, а я буду держать тебя в курсе на счёт строительства.

И вот ещё что, - спохватился он, - я дам тебе одного человечка, который мне всегда отдых организовывает. Ты его с собой возьми, он не надоедливый, пусть всегда под рукой будет.

- Спасибо, Миша, - Петрович поблагодарил друга, и, потянувшись незаметно, как ему показалось, к вазочке, стащил по привычке пару конфет.

Перельман усмехнулся.

- Бери, сколько хочешь, не стесняйся. И не оглядывайся на меня, вижу я это или нет. Нашим с тобой взаимоотношениям количество унесённых тобой конфет никогда не мешало. Не помешает и впредь, я думаю. Ну, кажется, всё, обсудили. Я теперь - за работу, а ты отдыхай...

4 декабря 2017г

Глава 5