- Блин, я же этого не сделаю, да? – забурчал Наруто, начиная стягивать с себя нижнее белье.

Касаться себя ему было как-то стыдно, да и к тому же на него это было совсем не похоже. Это все Саске, это он делал его таким – похотливым, жаждущим чужих ласк… Точнее, не чужих, а ласк своего альфы.

Лежать и смотреть в потолок было, наверное, самым неблагодарным делом, особенно когда ты абсолютно обнажен и безумно возбужден. Нужно было хоть что-то сделать, лишь бы ослабить это тянущее, уже болезненное чувство желания. Наруто сглотнул, томно прикрывая глаза. Нет, он не тут сейчас, а в той самой квартирке Саске, на разложенной кровати и смятых после сна простынях. Он провел языком по губам, потянулся, выгнулся, будто пытался соблазнить невидимого наблюдателя, который следил за ним своими тёмными глазами. Наруто точно знал, что в этих глазах будет только он, он – это все, что видит альфа… Все, что должен видеть альфа.

«Покажи себя».

Он знал этот голос до мелочей – помнил, как отражаются в нем эмоции, чувствовал его, ощущал те почти неприметные нотки, которые затрагивали все его, Наруто, духовные и физические струны.

Расставив ноги чуть шире, он развел колени. Призрачный наблюдатель молчал, или эта тишина образовалась только в его голове.

Наруто застонал и выгнулся, разводя пальцами свои ягодицы; там было не так влажно, как при течке, но кожа в том месте словно припухла, была горячей. Облизнув пальцы, он провел ими по кольцу сомкнутой дырки, потом еще и еще, словно играя, дразня.

«Тебе нравится?».

Наруто готов был кричать, что да. Ему нравилось чувствовать горячую, влажную головку прямо у входа, нравилось, как она терла кожу, как растягивала, давила на мышцы. Палец скользнул внутрь, но это было почти незаметно, хотя и вызвало какое-то раздражение, от которого возбуждение вспыхнуло еще сильнее, еще ярче. Одной рукой Наруто погладил свой словно каменный член, который, в отличие от задницы, весь истек смазкой. Наруто засунул второй палец по самую фалангу, вскрикнул от яркого чувства наполненности и, лаская, дразня, продолжил растягивать себя. Но вскоре стало очевидно – этого мало. Совсем мало. Ноги Наруто задрал чуть ли не выше головы, полностью открываясь, показывая невидимке все: и розовое нутро, и распухшую по краям кожу. Он ведь не привык к этому.

Мысли растекались бесформенной жижей, и Наруто, почти ничего не осознавая, проталкивал в себя уже четыре пальца, раздразнивая простату. Держать один ритм у него не получалось, и Наруто в конце концов почти взвыл от отчаяния, отполз по простыням вверх, пока голова не уперлась в изголовье кровати.

Он кончил совсем быстро, забрызгав себя густой, вязкой спермой. Между ног было неприятно влажно – ощущение было такое, словно он обмочился. Удовлетворение не пришло, появилась только какая-то пустота, которая еще сильнее сковала его. Наруто хотел ощутить тяжесть горячего альфовского тела. Ему хотелось, чтобы его прижали к себе, чтобы в судорогах оргазма он мял жесткие волосы, царапал сильную спину, стонал и кричал от распирающего нутро узла.

Но он был один в прохладной комнате. Даже не вытираясь, Наруто накрылся одеялом с головой, свернулся в клубок, теперь уже прячась от всего мира и от невидимки, который исчез, оставив после себя только сводящий с ума запах.

Наруто затрясло, и он сам не понимал от чего: рыдания были тому виной или обида, или холод, а может, и все сразу. Ему было одиноко.

Терпеть больше не было сил. Он сдался за два с небольшим месяца. Саске, насколько Наруто помнил, держался гораздо дольше. Но у него уже не было ни сил, ни желания, ни упрямства, ничего.

Наруто не помнил, когда он в последний раз нормально спал. После той памятной ночи сны с недвусмысленным содержанием преследовали его каждую ночь, становясь с каждым разом все хуже и хуже. И Наруто этому уже не удивлялся, потому что раз за разом он отпихивал от себя Саске и просыпался, мучительно недовольный самим собой. Вот почему даже во сне он не мог спокойно, без выкрутасов, побыть рядом с Саске? Ведь это всего лишь сны… Из-за которых хронический недосып оставлял на лице Наруто следы – мешки под глазами, посеревшая кожа. На работу он ходил на автопилоте, выполнял свои обязанности так же, машинально. К счастью, больше курьезов не наблюдалось, но Наруто было бы наплевать, даже если бы они были. Сейчас он не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме Саске. Собственная жизнь казалась Наруто настолько неполноценной, настолько… неправильной.

Занятый этими уже замучившими его мыслями, Наруто и не заметил, как опустил голову на свой рабочий стол и уснул. Во всяком случае, ему так показалось.

Потому что остальным показалось совсем другое, и Наруто долго пытался понять, почему его странно потряхивает, почему он лежит на чем-то, терпко пахнущем кожей, и почему перед глазами, то и дело расплываясь, мелькал до боли знакомый силуэт.

- Простое переутомление, - услышал Наруто, постепенно приходя в себя.

На этот раз он лежал на чем-то мягком и пахнущем им самим и Саске. Значит, его кровать. И он дома, хотя должен быть на работе. И вот это было уже странно.

- Это точно неопасно? У него же температура, - раздался знакомый жесткий голос, которым Саске обычно говорил со всеми чужаками.

Наруто пошевелился, не понимая, какого черта происходит. Почему он дома, почему там Саске и кто-то еще? В горле пересохло, язык по ощущениям распух так, будто собирался в конце концов вылезти из его рта и утопать к кому-нибудь еще.

- Небольшая, не стоит так переживать. Отлежится несколько дней, выспится – все пройдет. Судя по его виду, он несколько суток как минимум не спал, ничего удивительного. Вы бы присматривали за ним получше, - снова раздался незнакомый голос.

Наруто меланхолично прислушивался к непонятному разговору, даже не пытаясь в него вникнуть. Впрочем, после этих слов незнакомца он ощутил что-то вроде… На него будто нахлынула волна беспокойства, тревоги и раздражения одновременно. Когда Саске заговорил снова, Наруто понял, что все эти эмоции шли от него.

«Вот, черт, мы что, еще и чувствами телепатически делиться будем?» - подумал Наруто рассеянно, пытаясь стряхнуть с себя чужие ощущения. Тревога Саске действовала на нервы.

- Я… уезжал на несколько дней, - наконец почти без запинки солгал Саске.

Наруто захотелось насмешливо фыркнуть, вскочить и рассказать незнакомцу, что это все неправда. Но сил не было даже на то, чтобы дотянуться до стоящего на тумбочке стакана с водой.

Незнакомец помолчал.

- В любом случае, сейчас ему нужен покой и отдых, - наконец выговорил он.

Саске, по ощущениям Наруто вполне взявший себя в руки, что-то согласно пробормотал и вышел из комнаты вместе с незнакомцем. Хлопнула входная дверь.

Наруто, решивший, что Саске бросил его одного, попытался приподняться хотя бы на локте, чтобы дотянуться до стакана, но рука у него дрогнула. Почти упавший стакан подхватил вернувшийся в комнату Саске.

- Лежи, - приказал он резко, доливая воды из графина в стакан, который Наруто неуклюже перевернул.

Наруто снова рухнул на постель, глядя на него мутными глазами. Саске, приподняв его за затылок, осторожно приложил стакан к его губам. Наруто, даже не спрашивая уже себя, какого черта вокруг происходит, начал жадно пить, не сводя глаз с хмурого Саске.

Наруто умудрился выпить три стакана, прежде чем во рту наконец стало не так сухо. Откинувшись обратно на кровать, он открыл было рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, но Саске отставил пустой стакан на тумбочку и вышел из комнаты. Вернулся он через несколько минут с тряпкой в руках. Молча вытерев разлившуюся воду, он снова ушел.

Наруто, чувствовавший его раздраженное молчаливое недовольство, помалкивал, не зная, что и как теперь можно сказать. В голове постепенно прояснялось, способность думать возвращалась. Значит, он вырубился на работе, и Ирука, видимо, вызвонил Саске, который, в свою очередь, увез его домой и вызвал врача. Впрочем, подобная забота не мешала Саске ходить с каменным лицом и делать вид, что он ухаживает за чужой старой и вонючей старухой, которую ему было бы приятнее оставить в гордом одиночестве.