Сакура, конечно, старалась поддерживать дом в чистоте (правда, в собственном доме она не была уже почти месяц, и оставалось только гадать, какая уборка ждала ее по возвращению), но на общее впечатление это никак не влияло. Без хозяев дома – Наруто попросту не было, а Саске сначала сидел, прикованный к ванне, а потом и вовсе лежал без сознания – дом становился все угрюмее, словно обижался на такие резкие перемены.

- Неделю? – расшифровав наконец набор звуков, уточнил Саске, вопросительно покосившись на Шикамару.

Тот кивнул, и Саске помрачнел, разглядывая перебинтованные руки.

- Об Узумаки ничего не известно? – спросил он, зубами пытаясь разгрызть узел из бинта на одной из рук.

Неизвестность его мучила и грызла, будто злобная крыса. Вся его жизнь маячила сплошной неизвестностью, поэтому Саске попытался хотя бы одну тайну для себя раскрыть.

- Нет. Зато тебя вызывали на ковер раза три, потому что до начальства все-таки дошла информация о том, что Девятый Зверь вместе с экспериментальной волчицей находятся за пределами Конохи, - ответил ему Шикамару.

Саске перестал грызть бинт и поднял голову.

- Я разве не имею права выпустить свою омегу из города? – уточнил он, решив не думать о том, что он, вообще-то, никого и никуда не выпускал.

Сакура, сжалившись над его попытками, сходила за ножницами и разрезала бинты на обеих руках, решив, что все равно уже пора поменять повязки. Саске, размотав густо покрывавший руку бинт, с удивлением уставился на собственные пальцы, выглядевшие так, будто по ним проехались катком. На нескольких пальцах и вовсе не было ногтей. Остальные же были синими и покрытыми кровавыми корками от ранок, оставленных подломившимися под самый корень ногтями. И, как это часто бывает, едва Саске увидел эти израненные пальцы, как они тут же болезненно заныли. Вторая рука, выглядевшая немногим лучше первой, заболела тоже, и Саске поморщился. Он и забыл уже, как долго заживают раны на нормальном человеке.

- Ну да, без волчьей регенерации тоскливо, - подтвердил его мысли Шикамару, пока Сакура, наложив новый слой заживляющей мази, бинтовала ему руки. – И, отвечая на твой вопрос – право-то ты имеешь, но тут проблема скорее в Карин и в том, что Наруто ушел в ночь, когда убили Конан, - добавил он, тактично решив не использовать так и просившуюся на язык фразу «когда ты убил Конан».

Саске замолчал, хмуро глядя на царапины на плече Сакуры. Таблетки постепенно начинали действовать, и его потянуло в сон. Истощенный организм, не подпитываемый больше извне Зверем, требовал законного отдыха и наотрез отказывался работать без отпуска. Такому бунту противопоставить было нечего.

- Ладно, лучше отоспись, - поднимаясь со стула, сказал Шикамару, только теперь осознавший, как же сильно ему хочется надавать Саске как минимум подзатыльников.

Последние недели он едва ли спал дольше двух часов в сутки, учитывая, что приходилось совмещать работу, «дежурство» у чокнутого Саске и собственный дом. Ино, конечно, была человеком терпеливым и понимающим, но даже ее напрягало, что собственный муж едва находит на нее время, зато черте где пропадает с завидной регулярностью. Собственно, от скандалов Шикамару спасало только то, что Ино в последнее время разбиралась с проблемами родителей и сама редко бывала дома, часто оставаясь с ночевкой в родительском доме.

Чокнутому Саске или Саске-без-сознания претензии предъявить было невозможно, да и в то время Шикамару больше был занят тем, что переживал за жизни Наруто и Саске, один из которых был черт знает где, а второй – в полном неадеквате. Теперь же, когда история вроде как подошла к логическому завершению, на Шикамару навалились облегчение и усталость за все дни разом, и ему мучительно хотелось задушить Саске подушкой.

Особенно если учесть, что с последним его великодушным предложением Саске не согласился и вдруг откинул в сторону одеяло, намереваясь встать.

- Я должен найти Узумаки, - возразил Саске, усиливая желание Шикамару двинуть ему чем-нибудь.

От почти неминуемой расправы Саске спасла Сакура, которая одним мощным тычком заставила его улечься обратно.

- В таком состоянии ты собственную задницу нащупать не сможешь, - сурово резюмировала она и, подоткнув озадаченно заткнувшемуся Саске одеяло, погрозила ему кулаком.

Искушать судьбу Саске не стал и только тоскливо уставился в занавешенное окно. Он никогда не думал, что дойдет до того, что он не будет знать хотя бы приблизительно, где находится Наруто. Их связь походила на тлеющий огонек, и Саске тянуло прочь из города – на поиски, которые он и не представлял, откуда начинать.

Саске чувствовал себя человеком, брошенным посреди пустыни.

Через полторы недели Саске стоял в коридоре перед кабинетом начальника отдела по обеспечению безопасности и функционирования охотничьего отдела Гильдии Охотников Сарутоби Асумы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не порвать к чертям перчатки, которые пришлось надеть. Израненные пальцы наотрез отказывались заживать нормально, и Саске по-прежнему с некоторым трудом совершал казалось бы банальнейшие вещи вроде «взять в руки телефон» или «открыть дверь самостоятельно».

Сакура стояла рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, и то и дело поглядывала на висевшие на стене часы. Будь ее воля, Саске бы прикрывался больничным листом еще несколько дней, но Саске наотрез отказался от такой перспективы. Едва к нему вернулось хотя бы подобие сил, которых хватало на нормальную ходьбу, как он с утроенной силой принялся рваться прочь из города, и Сакура смирилась. От беспокойства ее это смирение, правда, не избавило: Саске с трудом держал в руках оружие, и, попадись он оборотням, его задерут, как оленя. Шикамару ее опасения разделял, но остановить Саске тоже был не в силах. Не на цепь же его снова сажать.

Покинуть город без встречи с начальством Саске, впрочем, не мог, и именно поэтому они сейчас терпеливо ждали, когда на часах высветится заветное «11:00».

- Идем, - Сакура первой шагнула к двери и прошла в кабинет, дружелюбно здороваясь со своим непосредственным начальником.

Саске, вошедший следом, аккуратно прикрыл дверь, чувствуя неприятную пульсацию в растревоженных пальцах и, сунув руки в карманы толстовки, тоже поздоровался. Мысленно он, правда, успел обругать и чертового Асуму, и бюрократизм, и собственную глупость. Саске не жалел о том, что делал, будучи в «сговоре» со Зверем; жалел он только о том, что сразу не рассказал все Наруто и о том, что все зашло настолько далеко, что Наруто ушел от него. И сейчас Саске должен быть далеко от города, должен искать в многочисленных лесах Узумаки, не имея никаких подсказок. Ослабленная связь ему здесь не поможет. Но вместо этого он торчал в Гильдии, вынужденный объяснять, почему отпустил собственную омегу из города.

Асума, кивком ответивший на их нестройные приветствия, закончил ставить росписи на бумагах, лежавших перед ним толстой стопкой, и откинулся на стуле. Он скользнул оценивающим взглядом по Саске, подмечая, вероятно, все «свидетельства» его болезни, о которой настойчиво вещал больничный лист. Впрочем, чего-чего, а «свидетельств» у Саске хватало. Несмотря на полторы недели «реабилитации», он по-прежнему выглядел болезненно: похудел и осунулся, вымотанный своим крайне далеким от нормального образом жизни – сидеть на седативных, будучи прикованным к ванне, и лежать в лежку, как оказалось, было не слишком полезно для здоровья.

- Присаживайтесь, - предложил им Асума, кивая на стоявшие перед своим столом стулья. – Как вы себя чувствуете? – вежливо спросил он, когда они с Сакурой расселись.

Саске пожал плечами.

- Намного лучше, спасибо, - так же вежливо ответил он, стараясь выглядеть дружелюбно.

На взгляд Сакуры, у него это не слишком получалось, но ее никто не спрашивал. Она вообще присутствовала на встрече исключительно формально, являясь, фактически, вольным слушателем. Ну и из предосторожности – чтобы не дать Саске наломать дров в своем стремлении поскорее отделаться от разговора.