- Я не могу, - ответил Орочимару.
Наруто неверяще посмотрел на него и тоже встал.
- Что? Ты же можешь, ты знаешь ритуалы! – вскинулся он, ошарашенный отказом.
Когда он шел сюда, то ни на секунду не допускал мысли, что Орочимару может отказаться ему помочь. Это просто не укладывалось в голове. К тому же Орочимару был вообще единственным, к кому Наруто мог обратиться за помощью.
Орочимару досадливо повел головой и прошелся по палатке, едва заметив, что наступил ботинком на собственный спальный мешок.
- Я не могу, - повторил он упрямо. – Мы не знаем, что будет с тобой, если вытащить из тебя Зверя.
Наруто недоуменно нахмурился. Орочимару, заметив его гримасу, саркастично улыбнулся.
- Что, о себе ты не подумал, когда решался на такое? – поинтересовался он, останавливаясь.
Наруто помолчал, глядя себе под ноги. Что ж, он действительно не думал о том, что может случиться во время ритуала с ним самим. Главной целью было освободить от Зверя Саске, а остальное…
- Мне плевать на Учиху, в конце концов, он сам виноват в случившемся. А на тебя мне – и иногда я об этом очень жалею – не плевать, поэтому не думай, что я стану делать что-либо во вред тебе, - запальчиво добавил Орочимару, готовясь разбивать в пух и прах очередные аргументы, которыми тот попытается убедить его провести ритуал.
Но Наруто молчал, глубоко задумавшись о чем-то. Минуты тянулись одна за другой, Орочимару остывал, успокаиваясь, а Наруто все молчал.
- Были случаи смертельных исходов? – наконец спросил Наруто, поднимая голову и встречаясь с ним взглядом.
Орочимару хмуро посмотрел на него.
- Насколько я знаю, не было, - ответил он неохотно.
Наруто пожал плечами.
- Тогда нам нечего бояться, разве нет? – поинтересовался он.
Орочимару вздохнул. Своим упорством Наруто пошел в мать, и обычно это подкупало, но… Ситуация действительно была нестандартная. И с одной стороны, Наруто был прав – ритуалы по извлечению Зверей не были опасными, в конце концов, Звери были созданы в помощь оборотням, но… Неизвестно, что будет, если извлечь Зверя, который через связь дотянулся до альфы.
- Мы не знаем, чего бояться. И мы не знаем, что будет с твоей связью. Ты готов к тому, что она может разорваться, если держалась на Звере?
Наруто вздрогнул, будто ему влепили пощечину. Орочимару озвучил то, о чем он сам думал по дороге сюда. Если связь держалась на Звере, то после ритуала Наруто останется… Сам по себе. Но, по крайней мере, он будет знать, что с Саске все в порядке. А ему, Наруто, нужно будет всего лишь пережить последствия порванной связи и жить дальше.
- Да, готов, - твердо ответил Наруто, стараясь, чтобы голос звучал увереннее. – Помоги мне. Пожалуйста.
Орочимару утомленно прикрыл глаза и провел по лицу ладонью.
- Иди отдохни пока. Я подумаю, - неохотно проговорил он.
Наруто кивнул, обулся и вышел из палатки. Теперь оставалось надеяться, что Орочимару согласится. До полнолуния оставалось два дня, а Наруто банально не к кому было больше обратиться. Да и никому он не доверял так, как доверял Орочимару, и вряд ли доверил бы такой сложности ритуал кому-то, кроме Орочимару.
Наруто прошел по лагерю, разыскивая Карин. Она нашлась, как ни странно, рядом с детьми – о чем-то разговаривая с волчицами, которым было поручено о ней «позаботиться», Карин сидела на толстом бревне, наблюдая за игрой волчат.
Наруто подошел поближе, погладил повернувшуюся к нему Карин по плечу и сел рядом. Карин взяла его за руку, чувствуя его нервозность, и, не решаясь спросить вслух, вопросительно посмотрела на него. Наруто коротко кивнул, стараясь успокоиться. Пусть сейчас все и зависело от Орочимару, Наруто надеялся, что он согласится помочь.
- Наруто, - поприветствовала его одна из волчиц, до того молча наблюдавшая за их с Карин безмолвным разговором.
Наруто перевел на нее взгляд. Ее он помнил еще с детства – тогда она была пятнадцатилетней девчонкой, которой Наруто страшно завидовал: она была старше, и относились к ней почти как ко взрослой.
- Здравствуйте, - неловко поздоровался Наруто, ощущая себя в родной стае немного… странно.
Он до того привык, что его дом – рядом с Саске, что теперь что-то другое казалось ему дикостью. И даже те, с кем он вырос, казались ему если не чужими, то уж во всяком случае и не самыми близкими людьми.
Одна из находившихся рядом волчиц – Таюя – громко фыркнула. Они с Наруто были погодками, и росли вместе, неплохо общаясь. Это, впрочем, не мешало им ссориться.
- Да он, поди, нас теперь и за своих не считает, из-за альфы-то, - прямолинейно высказалась она.
На нее немедленно зашикали. Альфа альфой, но то, что Наруто пришел к стае один, явственно намекало на то, что не все было в порядке.
- Я просто… не привык, - возразил Наруто вяло.
Очередное напоминание о Саске царапнуло, но уже не так болезненно. Как бы там ни было, но все должно решиться за полнолуние. От него, Наруто, сейчас ничего не зависело, поэтому он очень старался не накручивать себя, а просто подождать.
- Скорее уж, отвык, - снова фыркнула Таюя.
Ответить Наруто не успел – Таюя, громко выругавшись к вящему негодованию остальных волчиц, поднялась с земли и с самым решительным видом направилась к сбившимся в кучу детям, стоявшим у одного из деревьев. На дереве, почти у самой верхушки, вцепившись в ветку пальцами, застрял один из волчат, поспоривший с остальными, что залезет на дерево. Залезть-то он залез, но спуститься не смог.
Таюя, турнув остальных подальше и отправив их на воспитательную беседу к подошедшим волчицам, полезла на дерево за волчонком. Наруто с Карин, временно оставшиеся в одиночестве, наблюдали за тем, как она сначала скрывается среди листвы раскидистого дерева, а затем спускается оттуда с ребенком, повисшим на ее спине. Волчонок, перепуганный высотой, на которой он оказался, крепко держался за шею Таюи и молчал.
- Вот узнает твой папашка об этом – я на тебя посмотрю, - заканчивая свою негодующую речь, добавила Таюя, спрыгивая с дерева.
Наруто хмыкнул. Эта угроза была для ребенка, наверное, самой суровой. «Папашка» у него был не то, чтобы таким страшным… Но беспокойным донельзя, и за сына он трясся так, будто тот был фарфоровым.
- Здесь хорошо, - вздохнула Карин, оглядывая живущий своей жизнью лагерь, в котором все знали друг друга и сосуществовали почти по-семейному.
- В этой компании хорошо, - поправил ее Наруто, затылком ощущавший взгляды тех, с кем он никогда не ладил.
И его приход в стаю их явно не радовал хотя бы потому, что Орочимару принял его обратно без вопросов. Большей части прибылых волков хотелось быть поближе к вожаку, но это место всегда было занято Наруто и волками «старыми», из стаи Кушины.
- В моей стае почти не было прибылых, - заметила Карин. – Наш вожак их редко принимал.
Наруто этого вожака прекрасно понимал. Будь сам Наруто вожаком, он бы тоже старался не иметь дел с пришлыми волками. Стая работала как единый, слитный механизм, и новые детали в него встраивались медленно и с трудом. Некоторые волки, конечно, сразу принимали новые правила и делали все, чтобы стать частью стаи – и такие оборотни были находкой для группы. Но большая часть, привыкшая к своей одиночной жизни, перестраивалась на новый лад неохотно. Они вроде и понимали, что в стае легче выжить, легче уходить от охотников, но привычка отвечать только за себя и беспокоиться только о себе все портила.
Орочимару принимал прибылых, фактически, только для усиления стаи. В стае были дети, были молодые и были не то, чтобы старые, – но волки в возрасте. Их нужно было защищать, а стае нужны были воины. По этой причине Орочимару и позволял чужакам вступать в стаю, и даже не требовал немедленного «вливания в коллектив». Орочимару было достаточно беспрекословного подчинения ему, вожаку. Повседневные же конфликты были обычной частью человеческого сосуществования, и с ними можно было смириться.
Наруто, в общем-то, всегда и смирялся. Ссоры с членами «нормальной» части стаи проходили коротко и заканчивались примирением, ссоры с пришлыми обычно вели к дракам, выговорам от Орочимару и, в конечном счете, вооруженному нейтралитету. Такое положение дел в принципе устраивало всех.
