Подскочивший к ней Саске быстро выдернул футболку из ее рук и, бросив ее в сумку, резко закрыл ее на молнию, отпихивая сумку подальше.

- Наруто, принеси ей пока что-нибудь из своей одежды. Я завтра схожу и куплю ей все, - попросил он, осторожно поднимая на ноги все так же сидящую на полу Карин.

Наруто метнулся в их с Саске комнату, нашел в своей сваленной в груду одежде (в половине шкафа Саске царил если не идеальный, то все-таки порядок) чистые футболку и шорты и вернулся обратно.

Саске успел проводить Карин в ванную и покопаться в своих бесконечных запасах новых зубных щеток и мочалок. Когда Наруто увидел эту груду барахла впервые, он серьезно задумался над тем, не оказался ли в доме какого-нибудь психопата – чем-то другим объяснить такую кучу упаковок с щетками, мочалками и губками было невозможно. Реальная причина, правда, оказалась куда прозаичнее. Не слишком любивший ходить по магазинам Саске не заморачивался составлениями списков покупок, поэтому в свои редкие походы в магазины набирал все, что попадется под руку, не думая о том, нужна ли ему в самом деле та или иная вещь.

Наруто положил одежду на одну из пустующих полок и вышел, закрывая за собой дверь. Саске, ждавший его в комнате, сначала осторожно прислушался к тому, что происходит в ванной, но ничего подозрительного не услышал и спустился следом за Наруто в кухню.

Игнорируя удивленный взгляд Саске, Наруто вытащил из шкафа початую бутылку коньяка, о существовании которой Саске уже успел забыть, и за неимением лучшего налил его прямо в чашку, наскоро сполоснув ее от чая. Вся «алкогольная» посуда хранилась в верхних ящиках шкафа, и туда лезть у Наруто не было никакого желания.

Поставив бутылку на стол, Наруто сел к Саске на колени и, морщась, залпом выпил треть чашки.

- Псих, - отбирая у него чашку, сказал Саске, наливая коньяк уже себе.

Наруто, стоически пытавшийся делать вид, что все в порядке, унюхал следующую порцию коньяка и, не выдержав, закашлялся. Схватив со стола стакан, в котором грустно плескалась вода трехдневной давности, он жадно выпил и ее, пытаясь смыть алкогольную горечь, едко осевшую во рту и горле.

- Не умеешь – не пей, - наставительно заметил Саске, для которого вкус коньяка был куда привычнее вкуса пива или вина.

Наруто, заедавший выпитый коньяк еще и печеньем, вяло махнул на него рукой, в очередной раз уверившись в том, что оборотни и алкоголь – сочетание совершенно ненормальное и неправильное. Оборотни, в отличие от бет и альф, в большинстве своем не пили вообще, не находя в спиртном ничего привлекательного ни на запах, ни на вкус.

- Ее бы накормить, - сказал Саске, отставляя на стол опустевшую чашку и закрывая коньячную бутылку.

Наруто, крошивший между пальцев кусок печенья, кивнул, но с места не сдвинулся. Все равно Карин, насколько он слышал, была еще далека от выхода из ванной. За последние недели Карин и правда похудела так, что даже лицо ее вытянулось и болезненно осунулось.

- Я попозже согрею бульон, - докрошив печенье в вазочку, ответил Наруто.

Едва Карин начала шевелиться и вообще подавать хоть какие-то признаки жизни, Наруто начал методично варить ей бульон. В итоге Саске тошнило уже от одного его вида, потому что в себя Карин не приходила, а бульон приходилось съедать, чем ему и приходилось заниматься по очереди с Наруто.

Они просидели так, вместе, успокаивая друг друга одним только присутствием, еще минут двадцать, прежде чем наверху затихла вода и хлопнула дверь.

Наруто встал и вытащил из холодильника небольшую кастрюлю с бульоном. Саске, впихнув бутылку обратно в шкаф, вышел из кухни и поднялся в комнату.

Карин сидела на кровати рядом с открытой шкатулкой. Ее содержимого Саске не видел, да и не слишком им интересовался. Услышав его шаги, Карин аккуратно закрыла крышку шкатулки и отставила ее обратно на тумбочку. Футболка Наруто, слишком широкая для ее ставших будто еще более узкими плеч свисала с нее, будто мешок, сползая с одного плеча. Шорты же удерживались на Карин только благодаря резинке и завязкам.

- Его… уже?.. – невнятно спросила Карин, не в силах заставить себя произнести страшные и не укладывающиеся в голове слова.

Саске, поняв, что она хотела узнать, сел в старое кресло и устало провел ладонью по лицу.

- Да, - ответил он коротко, не вдаваясь в подробности.

В конце концов, Карин незачем было знать о тут же приехавших родственниках, которые уже успели продать дом Суйгецу черт знает кому и уехать с деньгами обратно.

Карин замолчала, глядя в пол. Отрыв от реальности – для нее прошел максимум день, а на деле время успело убежать вперед на две недели – выбивал из колеи. Разум не успевал за событиями, скопившимися, пока она лежала без сознания, переживая разодранную в клочья связь.

Карин все еще помнила, какой была эта связь, как она ощущалась, как связывала ее с когда-то ненавистным альфой. По ощущениям Карин казалось, что она истекает кровью от множества мелких глубоких порезов, сплошь покрывавших ее тело, но этих порезов не было видно, потому что болела душа, сердце, которого лишили пары.

- Кто это сделал? – загораясь привычной для оборотней злостью и жаждой хотя бы отомстить, раз ничего уже все равно нельзя исправить, удивительно жестко спросила Карин.

Саске, никогда прежде не слышавший от нее подобного тона, поднял голову, встречаясь с ней взглядом. В глазах Карин он увидел еле заметный отблеск рыжего – сказывалось близкое полнолуние и отсутствие сдерживающего фактора в виде альфы и связи.

- Кучка браконьеров. Я их убил, - ответил Саске, не считая нужным что-то от нее утаивать.

Он достаточно сносно (благодаря все тому же Зверю, впрочем) понимал их новый – «стайный» – статус, поэтому знал, что на Карин это знание подействует так же, как и на Наруто.

Карин, как Саске и ожидал, застыла на мгновение и сникла. Месть вроде как и была свершена, но теперь Карин попросту не знала, что делать. Единственная появившаяся цель оказалась выполненной.

- Почему вы не оставили меня в лесу? – спросила наконец Карин, не зная даже, рада она или нет тому, что вернулась в Коноху.

Саске помолчал, мысленно пытаясь правильно подобрать слова.

- Мы думали об этом, но все-таки не смогли оставить тебя одну. Я боялся, что больше тебя не увижу и не смогу узнать, в порядке ли ты вообще. К тому же появилась возможность забрать тебя от Гильдии и от альф, - ответил он наконец.

Карин нерешительно шагнула к окну, но на полпути развернулась и двинулась обратно. Какая-то ее часть хотела устроить истерику, разгромить что-нибудь, вообще сделать хоть что-нибудь, но Карин была совершенно обессилена. У нее не хватало даже слез.

- Как же я ненавижу этот город, - глухо проговорила Карин, останавливаясь в конце концов у зашторенного окна.

Сжав в кулаке жалобно скрипнувшую тканью штору, она разжала пальцы и вновь вернулась к кровати, находя в таких беспорядочных движениях хоть какое-то успокоение.

- Сначала меня притащили сюда, и я думала, что моя жизнь кончена. Я пыталась покончить с собой, чтобы меня не тронул ни один чертов альфа, но мне не дали этого сделать и продержали в цепях до проклятого полнолуния, - глухо, запинаясь на каждом слове, лихорадочно говорила Карин, начиная все быстрее метаться по комнате.

Саске следил за ней взглядом, но остановить не пытался. Проще было дать Карин выговориться, а не тормозить ее на полпути, оставляя эмоции гнить в ее душе.

- А потом была эта связь, и первое время я снова думала, что моей жизни пришел конец. Я достаточно наслушалась про Гильдию и охотников, чтобы представлять, что меня ждет с одним из них. Но все опять вышло не так. Суйгецу, черт подери, был лучшим человеком из всех, что я встречала. И я привыкла и к городу, и к тому, что не могу обращаться каждое полнолуние, и думала, что все будет хорошо, ведь что может случиться? Мы даже ребенка планировали завести, черт бы его побрал! Ненавижу его! Ненавижу! – моментально переходя с тихого голоса на повышенные тона, закричала Карин, разламывая оказавшуюся в руках книгу, которую она взяла со стола.