Вторым пунктом проверок шли спарринги. Это была нелюбимая часть для Саске, потому что за чужую травму шли штрафные очки. Нужно было ухитриться подраться так, чтобы не нанести мало-мальски серьезных травм. Гильдии было невыгодно потенциально отправлять на больничную койку такую толпу народа.
Мимо них прошла опять невесть как оказавшаяся поблизости Конан, остановившаяся у белой черты старта. Длинный кинжал зловеще качнулся на ее поясе.
Саске, хоть и был занят исключительно ненавистью к Конан, все же машинально отметил, что ей бежать будет куда проще, чем им с Суйгецу. Ее оружие было явно полегче.
За Конан к черте потянулись и остальные охотники. Саске с Суйгецу успели проскочить вперед, чтобы не бежать потом в толпе, а сразу уйти в отрыв подальше от основной массы народа.
Саске убедился, что шнурки на кроссовках не развяжутся, и перевел взгляд на трибуны, безошибочно находя взглядом сидевшего рядом с Карин Наруто.
Конан, перехватив его взгляд, посмотрела туда же, и Саске мучительно захотелось вцепиться зубами в ее горло, легкомысленно открытое плотной футболкой без ворота.
Наруто, успевший уже обсудить с Карин даже сериалы, которые он в жизни не смотрел, скучающе оперся локтями на колени. Уставшая болтать Карин углубилась в книгу, изредка посматривая в сторону поля.
Саске с Суйгецу бежали вровень и, насколько Наруто мог судить, они были далеко не последними среди этой оравы охотников. Конан, правда, тоже была одной из первых, ни на мгновение не сбавляя темпа. Она держала скорость с такой легкостью, будто ей нужно было всего лишь пробежать стометровку.
Сейчас бег уже заканчивался. Основная масса охотников уже отхлынула от поля, на котором остался только «хвост» - из тех, что прошляпили положенное время дистанции, но добежать все равно было нужно, чтобы знать, насколько плотно стоит засесть за тренировки.
Наруто бездумно разглядывал постепенно освобождающееся поле, когда в нос ударил уже знакомый запах – только сейчас куда более сильный.
Конан, невозмутимо перекинув ноги через скамью, села рядом с ним, пользуясь тем, что вокруг Наруто, кроме Карин, никого не было – омеги почему-то избегали его, вероятно, опасаясь Зверя.
- Заскучали, Наруто? – осведомилась она доброжелательно.
Наруто скрестил руки на груди, краем глаза отмечая, что Карин, явно забыв о книге – одну и ту же страницу она читала уже пару минут – напряглась.
- Как можно, - отозвался Наруто мрачно.
Конан понимающе закивала.
- Знаете, Наруто, Саске такой агрессивный. Вы не замечали? По-моему, у него большие проблемы с самоконтролем, - поделилась она наблюдениями, разворачиваясь к Наруто.
Наруто сжал зубы, пытаясь успокоиться. Не зря все-таки он всю жизнь опасливо относился к альфам. В конце концов, они бы не могли столько веков подчинять себе оборотней, если бы не имели в себе этой давящей, мощной энергии.
Орочимару, помнится, рассказывал Наруто когда-то старую легенду. Наруто не помнил ее дословно, потому что был тогда еще слишком мал, чтобы запоминать такие, казалось бы, мелочи, но основной смысл он уловил и почему-то запомнил. Орочимару говорил, что когда-то считалось, что альфы – это оборотни, не способные обращаться. Их сила, которой вполне хватило бы на обращение, скрыта внутри, в то время как у омег она имеет возможность выплескиваться каждое полнолуние. И именно поэтому омеги с альфами составляли пары – откликаясь на эту скрытую энергию.
В Конан, к сожалению, силы было предостаточно. Она была, наверное, самой агрессивной альфой из всех, кого видел Наруто. И дело было даже не в ее поведении – напротив, Конан практически не грубила, сохраняя в голосе видимость дружелюбия. Она просто давила самой своей сутью, и это очень напрягало.
- Зато у вас большие проблемы с гормонами. Оставьте нас в покое, - раздраженно процедил Наруто, гадая, куда запропастился Саске.
Раз Конан уже умудрилась добраться до него, то и Саске уже пора было вернуться к нему хотя бы ненадолго. Как минимум для того, чтобы отогнать Конан. В конце концов, она не станет провоцировать Саске лишний раз – альф, у которых взыграли инстинкты, очень сложно развести по сторонам. Если Конан действительно взбесит Саске, разнять их можно будет только транквилизаторами.
Конан огорченно покачала головой.
- Увы, приглядывать за вами – мой гражданский долг. А раз уж мы не знаем всех подробностей вашей вязки, у меня есть все основания полагать, что она была проведена неправильно. А это ведь так опасно, - сообщила она и грустно вздохнула.
Наруто, правда, так и не понял, кого именно ей было жаль в такой грустной ситуации. Видимо, все-таки Саске, от которого ей было бы очень жаль избавляться.
Конан попыталась было встать, закончив, видимо, на сегодня с дружеским общением, но Наруто, молниеносным движением вцепившись ей в запястье, дернул ее назад.
Конан обернулась с таким спокойным видом, будто это не она могла в любую секунду получить перелом. Ее, казалось, совершенно ничего не смущало. Она только с любопытством покосилась на его пальцы, сжавшие ей запястье, и снова подняла голову.
- Аккуратнее, Наруто. Со стороны, наверное, кажется, что вы нежно держите меня за руку, - сообщила она невозмутимо.
Наруто вгляделся в ее будто каменное лицо: гладкая, казавшаяся фарфоровой кожа, несколько мелких шрамов, спускавшихся на шею, холодные пронзительные глаза – и почти впервые подумал, что внутри у нее нет ничего человеческого. Такого жесткого, безжалостного взгляда не было даже у во многом беспринципного Орочимару, который не слишком старался выбирать методы, когда ему нужно было что-то сделать. Вот только Орочимару сохранил человечность, а у Конан ее, может быть, никогда и не было.
Наруто сжал пальцы крепче, чувствуя, что еще немного приложенной силы – и кость треснет.
- Если вы попытаетесь ему навредить, я вас убью, - сказал он, стараясь не замечать, что обычно бесстрастные глаза Конан заинтересованно вспыхнули.
Наруто отодвинулся от Конан и скрестил руки на груди, дожидаясь, пока она уйдет. Карин, проводив спокойно прикрывшую рукавом покрасневшее запястье, на котором уже проявились синяки, Конан взглядом, придвинулась к Наруто.
- Тебе тоже показалось, что она проверяет, смогу ли я ей ответить? – поинтересовался Наруто, мельком замечая в толпе Саске, которого тут же спрятала от него очередная волна охотников.
Карин сострадательно посмотрела на него.
- И, похоже, твой ответ ей понравился, - мрачно закончила она невысказанную часть предложения.
========== Глава 28 ==========
Глава 28.
Наруто опасливо покосился на вцепившегося в руль Саске и незаметно передвинулся к дверце машины, хватаясь за поручень. Не то, чтобы он боялся, конечно. Просто перспектива влететь в аварию его не слишком радовала. У Саске, как и у многих водителей, стиль вождения менялся в зависимости от настроения.
Собственно, причин для злобности у него было достаточно. Наруто и сам бесился, но такое состояние для оборотня было почти привычным, и за долгие годы сдерживания темперамента он научился с этим совладать. Зато Саске, которого, ко всему прочему, донимал еще и Зверь, нашептывавший ему соблазнительные предложения в разных вариациях, таким спокойствием не отличался. Сначала его злила Конан, от одного взгляда на которую вскипала кровь в жилах. Потом его злили гильдейцы, которых даже мало-мальски серьезно ударить было нельзя. И, будто всего остального было недостаточно, Конан напоследок пошла доставать Наруто. Собственно, умом Саске понимал, что Наруто и в самом страшном сне не станет держать Конан за руку без перспективной идеи переломать ей кости, но ничего поделать с собой все равно не мог. Инстинкты, куда более древние, чем разум, бесновались, ежесекундно напоминая ему о том, что его омега трогала левую альфу. В обычной ситуации Саске бы это не напрягало от слова совсем – потому что разбить пару можно только смертью одного из партнеров. Да и альфы, вообще-то, уже долгие века не охотились на чужих омег. Если раньше это было нормой – ради полюбившейся, но занятой омеги многие готовы были убить соперника, чтобы занять его место, не слишком заботясь о чувствах самой омеги, – то в современном мире подобное жестко пресекалось. Занятые омеги по умолчанию становились «невидимками» для альф. Другое дело, что в современном мире за соответствующую плату на многое готовы были закрыть глаза.
