К сожалению, для такого глобального плана требовалось ни много ни мало – сделать этот мир безопасным, изменить его, исправить. Один человек этого совершить не мог. Один человек с достаточно сильной поддержкой со стороны мог попытаться.

Потому что Наруто определенно заслуживал того, чтобы жить спокойно.

- Ты странно на меня смотришь, - заметил Наруто, дорезая оставшиеся овощи.

Он казался настолько сосредоточенным на своем нехитром занятии, что Саске был твердо уверен, что он не замечает вообще ничего в округе. Но, как оказалось, привычка на всякий случай контролировать обстановку никуда не делась.

- Мне нравится на тебя смотреть, - бесхитростно ответил Саске.

Говорить подобные вещи – а раньше это казалось ему невозможным – теперь было легко. Саске знал, что Наруто нравятся такие «речевые» проявления чувств, поэтому постепенно научился проговаривать для него свои мысли и ощущения.

- Еще бы, я же красивый, - невозмутимо согласился Наруто, с нежной насмешливостью глядя на него.

- К сожалению, на этом твои положительные качества заканчиваются, - добавил Саске, перехватывая в воздухе скользкую от сока половину помидорины, которой Наруто в него запустил.

Наруто, в отместку несильно наступив ему на ногу, отобрал у него помидор и накрошил его в тарелку. Сполоснув руки, он достал оливковое масло, капнул его в тарелку, куда Саске успел сыпнуть соли, и торжествующе воткнул в середину получившейся композиции вилку.

- Только не смей пытаться отбирать ноутбук или советовать, пока тебя не спросили, - проворчал он, следуя за Саске, на ходу размешивавшим салат, в гостиную.

Саске только хмыкнул. Рано или поздно устававший продувать Наруто все равно заставлял его проходить особо сложные уровни практически во всех играх.

Этот раз исключением не стал. Через пару часов, умаявшись перепроходить одно и то же место Наруто покосился на хмыкнувшего Саске, который лежал, опираясь локтем на подлокотник дивана, и, сохранив игру, выключил ее, захлопывая крышку обиженно мигнувшего индикаторами ноутбука.

Саске, утешая, почесал его по затылку и лег поудобнее, позволяя Наруто развалиться рядом. Наруто посопел, повозился и потянулся к лежавшему на столике рядом с ноутбуком пульту от телевизора, начиная бездумно щелкать каналами.

Саске, у которого в глазах зарябило от перескакивающего туда-сюда изображения, прикрыл глаза, рассеяно поглаживая устроившегося на его руке Наруто по прикрытому легкой тканью футболки животу.

Наруто перехватил его ладонь и крепко сжал.

- Ты же скажешь, если у тебя будет что-то не так? – спросил он. – Ты обещал.

Саске приподнялся и, мягко поцеловав его в висок, потерся о его голову щекой. То, что Наруто нервничал, он знал еще со времени своего прихода, но ждал, зная, что он все равно не выдержит и расскажет.

- Скажу. Все в порядке, расслабься, - Саске пощекотал фыркнувшего Наруто по боку, и тот, немного успокоенный, принялся щелкать каналами уже помедленнее.

Происходящее на экране телевизора его постепенно захватывало. Саске, ради приличия попытавшийся понять, что происходит в фильме, на котором Наруто в конце концов остановился, сдался и закрыл глаза, почти сразу проваливаясь в знакомый беспокойный сон – из тех, что преследовали его последние недели.

На этот раз узкая, почти нехоженая по виду тропинка привела его в самое сердце лагеря Орочимару. Вокруг было темно, и ориентироваться можно было только благодаря тусклому свету почти полной луны, висевшей над деревьями так низко, что казалось, будто она была нанизана на ветки, как огромная бисерина.

Саске, неуютно поежившись от холода – стоять посреди ночи в глухом лесу в одной футболке и шортах было не самым приятным опытом в его жизни, даже несмотря на то, что какой-то частью сознания он понимал, что это – сон из тех, что подбрасывает ему рвущийся наружу Зверь.

Мимо него, вынырнув леса по той же тропе, по которой прошел Саске, кожей ступней чувствовавший, сколько камешков и мелких веточек воткнулось в ногу, проковылял, болезненно морщась, совсем молодой, но узнаваемый, Наруто. Саске, удивленно разглядывая на вид семнадцатилетнего подростка, проследовал за ним.

В лице этого Наруто не было той жесткости, которая проступала иной раз в чертах повзрослевшего, привычного Наруто, которого знал Саске. И все же Саске поймал себя на мысли, что, наверное, хотел бы узнать еще и такого Наруто, жившего в стае, выросшего по своим, волчьим, законам.

Наруто прошел до центра лагеря, не обращая внимания на с любопытством косившихся на него патрульных, следивших за безопасностью стаи, и прошел в самую большую палатку.

Саске быстро скользнул следом за ним в колыхнувшуюся полу палатки. В этом странном мире, построенном Зверем, законы были совершенно неясны. Саске вполне реально ощущал впивающиеся в ноги камни и мелкие щепки, но касаться чего-либо не мог. Поэтому приходилось садиться кому-нибудь на хвост. Саске не знал, смог бы он пройти в палатку сквозь закрытую полу или нет.

В палатке оказался, как Саске и предполагал, один только Орочимару, при их появлении оторвавшийся от крупной широкой тетради, в которой он что-то записывал своим мелким почерком. Он сидел на полу, прикрытому несколькими толстыми одеялами – видимо, они заменяли ему кровать. У оборотней с их образом жизни поспать по-человечески никогда не получалось. Кровати с собой не потащишь.

Шумно втянув носом воздух, Орочимару вздохнул, на мгновение показавшись Саске совершенно обычным, среднестатистическим папашей, у которого сын в очередной раз вернулся домой в три часа ночи, пьяный вдрызг и, будто всего остального недостаточно, с фингалом под глазом.

- Что на этот раз – упал с дерева? – скептически поинтересовался Орочимару, откладывая тетрадь и поднимаясь на ноги.

Саске, в свете нескольких ламп разглядевший расплывшееся по спине Наруто красное пятно, подошел поближе, следя взглядом за аккуратно поправившим перекрутившуюся легкую футболку Орочимару, который вытащил из угла тяжелый ящик, служивший, по всей видимости, аптечкой для всей стаи.

- Ты классную отмазку придумал, все так и было, - подтвердил Наруто и, морщась, стянул кое-где успевшую прилипнуть к порезанной коже футболку.

Саске увидел на его спине несколько крупных ссадин и парочку глубоких нешироких порезов, кое-где перепачканных землей.

Орочимару, задумчиво оглядев его спину, достал из ящика перчатку, натянул ее и вылил на ватный диск перекись водорода.

- Если не заживет до полнолуния, которое, представь себе, завтра, будет еще больнее, сам виноват, - проворчал он, обрабатывая сопевшему и морщившемуся от боли Наруто порезы и ссадины.

Наруто, переминавшийся с ноги на ногу, видимо, только сейчас вспомнил, что луна действительно была почти полной, и что-то невнятно проворчал. Орочимару свободной рукой несильно треснул его затылку и вытащил из ящика стеклянную банку, в которой находилась странная, зеленоватого цвета субстанция.

- Может, ты прекратишь драться с членами собственной стаи? – аккуратно открывая банку, поинтересовался Орочимару.

Наруто мимолетно глянул на него и снова отвернулся, подставляя воспаленную, покрасневшую спину.

- Когда они прекратят докапываться до мелких, - отозвался он раздраженно и невольно дернул плечом, когда Орочимару начал смазывать густо, пряно пахнущей мазью самый глубокий порез.

Саске, уже смирившийся с присутствием Орочимару и даже его пожалевший – видимо, вечно влипающий в истории Наруто доставлял своему воспитателю немало хлопот – с любопытством подошел поближе, принюхиваясь к мази.

Скорее всего, она, как и многие «лекарства» оборотней, была сделана из трав. Омеги, благодаря своей ускоренной регенерации никогда не болевшие, нуждались обычно только в ранозаживляющих лекарствах. А их оборотни, знавшие леса и их зеленых «обитателей» как свои пять пальцев, делали сами.

- Так обо что ты так? – спросил Орочимару, осторожно размазывая обтянутыми перчаткой пальцами мазь по ссадинам.