— Эм, чтобы ты не забыл.

— Что не забыл?

— Ну, так меня.

— Тебе не надо об этом переживать, но я рад, что ты позвонила. Скучаю по тебе.

— Тоже скучаю, — отвечает. — Знаешь что? Вчера был день рождения тети Меган, и мама пекла свои кексы, но тетя Меган их не ела, потому что кексы не любят ее бедра, но я не знаю почему. Поэтому мы забрали их все, и я оставила один для тебя, но мама сказала, что он испортится за тридцать дней, поэтому я его съела.

— Ты съела его.

Она кивает.

— На завтрак.

Смеюсь, потому что понятия не имею, что на это ответить. Мэдди прищуривается, как будто не понимает, что забавного.

На заднем фоне я слышу, как Кеннеди кричит что-то о том, что сегодня вторник.

— Ох-ох, — говорит Мэдисон, на ее лице отражается паника, прежде чем она бросается телефон на пол и убегает.

Смотрю на вид потолка.

— Мэдисон! Мэдисон! Подними телефон!

Позади меня раздается стук в дверь моего трейлера. Затем она открывается без приглашения, и входит Клифф, смотря на меня недоверчиво. Я сижу, вытянув ноги, пытаясь расслабиться.

— Тебя ждут в гардеробной, — говорит. — Ты должен быть в костюме.

— Скажи им, что я приду через минуту.

— Знаешь, если бы ты нанял персонального ассистента...

Он заканчивает предложение, говоря что-то, но я не обращаю внимания, потому что Мэдисон возвращается.

— Извини, пап. Я забыла, что сегодня вторник, и что должна взять с собой что-то на «Покажи и расскажи».

— Все хорошо, — заверяю ее. — Что ты взяла?

— Догадайся!

— Бризо?

— Нет! — Она поднимает куклу Марианны, чтобы показать мне. — Та-да!

— Ничего себе, что-то новенькое?

— Да, — отвечает.

— Почему решила поменять?

— Не хотела, чтобы мамочка грустила из-за твоего отъезда, поэтому сейчас мой Бризо у нее. Он спит в ее кровати!

— Ничего себе, — отвечаю, пытаясь не рассмеяться, что Кеннеди спит с кукольной версией меня в мое отсутствие. — Это мило с твоей стороны.

Кеннеди снова кричит на заднем фоне, спрашивая у Мэдди, не видела ли она ее телефон.

— Ой-ой. Надо идти!

Мэдди кладет трубку.

Качаю головой, понимая, что Кеннеди, вероятно, даже не знала о том, что Мэдди звонила мне.

Поднимаясь на ноги, чтобы отправиться в гардеробную, вижу, что Клифф все еще стоит здесь.

Он смотрит на часы.

— Съемка через пятнадцать минут.

Дерьмо. Я опаздываю.

Нарушенные обещания

Этот блокнот собственность Кеннеди Гарфилд

— Они снимают фильм про Бризо.

Ты шепчешь это, когда залазишь в кровать к любимой женщине впервые за недели. Полночь. Ты только что вернулся домой из Нью-Йорка. Ездил туда-сюда все лето, а затем и до середины осени. Ты бы вернулся еще пару дней назад, первого октября, но продолжал откладывать свой приезд.

Обнимаешь девушку со спины и притягиваешь ближе к своей груди. От тебя пахнет одеколоном. Очень часто ты возвращаешься домой, источая запах выпивки или парфюма. Девушка заставляет мыться тебя каждый раз, когда подобное происходит, прежде чем ты прикоснешься к ней.

— Ты серьезно? — спрашивает она. — Фильм про Бризо?

Мычишь в ответ, стягивая с нее одежду, убирая достаточно ткани в сторону, чтобы доставить ей удовольствие. На девушке только трусики и твоя футболка. Она стонет, когда ты скользишь в нее сзади, твои губы у нее на шее, и требуется мало времени, прежде чем она кричит от оргазма.

Затем ты перемещаешься, ложишься на спину, притягивая ее сверху. Вздыхая, обхватываешь ее бедра и насаживаешь девушку на себя, закрыв глаза.

— Так круто, детка. Я просто хочу лежать и ощущать тебя. Я так чертовски истощен.

— А ты думаешь, что я нет?

На ее слова снова открываешь глаза. В них явно чувствуется язвительность. Девушка не двигается, пристально смотря на тебя. В комнате темно, но не настолько, что она не может видеть твои кристальные голубые глаза. Ты пришел домой трезвым.

— Я так не сказал.

— И также не подумал об этом, да?

Это снова немного задевает.

— Да, ладно тебе, мы можем не ругаться сейчас? — спрашиваешь и даже звучишь измотанным. В твоем голосе нет ни намека на гнев. — Я вернулся домой десять минут назад. Не видел тебя целый месяц. Я... бл*дь, просто хочу находиться в тебе прямо сейчас. Можем поругаться завтра, если захочешь.

Девушка морщится, но начинает медленно двигаться. Ты снова закрываешь глаза, расслабляясь. Не проходит много времени, прежде чем ты тянешь девушку на себя, удерживая ее задницу руками, пока вколачиваешься со всей силы в ее лоно. Шепчешь в ее ухо, как сильно скучал, что едва мог спать без нее рядом.

После того, как вы оба достигли удовольствия, находитесь в той же самой позе. Твои руки под футболкой девушки, гладят спину. Вы молчите, но тишина между вами ощущается комфортной, но сейчас есть какой-то невидимый барьер, который сложно обойти.

— Я был на паре встреч по этому поводу, — рассказываешь ей. — По поводу Бризо. Об этом еще не объявляли, я вообще не должен заикаться на эту тему. Еще слишком рано.

— Подожди, что ты делал? — Она перекатывается, чтобы посмотреть на тебя. — Ты?

— Не знаю. Завтра я должен провести день, обсуждая это с Клиффом. Вот почему я сразу не приехал домой.

— Это... Вау. Ты должен получить роль! Или хотя бы попытаться. Ты будешь гениальным Бризо.

— Теперь ты давишь. Если я пойду на кастинг, ни за что не получу ведущую роль. Я не вынесу франшизу.

— Что? Конечно, ты сможешь! Ты будешь идеальным, Джонатан. Я серьезно! Я хочу сказать, да ладно тебе, никто не знает Бризо так, как я, и на миллион процентов уверена, что им должен быть ты. Поэтому ты попытаешься, ладно? Ради меня! Пожалуйста!

— Ты просто хочешь увидеть меня в костюме, ведь так?

— Ну, я имею в виду, я не хочу...

Ты смеешься, целуя ее.

— Я подумаю, смогу ли сделать это для тебя.

— Обещаешь?

Ты никогда ничего не обещаешь. Она ждет, что ты рассмеешься, но вместо этого говоришь на полном серьезе:

— Обещаю, что попытаюсь.

Впервые за долгое время она засыпает с улыбкой... и в последний.

Брр, это так драматично. И также неправда. На самом деле я имею в виду, что она в последний раз засыпает с тобой рядом.

Слушайте, все опять неправильно. Я не должна продолжать дистанцировать себя от реальности... но опять же, то, что произошло после последней улыбки, не кажется реальным.

Когда просыпаюсь в нашей кровати несколько часов спустя, я одна. Мгновение лежу и думаю, что все нафантазировала, но ощущается запах твоего одеколона. Когда вдыхаю его, задаюсь вопросом, где ты? Еще даже не рассвело, а ты уже ушел.

Я узнаю во второй половине дня. Ты был замечен в городе в ранние часы утра, сидя в одиночестве в театре и наблюдая за репетицией дебюта Серены Марксон.

Первое, что делаешь, когда возвращаешься домой уже ночью, целуешь меня. Но ты на вкус, как виски, и пахнешь, как шлюха, мое сердце с болью сжимается в груди, и я тебя отталкиваю. Толкаю тебя так сильно, прижимая руки к твоей груди, что ты врезаешься в стену. Смотришь на меня, и я не могу сказать, ты шокирован или тебе больно, или ты в замешательстве, потому что выглядишь оцепеневшим; твои глаза пусты.

— Ты преувеличиваешь, — заявляешь, когда я вступаю в перепалку. — Это ничего не значит.

Но это не так. Я знаю, потому что однажды была на твоем месте. Разве ты не помнишь? Я знаю, каково это быть чьим-то одиноким плененным зрителем. И, может, все было бы хорошо, как ты и сказал мне, если бы ты не вернулся домой пьяным, источая ароматы парфюма, в то время как я работала весь день, чтобы обеспечить нам кров над головой. Кажется, что за три года твоя мечта смогла оплатить только твой кокаин.

Я кричу и начинаю плакать, ты продолжаешь шептать снова, и снова, и снова:

— Извини.

И я говорю, что извинения не исправят это, а ты заявляешь: