В то время, когда в Москве происходили переговоры о заключении англо-франко-советского военного союза, между Англией и Германией продолжались секретные переговоры. Целью их было обеспечение империалистических интересов Англии даже за счет ее союзников и направление острия германской агрессии против Советского Союза. Представители английского правительства выражали готовность в случае достижения англо-германского соглашения по политическим и экономическим вопросам прекратить переговоры с Советским Союзом, отказаться от гарантий и оставить гарантированные государства «один на один» с гитлеровской Германией[3]. Советское правительство, которое не жалело усилий для заключения соглашения с Англией и Францией, не могло закрывать глаза на то, что правительства Англии и Франции фактически не желают сотрудничать с Советским Союзом для предотвращения германской агрессии и ведут двойную игру, в результате которой Советский Союз может быть втянут в войну с Германией без союзников, при враждебности всего капиталистического мира.

Обстановка осложнялась также и тем, что на Дальнем Востоке в 1938–1939 гг. Япония фактически вела против Советского Союза необъявленную агрессивную войну. Для Советского Союза вырисовывалась реальная опасность быть вовлеченным в войну на два фронта, при самых неблагоприятных обстоятельствах.

Так обстояло дело, когда Германия предложила Советскому Союзу заключить пакт о ненападении.

В ходе англо-германских переговоров выявились непримиримые противоречия, ибо Германия претендовала на колонии, ближневосточную нефть, настаивала на полном устранении влияния Англии и Франции в капиталистических странах Восточной Европы. В то же время в Берлине все чаще задумывались об огромном риске, который влечет за собой война против СССР. Гитлеровцы еще не окончательно утратили способность трезво оценивать положение вещей. Они знали, что Советский Союз достаточно сильная страна, с огромной территорией и с необъятными материальными и человеческими ресурсами, и воевать против СССР дело опасное. В Берлине также отдавали себе отчет в том, что, если Англия, Франция и Советский Союз подпишут соглашение о взаимной помощи, то Германия очутится перед перспективой одновременной войны на два фронта, которую она вынести не сможет. Ввиду этого с весны 1939 г. гитлеровцы не раз обращались в Москву с предложениями улучшить советско-германские отношения, но советское правительство отвечало, что питает глубокое недоверие к германской политике. Пока еще была хоть малейшая надежда довести переговоры с Англией до успешного конца, Советский Союз отклонял предложения Германии.

После того как выяснилось полное нежелание Англии и Франции дать совместный с СССР отпор гитлеровской агрессии, советское правительство не могло отклонить новое немецкое предложение: это означало бы подвергнуть нашу страну недопустимому риску. 23 августа 1939 г. между СССР и Германией был подписан договор о ненападении.

Заключение пакта о ненападении с Германией было мудрым шагом со стороны Советского правительства. Угроза немедленной войны была отведена от нашей страны. Советский Союз выиграл время для усиления обороны. Советское правительство не только выполнило свою священную обязанность по отношению к советскому народу, но и свой долг по отношению ко всем народам, ибо СССР был тогда единственным социалистическим государством и главным оплотом мира и социализма.

Заключение советско-германского пакта о ненападении привело к распрям в стане фашистских агрессоров. Один из участников фашистского блока – Япония – вынуждена была отложить реализацию своих захватнических замыслов. Недовольные пактом японские милитаристы оттянули на год подписание военно-политического союза с гитлеровской Германией. Это облегчило положение Англии, которая в течение двух первых лет войны была избавлена от войны на два фронта, а Соединенные Штаты Америки получили возможность лучше подготовиться к войне с Японией.

Предлагаемая вниманию читателя книга посвящена истории начального периода Второй мировой войны: от нападения гитлеровской Германии на Польшу 1 сентября 1939 г. до разгрома Франции и ее капитуляции в июне 1940 г. О событиях, выходящих за рамки темы, рассказывается лишь постольку, поскольку это необходимо для лучшего понимания их сути. В частности это относится к вопросам происхождения войны, о которых говорится лишь в самой общей, схематичной, форме во введении. При этом имелось в виду, что советскими историками о возникновении Второй мировой войны уже написано немало книг[4].

В фашистских планах установления господства над Европой агрессия против Польши занимала важное место.

Политическое значение этой агрессии для фашистской Германии состояло в том, что после захвата Австрии и Чехословакии разгром Польши означал бы установление безраздельного господства Германии в обширном районе восточной части капиталистической Европы. В результате поражения Польши уничтожались бы остатки политических связей Франции в этой части Европы и был бы нанесен смертельный удар ее системе союзов.

Экономическое значение агрессии состояло в том, что Германия получила бы в свои руки огромные продовольственные и сырьевые ресурсы и возможность жесточайшей эксплуатации многомиллионного народа в интересах германских монополий.

На протяжении предвоенных лет гитлеровская верхушка ловко использовала в своих интересах антисоветскую направленность внешней политики панской клики, управлявшей Польшей. 26 января 1934 г. в Берлине было подписано германо-польское соглашение о ненападении. Оно означало, что происходит переориентация польской политики от союза с Францией к союзу с Германией. Гитлеровская клика все предвоенные годы стремилась использовать Польшу как орудие своих захватнических планов. Правителям Польши неоднократно делались прозрачные намеки, что конечная цель Германии заключается в том, чтобы вместе с Польшей напасть на Советский Союз и сделать Польшу своим партнером по дележу награбленного. Панская правящая клика во главе с Рыдз-Смиглы и Беком бросилась очертя голову в самоубийственную авантюристическую политику.

Крайняя агрессивность политики правящей верхушки Польши по отношению к большинству своих соседей (исключая Германию) наряду с полной потерей чувства реальности была едва ли не самой характерной чертой польской внешней политики. В то время министр иностранных дел Бек носился с планом так называемой Третьей Европы. «Третья Европа», которая должна была охватывать обширное пространство от Балтийского до Черного моря, предполагала Польшу в качестве центрального срединного государства, окруженного, по выражению Пилсудского, «естественными протекторатами» – малыми европейскими государствами – от Финляндии до Румынии и от Швеции до Югославии[5].

Такая «не немецкая и не советская» «срединная Европа» означала по существу попытку польских панов создать антисоветский блок. Польские государственные деятели открыто заявляли, что «расчленение России на ее бывшие составные части отвечает коренным интересам Польской Республики…»[6]. С 1936 г. в польском генштабе был подготовлен во всех деталях оперативный план ведения войны против Советского Союза[7]. Клика Рыдз-Смиглы – Бека, вступив в опасный сговор с Берлином, готовила Польше горькую участь.

Бывший французский посол в Варшаве Леон Ноэль писал в своих мемуарах: «В плане общей политики Бек по существу постоянно оказывал в это время ценные политические услуги фюреру. „Рабочее сотрудничество“ между ними все развивалось. Польская дипломатия при каждом удобном случае поддерживала маневры Германии, направленные против Лиги Наций, коллективной безопасности, а также против многосторонних пактов о взаимной помощи. Польская дипломатия яростно нападала на Малую Антанту, и прежде всего на Чехословакию. Она подчеркивала также свое абсолютное безразличие перед лицом угрозы, нависшей над Австрией»[8]. Благожелательная позиция, занятая Польшей по отношению к аншлюсу, подала мысль гитлеровским главарям использовать Польшу при осуществлении своих планов расчленения и захвата Чехословакии. Играя на шовинистических и великодержавных настроениях правящей верхушки Польши, гитлеровцы побудили ее выставить территориальные претензии к Чехословакии. Одновременно они заверяли своих польских «партнеров», что после Чехословакии наступит очередь Советского Союза. Польское правительство с благодарностью проглотило приманку, брошенную Гитлером. В день подписания Мюнхенского соглашения, 30 сентября 1938 г., правительству Чехословакии был вручен польский ультиматум относительно немедленной передачи Польше Тешина. Таким образом Польша нанесла удар в спину Чехословацкой республике в самый тяжелый для нее момент. Однако преступность этого акта и вся его безрассудность вскоре стали очевидны. После захвата чешских земель Германией Польша вместо дружественной Чехословакии получила на своей юго-западной границе враждебную Германию и оказалась открытой для вторжения гитлеровских полчищ с трех сторон. Не успели польские паны отпраздновать свое предательство по отношению к Чехословакии, как началось горькое похмелье. 24 октября 1938 г. гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп заявил польскому послу в Берлине Липскому, что Германия хочет вступить с Польшей в переговоры относительно Гданьска и Коридора. Через неделю после окончательного захвата Чехословакии, 21 марта, это требование было повторено Беку, прибывшему с визитом в Берлин. 26 марта 1939 г. Риббентроп в решительной форме потребовал передачи Германии Гданьска и разрешение на строительство экстерриториальной автострады и железнодорожной линии через Коридор.