Исчезнувшим телом был не кто иной, как Мигель Гарсия де Фернандез, или Миша Фернандез, как его называли «в кругах». Фернандез вырос в Москве в семье политических беженцев, сбежавших от режима Франко. Мать Миши была русской, его отец-испанец познакомился с ней в институте. Миша с детства говорил на двух языках. В Англии он укрепил английский и после окончания лондонского колледжа был отправлен на спецподготовку в разведшколу при Скотланд-Ярде. После этого его карьера закрутилась, как в кино. На родине Мишу в лицо знало только высшее начальство. Почти все время он проводил в спецзаданиях в странах третьего и других миров. На Кубе он создал несколько предприятий, откуда велись наблюдения за деятельностью международного криминала и западной активностью.

Фернандез считался незаменимым работником. Он многое знал. Его необходимо было найти живым или мертвым. Он также был ключевым человеком в одном из важнейших и суперсекретных проектов России, о котором Вулканову тоже было известно, но только то, что ему, как звену многоуровневой секретной системы, полагалось знать. Даже Конев, его ближайший коллега, не был введен в полный курс дела. Так и должно было оставаться для успешного завершения проекта или его полного провала. Вопросы секретности в Отделе особого назначения не подвергались обсуждению. «Меньше знаешь – дольше будешь», – принцип простой и понятный, которого придерживались сотрудники. Все это быстро промелькнуло в голове Вулканова.

– Без нашего присутствия не обойтись, – подвел он итог.

– Идейка, в принципе, неплохая, только «генерала» надо поставить над всем этим мероприятием, – выпалил Конев и тут же пожалел.

– А почему бы тебе, Жора, не взять это на себя? – дружелюбно предложил Вулканов.

Конев поморщился, но слово не воробей, а потенциальное обещание, – и ему ничего не оставалось делать, как согласиться, хотя он уже вел важное для нескольких стран-участниц расследование, которое касалось коррупции в одном из международных фондов, обеспечивающем доставку медикаментов в лагеря африканских беженцев. У него намечалась поездка в Дар-эс-Салам, в Танзанию, где он также надеялся развить дальнейшие отношения с одной из высокопоставленных служащих, Джаннет де ла Круа – выпускницей Оксфорда и Лондонской школы экономики. После разрыва с Маргид – его многолетней любовью, проживающей в Копенгагене, – Конев решил попробовать себя на мультикультурном поприще. До этого у него не было ни одной темнокожей женщины, но, познакомившись с Джанет, он пришел к выводу, что готов внести и свою лепту в сближение народов мира. Командировка на Кубу отодвигала достижение этой достойной цели на неопределенное время.

– А Дар-эс-Саламом кто будет заниматься?

– А никто. Посидим на нем пока. Посмотрим, кто, куда и откуда. У них наверняка там из эшелона кто-нибудь замешан. Соединись с мадам де ла Круа, запроси их финансовые отчеты за последний год, календарь семинаров, собраний, расписания поездок, бумагу всякую разную. На бумагах, Жора, все карточные дома держатся. Ты это сам понимаешь.

– Понимать-то я понимаю, но ты, Валентин Александрыч, все-таки…

– Эй! Она дама не простая. Муженек у нее богач, на правительство имеет большое влияние, так что ты не торопись. Пусть подождут, понервничают или подумают, что мы про них забыли, а мы их возьмем по методу: «Здравствуйте, я ваша тетя!».

– Ну, насчет «забыли» не хотелось бы, – с беспокойством протянул Конев, – ты мною руководи, но так, чтоб ценные контакты не разрушать.

– Контакт действительно ценный, не спорю. Вернешься с Кубы, поедешь дальше, а контакт к тому времени созреет и будет еще ценнее, – завершил разговор хозяин, с хитрецой взглянув на потускневшую физиономию коллеги.

– В любом случае, я дам команду, чтобы укладывали «набор», – добавил он, набирая номер.

В так называемый «набор джентльмена» входили последние средства коммуникации, мобильная передвижная система, электроника, «прозапы» – прослушивающие-записывающие устройства, ампулы с отравляющими веществами, или, как их в шутку называли в лаборатории отдела, «витаминами», и, конечно, оружие, не считая всяких мини-устройств, с помощью которых можно было внезапно прекратить существование большой группы людей и нанести ущерб огромной территории. Все это добро умещалось в обыкновенном дорожном чемодане среднего размера, оснащенном специальным устройством, обеспечивающим свободный проход через все современные контрольные пункты, как в аэропортах, так и в других учреждениях, включая финансовые институты и прочие серьезные организации, где были установлены металлические детекторы. Чемоданчик обычно сдавался со всем остальным багажом и прибывал в полном порядке к месту назначения.

Кроме этого, сотрудник всегда снабжался адресом ближайшей штаб-квартиры, где он мог получить запасной набор, если что-то где-то не срабатывало, как это случилось при аварии самолета в Лиме несколько лет назад. Тогда из всех пассажиров уцелел их парень и еще один пассажир, естественно, оказавшийся сотрудником разведуправления США. Обоим молодцам удалось раскрыть парашюты и успешно приземлиться на дружественной территории. Простому человеку такой фортель был не под силу во время авиакатастрофы, а натренированному агенту – вполне.

Конев слышал все эти необыкновенные истории, знал, что они были правдой, и ужасался своей собственной лени. Уже четвертый месяц он пренебрегал изнурительными тренировками, совершенно необходимыми для поддержания формы. Тир он тоже забросил, а вместо этого занимался своим любимым делом: разгадыванием кроссвордов на пяти языках и просматриванием порнухи.

В прошлый раз именно знание этих предметов помогло ему и Вулканову выйти на убийц Эвы Курсиппе – эстонской порнозвезды, снявшейся у знаменитого датского продюсера. Опознав Эву, им удалось раскрыть международную криминальную организацию, ставившую под угрозу безопасность нескольких стран. Тогда Конев тоже был не в очень-то хорошей физической форме, но криминалистом высшего класса оставался, глубоко веря в то, что никакая мускулатура не заменит интеллект.

По этому поводу у них с Вулкановым велись частые споры.

– Ну, Жор, а если тебе убегать придется на километры, или под водой скрываться часами, или даже просто кого-то ликвидировать… о чем разговор?

– Если все продумано, то никаких накладок не должно возникнуть.

– Ну, это ты, парень, размечтался. Международный розыск – и без накладок!

– Стреляю я нормально, а это самое главное.

– С тобой в покер хорошо играть, все высидишь.

Обычно Конев отвечал сдержанной улыбкой на заметное раздражение своего товарища и начальника. В международный розыск Георгий пришел с большим опытом работы за рубежом. Он был незаменим, когда требовался человек, владеющий экспертными знаниями в нескольких областях науки и, в том числе, конечно, в криминологии.

Конев вышел из семьи потомственных дипломатов. Языки и точные науки изучал с детства, в тех странах, где его родители находились на службе. К сорока годам он славился разрешением самых невероятных задач и особыми лингвистическими и техническими способностями, позволяющими расшифровывать запутанные коды, скрипты и вскрывать данные, секретно хранящиеся на самых современных носителях.

Конев не считал себя ни хакером, ни взломщиком и обиделся бы, если бы его кто-то так назвал. Но, если бы предстала нужда, он бы с большим удовольствием взломал любую систему, прежде всего, чтобы проверить свой интеллектуальный потенциал, ну, а потом уже в интересах дела.

Конев был богатым человеком, денежные вопросы его более не волновали. Работал он в прямом смысле только для собственного удовольствия и «во славу Отечества». Время от времени его приглашали консультантом на международные проекты, и он за них брался, если того желал. С Вулкановым его связывали давняя дружба и взаимное профессиональное уважение. Нарекания Вулканова он принимал с доброй улыбкой, но приказы его выполнял безукоризненно, зная, что у того была отличная интуиция, наилучшая военная подготовка и глубокое понимание всех аспектов дела, а без этих качеств ни одно международное расследование не могло успешно завершиться.