Эрех сам себе удивился, как складно он врал.

— На большое представление хотите? — Тэфе убрал нож за пояс, сунул руку в карман и выудил оттуда два билета, напечатанных на плохой бумаге. — На. Это тебе и твоему другу.

— Зачем? — Эрех изумленно повертел бумажки. Два ляна, однако.

— В благодарность, — кот соскочил на землю и вдруг поклонился, низко. И сестру в спину толкнул. — Кланяйся, мелочь. И спасибо тебе, мастер.

— Да ладно, я же сказал... — Эрех растерялся.

— Ничего. Ну, нам пора, сейчас выступление. И ты тоже не опаздывай, — брат с сестрой повернулись и направились к выходу.

Но через пару шагов Тэфе остановился, обернулся и, словно решившись, спросил.

— Мастер, а ты можешь... У меня есть еще сестра, ей десять и на нее напали. С тех пор она плохо спит, ей снятся кошмары, она кричит по ночам. Ты... ей можно помочь?

Он смотрел со странным выражением на лице, растерянным и одновременно отчаянным.

Последний кусочек мозаики со щелчком встал на место, и вся картина, во всем ее ужасе, явилась перед внутренним взором Эреха. Десятилетняя девочка, которая кричит по ночам и семилетняя, у которой на ноге след от удара хлыстом. И их брат, зарабатывающий на жизнь тем, что только и умеет делать.

— Я могу, — кивнул Эрех, надеясь, что по его лицу не прочесть ничего. — По крайней мере, с кошмарами я справлюсь. Встретимся здесь после представления?

Тэфе улыбнулся, впервые за все это время.

— Обязательно! Давай, мастер!

Они с сестрой побежали налево, а Эрех, выждав несколько секунд, выскочил наружу и со всех ног бросился искать сыщика Рейке. У него оставалось полчаса, чтобы найти его и все рассказать.

Йон некоторое время постоял, глядя как акробаты перед большим красным шатром выделывают всякие штуки, невозможные для обычного человека, потом купил на мелочь жареную лепешку в промасленной бумаге и, сдвинув шляпу на затылок, побрел в толпу, делая вид, что просто прогуливается, как и все тут. Обычный зевака, столичный житель, охочий до небольших развлечений. Вон, многие даже детей с собой привезли.

На самом же деле он искал. Цирк — хорошее место для тайных дел. Закрытое для посторонних, очень тесное, замкнутое профессиональным недоверием к чужакам. Актеры цирка, маги, шарлатаны, уродцы, все они — отбросы общества, и потому к ним никогда не приглядываются, потому что не принято у приличных людей пристально глядеть на неприличное. Да даже говорить о том, что посещаешь такие места стыдно, разве что с прихихикиваниями. Почти два месяца катался сюда Ойзо, значит и цирк тут стоит два месяца, а слышал ли об этом он, сыщик Рейке? Нет. Что и требовалось доказать. Оставалось только понять, кто и как может организовывать здесь торговлю детьми, и дело будет в шляпе. Вместе с предлагающимися к нему пятью сотнями лян.

Хотя, если по-честному, последние несколько часов от мысли про деньги за возвращение тела Читела Ойзо безутешному папаше становилось не по себе. Гнил бы он где-нибудь, этот сынок. Или, вон, пусть док себе из него препаратов нарежет, сердце и печенку по банкам рассует.

А пока нужно найти детей. Воровать они их тут не воруют, такое бы мигом всколыхнуло всех и дошло до самых незначительных ушей вроде его, сыщицких, значит, торгуют своими.

Йон повертел головой и ухватил за локоть пробегавшего мимо парня с разрисованной рожей и в разноцветных портках в облипку.

— Эй, любезный, а где я могу узнать, какие представления вы тут даете?

Парень с готовностью ткнул пальцем в сторону расписной кибитки.

— А вон там, уважаемый, стоит специальный человек и раздает программки всем желающим.

Йон поблагодарил и целеустремленно, закусывая шаг лепешкой, направился в указанном направлении. Сгреб бесплатную, на дешевой бумаге, программку и внимательно с ней знакомился.

Мастер Тулли на аттракционы не скупился. Он представлял двенадцать павильонов, со странными названиями вроде «Девушка одна из двух» или «Человек-стрекоза», пять гадателей всех мастей, одну провидицу, кабинет диковин, мага и целый набор уличных актеров. Помимо этого, каждый вечер, под занавес, в главном шатре давали большое представление. Йон еще раз просмотрел перечень и спросил у человека, который раздавал программки:

— А где я могу найти самого мастера? — и, прежде чем недоверие вспыхнуло в глаза собеседника, добавил. — Я из газеты «Эхо Альмейры», по поручению главного редактора, хочу договориться о большом репортаже на две полосы. Так где?

Парень явно растерялся, и потому указал на пристроенную за шатром обычную цирковую кибитку, только невзрачного серого цвета.

— Там. Кабинет мастера Тулли там.

Йон сунул программку сунул в карман и прогулочным шагом пошел к так называемому кабинету. Он еще не решил, будет ли и впрямь договариваться об интервью — его-то он потом может и в газету продать, — но вот что подглядывать и подслушивать он точно будет, был совершенно уверен.

В маленьком окошке горел яркий свет. Йон, оглядевшись, нырнул в темноту за складками палатки, обнаружил приставленную к задней стенки кибитки бочку и подкатил ее к окну. Устроив себе импровизированный насест, вскарабкался на него лицом к проходу, чтобы углядеть, в случае чего, опасность, извлек из кармана верный Глаз и приложил его к углу окошка. Глаза закрывать не стал, но уши навострил.

Внутри «кабинета» находились двое. Один говорил скрипучим громким голосом, явно сам мастер Тулли, другой бормотал что-то неразборчивое, нервно, но непреклонно. К сожалению, все обсуждалось на эфесском, которого Йон практически не знал и понимал одно слово из дюжины. И еще названия. Например, Товайхо, произнесенное несколько раз. И слово «садак» — дорога, которое почему-то часто произносили вместе с названием деревни. Очень интересно. Товайхо кхе лие садак, значит. Дорога на Товайхо.

Ну и пусть, что Йон не понимает, зато у него есть масса благодарных эфесских клиентов, которые ссудят бедному сыщику свои знания родного языка. Тут, главное, сидеть и позволять Глазу все запоминать. Не зря в свое время Йон выложил за него целое состояние. Спасибо, опять же, Катрионе, которая умудрилась сохранить все это, вместе с Миротворцем и еще рядом вещей из прошлой жизни.

Разговор оборвался через четверть часа, очень напряженно, скрипнула дверь кибитки и Йон успел соскочить с бочки и спрятаться в тень между колесами. Лица посетителя он не увидел, только силуэт невысокого полного человека в темном костюме и широкополой шляпе. Следом, спустя непродолжительное время, вышел и второй — высокий седой старик в длинном бархатном кафтане, с тростью в руках. Замкнул дверь на засов и пошел в сторону входа в шатер. Йон, посчитав для порядка до ста, вылез из-под дна кибитки и осмотрелся. Окна не горели, замок на двери был мощный, с двумя отделениями для разных ключей. Небось, еще и магический. В принципе, логично для владельца цирка, который и кассу тут должен держать. Но дорого же. Не менее трех сотен такое чудо стоит. С досадой цыкнув, он тоже направился на выход.

Чтобы с грохотом врезаться в Эреха.

Йон еле успел увернуться от удара головой под дых, ухватил клиента за шиворот и встряхнул.

— Эй, мелкий, ты чего так несешься? Случилось что?

Док трясся и смотрел на мир перепуганными круглыми глазами.

— Я нашел его! — выпалил он страшным шепотом.

— Кого?

— Ну, его! Его! — руками изобразил кривую линию, совершенно не похожую на зигзаг. — И отпустите вы меня, что за день сегодня такой, все за ворот хватают!

Йон послушно выпустил воротник тужурки.

— Молодец. И где?

— Там, — он ткнул пальцем в неизвестном направлении.

-Ты бы успокоился, а? Он тебя что, заметил?

— Лучше! Я с ним познакомился и он мне билеты на представление дал!

Йон еле слышно застонал и провел ладонью по лицу. То, что он принял за испуг, было восторженным возбуждением. Просто у некоторых дураков вот такой восторг.

— Что ты сделал? — уточнил он на всякий случай. Еще оставался шанс, что он что-то не так понял.