Или даже в Анцио, потому что вряд ли я могу чем-то помочь, но могу не мешаться.

Офелла говорит:

— Ничего, скоро дойдем до города.

Наверное, она пытается меня успокоить, и я говорю:

— Конечно! Здорово!

— Тебе уже пора становиться невидимой, — говорит Юстиниан, а Ниса просит их обоих помолчать. И мы идем в сторону туманных золотых огней, разрозненных между множеством деревьев, к городу и лесу, к Бедламу.

Иногда мимо нас проезжают машины и обдают нас ночной пылью. И когда я, наверное, раз в тридцатый думаю, что все было зря, в моем кармане начинает звонить мобильный телефон. Я-то думал, я его потерял, еще он совершенно точно должен был утонуть или разбиться.

Но телефон в порядке, хотя и мокрый, и это, наверное, единственное чудо, которое мне доступно.

На экране слово "мама", и я думаю, что сейчас снова расплачусь, хотя я вообще-то не люблю плакать, потому что слезы неприятные. Я не сразу решаюсь взять трубку, а когда все-таки прикладываю ее к уху, слышу мамино нежное дыхание и ласковый голос.

— Марциан, мой милый, ты в порядке?

— Да, мама.

Я снова слушаю ее дыхание, и связь между нами, которая была и которая стала, кажется еще ощутимее.

— Папа пришел в себя! Папа очнулся!

Голос у нее дрожит от радости так сильно, что сначала я ей даже не верю, а когда верю, то чувствую, словно кто-то разжал тиски, в которых я все это время находился, и теперь можно дышать, двигаться, жить дальше.

— Папа в порядке?!

— Да, Марциан! Он в порядке! Возвращайся домой, милый. Папа еще слабый, но к твоему приезду, я уверена, ему станет намного лучше.

Она снова молчит, а потом шепчет:

— У тебя все получилось?

И я понимаю, она верила мне все это время. Она знает, что это я.

— Я думал, что нет! А на самом деле оказалось, что да! Я думал, что бог меня обманул, но он сделал даже лучше, чем мы договорились! Я люблю тебя!

Ниса хватает меня за руку, у Офеллы светятся глаза, и только Юстиниан насвистывает, как ни в чем не бывало.

— Дай мне хоть слово ему сказать!

Она не отвечает мне, а потом я слышу папу.

— Марциан? — говорит он, и это его голос, его интонации.

— Тебе лучше? — спрашиваю я.

— Намного. Возвращайся домой.

— Я так тебя люблю! Я очень люблю тебя! Я люблю вас всех! Я люблю весь мир! И вообще все люблю! Хотя весь мир, это и есть все.

Тишина в трубке становится неестественной, и это пугает меня, но когда я смотрю на экран, то вижу, что он просто погас. Я думаю, может я себе весь этот разговор выдумал, но выражения лиц моих друзей такие же радостные.

Я говорю:

— Без вас бы у меня никогда ничего не получилось! Спасибо вам! Спасибо большое!

Телефон не включается, он умер героем, позволив мне перед гибелью поговорить с родителями. Ниса говорит:

— Это чудо!

— Дуракам везет, — говорит Юстиниан.

— Ты спас множество жизней! — говорит Офелла.

А я ничего не говорю, потому что я спас своего папу, и это сделало меня таким счастливым, что в словах моя радость не уместится.

Я смотрю на небо, полное глаз моего бога, и моя звезда подмигивает мне.