Неожиданно под окнами загудела, пронзительно засигналила машина. Женщина вздрогнула, испугалась. Побледнела еще больше Вера. Но громкий голос за окном вскоре всех успокоил. Там кто-то кричал:

- Эй, соседи! Я окорочка вам привез! Катька велела передать! Выходите!

Отец и Вера вопросительно переглянулись. Они узнали голос. Он уже не раз так вывал их на улицу. Надежда облегченно засмеялась:

- Это я сегодня утром познакомилась с соседкой. Катя сказала, что надо купить у неё окорочка, они хорошие. Вот я купила.

- Да это же Петя, - поняла первой Вера. - Дима, выйди, принеси, пожалуйста. А то он детей разбудит.

Отец пошел за окорочками. Вера только ахнула при виде целой коробки и еще трех здоровых пакетов, что притащил в дом Дмитрий Иванович. Вскоре Надежда стояла у раковины, тщательно перемывала окорочка и грудки, убирала в морозилку, часть сразу порезала и замариновала, чтобы пожарить на ужин. Саше папка приказал сварить грудку куриную, парень суп мясной любит, довольно и гордо объяснил он. А то скоро проснется и есть затребует. Может, с ним за компанию и Мишутка поест.

Актриса редко готовила раньше. Она старательно выполняла все указания отца и Веры, которая лежала на диване и руководила действиями женщины. Отец продолжил прерванный разговор:

- Надюш, ты не переживай и не дергайся по поводу Хана. Жора убит, это точно. Я говорил со следователем, Тимофеем Засекиным, я давно знаю Тимку. Он когда-то даже дружил с Жорой. Тимка сказал, что Жора убит еще до пожара.

- Что? - Надежда непроизвольно вздрогнула и перекрестилась. - А это точно? - на всякий случай спросила она еще раз.

- Точно. Точно. А даже если и не точно, то дом-то сгорел, погибли все люди в нем, что были. У Жоры хранилась взрывчатка в доме, там так рвануло, все разнесло, горел не только дом, лес еле потушили...

- Жору опознали? - не успокаивалась Надежда.

- Да, опознали. Он убежать пытался, людей своих бросил, дом подорвал, да только опоздал, застрелили его. Тимка знал его в лицо, опознал, и еще кто-то там был. Мать также его была на опознании, какая-то родственница. Больше Сашеньке ничего не грозит. Надо искать его родственников.

Повисло молчание.

- Нет, пап. Саша со мной останется. Жора и с того света может появиться. И, кроме того, мне кажется, Жора знал, что я унесу Сашу. Он отдал его именно мне. Поэтому и удалось уйти. Нельзя отдавать Сашу, - повторила женщина. - Лишь со мной ему ничего не грозит.

- Но ведь люди узнают о ребенке, - не отступал отец.

- И так знают, - тихо сказала Вера. - Я соседке сказала, что это мой племянник. Значит, получается, он сын Нади.

Надежда улыбнулась:

- А меня сегодня приняли за сестру Веры. Мальчик останется со мной.

- Да ты хоть скажи, чей он? - не выдержал отец.

- Сын Жоры, - Надежда врала, но это облегчало жизнь.

- Кто тогда мать? - отец знал, что дочь говорит неправду.

- Пап! Ну, сколько раз тебе говорить. Я мать Саши. Я была любовницей Хана. Вера знала.

- Знала, - проронила Вера.

- Я от Жоры родила, - Надежда стояла на своем. - А вам не сообщила, как и вы мне про Мишу. Я никому не отдам малыша.

- Вот что? - протянул отец. - Может, ты и правду говоришь. Или часть только, что это ребенок Жоры. Тогда стоит скрыть, чей это ребенок. Люди злы на Жору. Некоторых уродов не убедишь, что дитя рождается невинным. Ни к чему знать Саше, какую роль в его жизни сыграл криминальный авторитет Жора Григорьев. Пожалуй, я тебе помогу. Сделаем ему надежные бумаги. Но заплатить придется.

- Я заплачу, - тут же отозвалась актриса.

- А я люблю твоего Сашку, - в тон ей отозвался отец .

Так Саша остался с Надеждой.

Через два дня отец уехал и лег на обследование. Через трое суток сообщил, что ему будут удалять опухоль. Дочери запретил ездить к нему.

- Обойдусь без тебя, - сказал он. - У тебя здесь на руках дети и Вера. Я буду спокойно лежать в больнице, зная, что ты с ними.

Вера через неделю после отъезда Дмитрия Ивановича решила опять лечь в районную больницу.

- Так будет лучше - объяснила она Надежде. - Тебе забот меньше. Только за детьми следить. А то еще я на твоих руках. Ты ко мне не приезжай. Есть я не хочу, аппетита совсем нет, хватит мне и больничной еды. А на ногах пока еще хожу, убирать из-под меня не надо. А самое главное, я не буду волноваться. Ведь Миша мой с тобой. Он не плачет, не зовет меня. Скучать буду, это правда...

Но Надежда не слушала. Знала, тоскует Вера по мальчикам. Брала детей и ехала к ней в Гр-к. Сашенька во время посещений гулил и спокойно сидел на кровати Веры. Зато Мишеньке, кроме Надежды, никто не был нужен. Он в больнице намертво цеплялся за новую маму, прятал на её груди личико, когда видел белый халат медсестры или врача. Вера, пряча слезы, говорила, пусть так будет. Надежде было неудобно, но приникающий к ней ребенок пробуждал такие чувства! Вот эти два крошечных человечка и заставляли женщину чувствовать себя счастливой. Но уставала Надежда в эти дни невероятно. Через неделю самое сильное её желание было выспаться. И все же она не променяла бы этих двух детей и заботу о Вере на прежнюю жизнь известной актрисы. А через неделю, после того как Вера легла в больницу, к ней на помощь пришла Агаша. Сразу стало легче. Агаша занялась и домом, и детьми. Через неделю Мишенька привык к новой нянюшке, уже не плакал без перерыва, как было, когда Надежда впервые уехала к Вере одна без детей.

Через месяц из больницы вернулся отец. Похудевший, постаревший, но вполне жизнеспособный. Агаша отпаивала Дмитрия Ивановича козьим молоком, старалась приготовить что-то вкусное. А вот Вере лучше не становилось. Срок операции не приближался. Вера наотрез отказалась, чтобы Надежда попыталась продвинуть её очередь на пересадку сердца.

- Да я жить не смогу с новым сердцем, зная, что кто-то умер из-за меня, - говорила женщина. - А за границу не поеду. Я, Надюш, уже не доеду. Будешь потом себя ругать, если помру я в дороге...

Надежда молчала. В что возражать. Вера была права.

Поздней осенью Веры не стало. Дом, что принадлежал ей, она оставила Надежде, написала завещание на нее. Она объяснила так:

- Мишенька тебя любит, ты стала ему матерью.

- Вера, есть еще папа, - возражала бывшая актриса.

- Дима хороший, - отворачивалась в сторону Вера, - но я не хочу, чтобы он оставался одиноким. Ему еще нет и шестидесяти. Пусть найдет себе хорошую женщину.

- Вера, - возмущалась Надежда. - Ну что ты говоришь? Папа будет жить со мной и мальчиками. Он не будет одиноким.

- Ты еще сама выйдешь замуж, - пророчески улыбалась бледная Вера.

- Это вряд ли,- скептически хмыкнула актриса.

- Выйдешь, выйдешь, еще вспомнишь мои слова. Ты красивая, умная, у тебя будет семья. Поверь мне,- Вера помолчала и добавила: - Да и потом сама увидишь: Дима выздоровеет, он не сможет без службы, заскучает... Ты не держи его, отпусти, только мальчиков ему не отдавай...

- Вера, ты что-то скрываешь? - беспокоилась Надя.

Вера смущенно улыбнулась и призналась:

- Надюш, Дима ведь так и не развелся с Дашей. Все что-то не получалось. А Дарья такая, сразу назад приберет к себе все свое. Скажет, мой муж, а значит, и дом тоже ее. Даше все всегда нужно было, только мой Миша будет не нужен. А ты, я знаю, не бросишь его никогда. И не спорь со мной - твой это дом.

Это был их последний разговор в дождливую ноябрьскую ночь. Вере не спалось. На улице неожиданно для этого времени года разразилась гроза, а потом вместо дождя повалил снег. Впервые женщины видели снег, освещаемый молниями. Было жутковато. Но потом все утихло, пропали тучи, и сердитая луна залила окрестности белым светом. Надежда все о чем-то говорила с Верой и думала, что той стало лучше: она повеселела, хорошо покушала вечером, радостно смеялась, видя, как делает свои первые шаги Саша, звучно шлепаясь на свой упитанный задик. Потом дети уснули, их уложили папка с Агашей, а Надя и Вера все болтали. В двенадцать ночи Дмитрий Иванович отослал спать старшую дочь.