Надежда вышла и опять глянула на себя, на этот раз в витрину магазина. Новый внешний вид очень нравился женщине, она помолодела. А голове стало еще легче. Ветерок шевелил короткие волосы, Надежде казалось, что он ласково массирует ей корни волос, гладит кожу головы, поэтому никогда больше не будет пульсирующих болей в висках. Женщина тихо засмеялась, в голову пришло нелепое, но верное сравнение:

- Я как животное, которому вернули естественную природную окраску. Правильно девчонка сказала - мой цвет темно-каштановый. Я чувствую себя по-другому с новой прической. Я хочу жить, я хочу быстрее приехать к Вере, папе, подержать на руках своего Сашулю.

И еще одно поняла женщина в этот день - она навсегда избавилась от власти матери, она больше ей не подчиняется. Даже если мать сейчас каким чудом окажется здесь, ничего больше она не изменит.

Тут же зазвонил телефон, который остался на время незаблокированным. Надежда глянула на номер. Мать! Чувствует всеядная хищница, что скоро лишится курочки-рябы, несущей золотые яйца. Бывшая актриса решительно отклонила вызов, но, зная, что мать без боя не сдается, вновь отключила телефон. После взгляд упал на большое здание магазина. На первом этаже был салон сотовой связи. "Вот туда-то мне и надо", - сказала женщина. Надежда легким шагом направилась в здание магазина, зашла в салон, предъявила заграничный паспорт Федосовой Надежды и купила новую сим-карту. А старую она просто выбросила, и не в урну, еще кто-нибудь подберет и воспользуется. В решетку канализации уплыли связи из мира кино и прежней жизни. В новую сим-карту женщина внесла сначала только два номера: отца и Веры. Подумав немного, добавила телефон своего юриста. Не надо забывать о деньгах. Артемьева она тоже вычеркнула из своей жизни. После Надежда позвонила отцу.

- Папа, это я, Надя. Да, у меня новый номер телефона. Я еду к вам. Буду завтра. Я абсолютно здорова. Да, из больницы сбежала. Я не сразу поехала к вам, забирала свои вещи из дома матери... Я там больше не живу. И еще пап, сообщи матери, если она начнет тебя доставать, что я уехала за границу, а ты не знаешь, где я. И телефона я тоже не оставила. И никаких денег мать с Олеськой от меня не получат. Сами пусть покрутятся. Большие уже девочки. Олеське не грех научиться подрабатывать.

- Давно пора, - ответил отец.

Довольная женщина посмотрела на часы. Еще есть немного времени до отхода поезда. Значит, можно зайти в детские товары, купить что-нибудь Сашеньке. Она теперь мама. Надежда представления не имела, что носят такие маленькие дети, но выход нашла. Она быстро сочинила историю, что хочет подарить шестимесячному малышу что-то из одежды. Продавцы быстренько накидали товара для обзора. Деньги у актрисы были, она купила несколько костюмчиков, ярких футболок, носочков, плавок, легкую курточку и мягкого голубого мишку.

Утром Надежда была в П-ве. Долго не раздумывала, взяла такси и через час добралась до Осинок.

Отец и Вера в первый момент не узнали Надежду. Она сильно похудела, осунулась, но новая прическа омолодила её лицо. Отец вечером задумчиво сказал Вере:

- Впервые вижу женщину, которая от пережитых волнений и стрессов помолодела и стала еще красивее.

Бывшая актриса стала чем-то напоминать Веру. Уже когда она выходила из такси около дома Веры, её окликнула соседка, она тараторила тысячу слов в минуту без перерыва, не давая ответить:

- Вер! Это ты? Хорошо выглядишь. Ты из больницы? А я думала, что ты дома. Ведь Дмитрий Иванович здесь. Подлечили тебе сердце? Операцию сделали? Ну и замечательно. Говорила же, долго жить будешь. А ты, что, одна ездила? Тебе уже одной можно?

- Я не Вера, - улыбнулась Надежда, дождавшись перерыва в словах, и соврала, чтобы никто не догадался, что она актриса. - Я её младшая сестра. Надя.

- Ой, и правда, ты помоложе, - смутилась соседка, но тут же выпалила новый вопрос: - А это твой малец у Верки-то?

- Мой, - улыбнулась женщина. - Сашуля. Оставляла его с сестрой, сама в больнице была, - и наврала для чего-то, - с аппендицитом неожиданно угодила. Приехала вечером, а утром скорая увезла. Ничего. Вырезали и заштопали. А так я здорова. Буду Вере помогать. Вот не стала их беспокоить, сама добралась.

- А я Катька, - продолжала тараторить незнакомка, - соседка Веры. Работаю на станции в продуктовом киоске. Мне сегодня окорочка свежие привезут. Брать будете? Вера всегда брала. Помногу, особенно когда Дмитрий Иванович приезжал. Он любит куриные окорочка. Вы будете брать? Вам оставить?

- Оставьте, - засмеялась Надежда.

Соседка ей нравилась.

- Петька мой вечером вам завезет. Возьмите всю упаковку. Я вам еще и грудок куриных положу. Из них суп наваристый получается...

- Возьму и грудок. Давайте сразу деньги отдам, - Надежда протянула крупную купюру. - Что еще хорошего есть у вас, тоже давайте. Пусть ваш Петька все везет. Спасибо вам.

Катька взяла деньги, она бы еще выпалила тысячу новостей, но раздался сигнал автомобиля, соседка крикнула:

- Все, Петь, бегу, бегу! - и исчезла.

Надежда улыбалась, расплатилась с таксистом, забрала вещи из багажника. Все пока было хорошо. Она так замечательно побеседовала с соседкой, словно свежий ветерок овеял душу бывшей актрисы. Никто не узнавал звезду сериала. И женщине это нравилось. Она позвонила в калитку. Вышедший отец, увидев темноволосую женщину с голубым медведем в руках, спросил:

- Простите, а вам кого?

- Папа, это я. Надя, - улыбнулась дочь. - Я уже приехала.

Отец недоверчиво глянул, потом расплылся в улыбке:

- Ты все-таки, дочь, настоящая актриса. Просто гениальная. Меняешься на глазах, - и громко крикнул в открытое окно: - Вера, Верочка, это Надя наша домой вернулась. Идем, дочка, идем в дом. Мы ждали тебя.

На Надю словно теплом пахнуло, "домой вернулась", "идем в дом", сказал отец, её ждали здесь. Её никогда никто не ждал. Матери нужны были только деньги, её обычный вопрос был, сколько она заработала, чего привезла в подарок, когда очередные съемки. Так и звучало в ее вопросе: когда уедешь? Старшая дочь мешала своим присутствием. Олеське иногда было неудобно за слова матери, ей Надежда не была помехой, но она, как и сестра, не осмеливалась перечить Дарье. А здесь, у отца, Наде просто обрадовались. Отец обнял, поцеловал, погладил по волосам, как маленькую. Надежда даже всхлипнула. Давно никто её не жалел. Она вошла в дом следом за отцом. Знала, что Вера встретит её в доме, ей трудно ходить. Пусть лежит. Надя сама её подойдет и обнимет. Вере это будет приятно. Но вместо Веры увидела совсем другое: на диване тихо играл малыш, сосредоточенно возил машинку по подушке. Он показался Надежде таким грустным, одиноким и худеньким. Это был не Саша. Мальчик поднял вверх серьезные большие глаза, зеленые глаза, как у молодого бойца из снов актрисы, посмотрел на Надежду и протянул к ней руки, неожиданно заплакал:

- Ма-ма. Ма-ма.

Что-то оборвалось внутри, Надежде показалось, что её сердце пропустило очередное сокращение, она присела, взяла малыша на руки. Тот обнял ее за шею, прижался, опять повторил:

- Ма-ма, ма-ма.

У Надежды было одно желание: защитить малыша. От чего? Она не знала. Знала, что защищать будет. В зал медленно, маленькими осторожными шажками шла бледная Вера. Отец был растерян. Только тихо сказал жене, стоя с чемоданами, которые забыл поставить:

- Вера! Ты зачем встала? Тебе ведь плохо сегодня. Мы бы сами к тебе зашли...А Миша... Миша просто спутал тебя и Надюшу, вы стали похожи...

Но Вера не хотела слышать этих утешающих слов, она, вдохнув поглубже, чтобы восстановить дыхание, устало ответила:

- Не надо, Дима, ничего не говори. Пусть наша Надя будет "мама". Наде придется стать мамой. Надюша, мальчика зовут Миша.

Надежда молчала, она ничего не понимала, знала только что нельзя оттолкнуть от себя так доверчиво прильнувшего ребенка. Женщина села с ним на диван.

- Это твой младший брат, Надюша, мы не решались тебе сказать, что у нас есть сынишка, но теперь ты все знаешь... - произнес отец, он помолчал и очень грустно добавил. - Сегодня наш молчун Мишенька сказал в своей жизни первое слово. Он, дочка, назвал тебя мамой. Ма-ма.