Хьютай смотрела неподвижно, несмотря на то, что её сильные бедра вздрагивали от холода стальной плиты, на которой она сидела. Её смуглое скуластое лицо, почти неразличимое в темноте, было спокойно, лишь большие, широко расставленные серые глаза, опушенные густыми ресницами, живо блестели.

Далеко за стенами на сумрачной равнине виднелись треугольные массивы фортов. Редкие фонари на соединявших их дорогах мерцали, словно множество крохотных, острых огненно-синих глаз. Маленькие клочки освещенного ими грунта казались рассыпанными осколками какого-то иного, прежнего мира. Вдоль внешнего обвода шел широкий пояс яркого освещения, казавшийся отсюда зыбкой дорожкой света. Дальше, за сумрачной равниной пустыни, поднимались бледные, призрачные горы.

Хьютай посмотрела налево. Под маленьким диском пепельной второй луны целое созвездие цветных огней отмечало поле главного столичного аэропорта. Там тоже царила тишина, хотя крошечная отсюда стеклянистая громада главного здания и грузовые площадки были сплошь залиты ярким, бело-желтым светом, в котором отблескивали корпуса тесно стоящих самолетов. Сейчас аэропорт казался вымершим.

Хьютай вздрогнула и стала смотреть вперед, на пустыню. В прохладном, чистом воздухе далекие горы казались очень четкими. На вершине самой высокой и массивной горы можно было, приглядевшись, заметить едва мерцавшие синие огоньки, казавшиеся блестками горной породы - это был один из сторожевых фортов, охранявших спуск на низменность. Далеко справа и слева тоже можно было заметить почти угасавшее мерцание синеватых призрачных огней, вырывших из мрака крохотные клочки каменистого грунта. Дальше, за горами, сгущался уже непроницаемый мрак.

Вдруг в этой тьме вспыхнул огонь, - крошечная, быстро угасшая искра, - и острые глаза Хьютай тревожно сузились. Даже беглые одичавшие гексы никогда не заходили так далеко на север, к Пустынному Морю. Впрочем, насколько ей было известно, никакое животное не могло излучать такой свет. Что это было - лампа, вспышка пламени, взрыв? И - кто мог это сделать? Для чего?

Внезапно Хьютай почувствовала, что дрожит - не только потому, что сидя на холодной стали, она промерзла до костей под непрекращающимся холодным ветром.

Она поднялась и побежала обратно, к открытой двери своего дома. Когда за ней со стуком задвинулась стальная плита, она почувствовала себя увереннее, но никак не могла согреться. Только забравшись в душ и сжавшись в комок под струями горячей воды, она почувствовала, что согрелась и смогла размышлять спокойно, не дрожа от холода, но страх не исчез. Времени - она посмотрела на вделанные в стену, обрамленные узорной бронзой часы - было 2.15 пополуночи, и было ясно, что заснуть уже не удастся.

Хьютай задумалась о том, что её разбудило - это был сон. Довольно странный и неприятный. Она, нагая и безоружная - как сейчас - идет по темной, уходящей в беспредельность равнине, а навстречу ей движется нечто бледное, неясное, огромное, и она проснулась от внезапного страха, хотя, в свои 26 лет, никогда не боялась своих снов. Это слишком сильно напомнило ей её путешествие спросонья.

Хьютай усмехнулась своим страхам, подойдя к зеркалу - на неё смотрела рослая, гибкая и мускулистая девушка, на вид 20-25 лет, с гладкой, коричнево-смуглой кожей, широкобедрая, с высокой выпуклой грудью, чуть впалым мускулистым животом и длинными крепкими ногами.

Покрутившись перед зеркалом, она вернулась в спальню. Одевшись, она снова посмотрела в зеркало, теперь уже без усмешки. На ней была только свободная белая блузка и короткие шорты. Металлический рубчатый пояс, плотно охватывающий талию, и ременные сандалии на крепких босых ногах дополняли её наряд. Лицо с твердыми, правильными чертами казалось серьёзнее, на нем появилось суровое и решительное выражение, подобающее Единому Правителю Фамайа, каким она и была на самом деле.

Глава 2.

В начале эры.

Хьютай пристегнула к поясу маленькую рацию с металлическим корпусом и застегнула на запястье левой руки массивный металлический кодовый браслет. Направляясь к главному выходу из своего жилища, она заглянула в маленький зал оперативной связи. Там было темно, лишь один не выключенный монитор мерцал белесым светом. Чтобы выяснить причину загадочной вспышки, достаточно было связаться отсюда с главным командным бункером, но она вдруг решила, что лучше будет отправиться туда самой.

Она подошла к главному выходу, вновь положила руку на запор. Толстая стальная плита с рокотом отошла вправо, открывая узкую лестницу. Сквозь шесть метров межтеррасного перекрытия она вела вниз, и Хьютай быстро спустилась по ней.

Внизу, в широком, ярко освещенном коридоре, было пусто. Прямо напротив лестницы находились раздвижные двери лифтов. Когда Хьютай вошла внутрь и нажала кнопку первого этажа, кабина - пустая металлическая коробка, окрашенная в серый цвет, пошла в низ тридцатиметровой шахты с резко отдавшимся в царящей здесь тишине лязгом. Когда массивные створки лифта с шорохом разошлись, в пустынных коридорах ещё отдавался угасающий гул.

Хьютай вышла в просторный холл с высоким потолком, - отсюда начинался безлюдный коридор, освещенный синевато мерцающими трубками редких ламп. Его тускло блестевшие стены казались сплошными темными окнами.

Шагая по нему, Хьютай непроизвольно посматривала по сторонам - стены покрывали рисунки, точнее - барельефы, погруженные в стекловидный материал, из которого они выступали со сказочной реальностью. На них были изображены обнаженные девушки и юноши, их гибкие смуглые и белокожие тела сплетались в замысловатых позах. Поверх этих изображений шел широкий фриз, покрытый барельефами морд животных - в натуральную величину и натуральной окраски. Они были искажены безумной яростью, пасти оскалены, стеклянные глаза злобно блестели. Среди них выделялись страшные воронковидные морды гекс, и все остальные хищные твари этого мира, Уарка, тоже были здесь. Множество горящих, неподвижно-застывших глаз алчно смотрели вниз, на прекрасные юные лица, с застывшими навеки выражениями нежности и страсти. Хьютай знала, что это лица реально существовавших людей, и её глаза сузились в ответ на блеск множества глаз, провожавших её безмерно глубокими, неподвижными взглядами.

Дойдя до металлической стены в конце коридора, Хьютай остановилась возле закрытого проема, и, отодвинув заслонку, стала нажимать прозрачные кнопки цифрового замка. При нажатии каждая кнопка на миг озарялась ярко-белым светом, который сопровождал резкий писк, раздававшийся из основания замка. В узком окне над кнопками загорались ярко-зеленые цифры. После восьмой все кнопки ярко вспыхнули, бронированные панели с грохотом разошлись вверх и вниз. Едва она вошла, сработало автоматическое реле, и панели со стуком закрылись.

В лицо Хьютай, стоявшей на узкой кольцевой галерее, ударил поток холодного воздуха, поднимавшегося со дна шахты. Та была больше десяти метров в диаметре, стальные стены скрывались под множеством разнокалиберных труб и кабелей в ярко-красных толстых оболочках. Тут же, вдоль стен, проходили направляющие рельсы скоростных лифтов. Один из них стоял тут же, в проеме галереи - открытая квадратная площадка, огороженная трубчатым барьером.

Хьютай ступила на вздрогнувшую под её весом платформу и взглянула вниз. Шахту освещали только редкие лампы, размещавшиеся на галереях выходов, выступавших через каждые тридцать метров. Череда темных колец, разделенных сужающимися венцами постепенно тускнеющих огоньков, уходила вниз, сбегаясь в точку - дна видно не было. В шестидесяти метрах наверху шахта кончалась - последнее кольцо огней ярко освещало подпертую мощными, радиально сходящимися балками конически-плоскую крышу.

Вновь передернув плечами, Хьютай нажала кнопку. Звонко щелкнуло реле, площадка резко ушла у неё из-под ног, и Хьютай невольно зажмурилась, крепко сжав перила. Вокруг неё зашумел взвихренный воздух, за закрытыми веками замелькал свет и тьма. Всего через минуту площадка лифта замерла, и Хьютай с облегчением спрыгнула с неё.