Осталось 3 игрока

Ну и зачем я, спрашивается, тащился до школы? Нет, этого придурка всё равно съели бы. Вопрос только в том, как скоро это должно было случиться. Так что я ускорил сие событие своим приходом, а для меня и Уды это очень хорошо. Надеюсь, с ним всё в порядке… Что-то мне не спокойно.

«46:11». Семь утра, примерно. Надо найти ещё одного игрока и убить его, тогда с этой игрой будет покончено.

Я бы в красках описал, как обошёл весь полуостров заново. Буквально — заново. Я вновь встречался с уже знакомыми мне видами животных, от парочки таких мне даже пришлось отбиваться. Я съел все остатки еды, благо воды ещё было предостаточно. Также я удостоился чести во второй раз лицезреть некоторые трупы игроков. Почти все они были обглоданы до костей и выглядели крайне омерзительно. А самое ужасное — я потратил на всё это целых десять часов, и уже снова близился вечер.

Я отчаялся. Не знаю, где искать последнего игрока. Не знаю, кто будет победителем. Осталось меньше суток. Я тоже устал. Не так смертельно, как Уда, но силы из меня словно выкачали, и я решил вернуться к брюнету, дабы если уж моя судьба такова и я умру, то пусть лучше умру рядом с ним. А если без шуток — я очень сильно за него переживаю. В душе ещё теплится надежда на то, что он оклемается и сможет продолжить игру.

В тени горы я шёл уже будучи абсолютно убитым морально. Это место словно цитадель издевательства и насмешек над жизнью людей. И, знаете, как бы обижен я ни был на кого-либо, как бы зол ни был, я бы ни за что не послал сюда человека. Здесь запросто можно сойти с ума под гнётом собственных мыслей, копошащихся в голове вопросов и сомнений. Это убивает тебя внутри.

Если бы я не задрал голову вверх, я бы, наверное, так и не дошёл бы до Уды. Мой взгляд по какому-то удивительному совпадению сразу упал на фигуру, резво поднимающуюся в гору до той самой пещеры. И это был не Тсуметай. Я сорвался на бег и бежал так быстро, что, кажется, обогнал бы и гепарда. Внутри всё сжалось от страха, адреналин ударил в мозг и придал сил, а гнетущее меня состояние исчезло, словно его и не было никогда.

Секунды, которые я потратил на то, чтобы взобраться на гору, казались бесконечными. Наконец, оказавшись наверху, я увидел, как к еле живому Уде приближается парень примерно моего возраста. Он странно улыбался и держал в руке большущий ятаган.

Сколько дури надо иметь, чтобы броситься на этого парня с таким огромным лезвием, имея при себе скромный нож? Много. Много дури надо. Прям как у меня. Я с воплем, непроизвольно вырвавшимся у меня из глотки и сразу же возвестившем врага о моём приближении, побежал и накинулся на парня, опрокидывая его на пол и начиная вдалбливать нож в его лицо. Привычный Тэру, который мог только калечить, куда-то делся, и вместо него пришёл кто-то другой. Кто-то, кто с особым рвением втыкал нож в уже замершее тело, будто не понимая, что противник мёртв.

Меня остановил обеспокоенный голос Уды. Брюнет так и не смог встать, но он приложил немало усилий, дабы окликнуть меня и привлечь моё внимание. Я, придя в себя, застыл, оставив нож воткнутым в обезображенное, похожее на раскрытый арбуз, лицо парня, а сам попытался отстраниться. Но тут же замер из-за острой боли в животе. Именно столько времени понадобилось моему мозгу, чтобы сообщить мне, что меня, вообще-то, тоже ранили. Лезвие ятагана на треть вошло в мой живот. Обжигающая боль только сейчас стала распространяться от раны по всему телу, с каждой секундой лишь усиливаясь, заставляя морщиться и до противного скрипа стискивать зубы.

Я еле-еле заставил себя ухватиться за рукоятку и начать «слезать» с лезвия. На труп парня вдоль оружия заструилась моя тёплая кровь. Руки снова были вымазаны в красном. Я старался не кричать от боли, не имея возможности согнуться, и посмотрел на Уду. Взгляд у него был привычно насмешливым, но грустным.

Осталось 2 игрока

Осталось 0 Подкидышей

— Так ты не… Подкидыш? — выдавил я хрипло, прижимая ладонь к кровоточащей ране. Степень моего шока стремительно приближалась к максимально возможной.

— А ты сомневался? — вяло пожал он плечами, натянуто улыбаясь.

Честно? Я хотел разреветься в голос. Ужасно. Потому что… А что ещё оставалось делать? Мы оба еле живые, но, кажется, Уда чувствовал себя ещё более отвратительно. А я не хочу, чтобы он умирал! Но чтобы выиграть, надо…

— Я не проживу сутки, — сказал вдруг Уда, и этим вырвал у меня всхлип. — Забирай вакцину и ковыляй до поста.

— Но Уда!..

— Я всё равно не доживу. А если бы и дожил, так я ходить не могу, — настаивал он, усилием воли заставляя себя взять сумку и перебросить её через себя ко мне. — Бери и вали. Ты можешь ходить.

— Уда, твою-то мать, — сдался я, содрогаясь от горячих слёз, градом хлынувших по щекам.

Я попытался встать и дойти до парня, бухаясь рядом с ним. Я пытался взять его на руки, но сил не было. Зачем это всё? Зачем?

— Я так и знал, — выдохнул брюнет еле слышно, а затем что-то воткнулось мне в ногу. Я обескураженно перевёл взгляд на место, которое тут же стало щипать от лёгкого укола. Из бедра торчал шприц, а в ногу мне вливалось серое содержимое. — Всё за тебя надо делать.

— Ты… Ты что сделал, Уда? — дрогнувшим голосом вырвалось из меня. Уда только улыбнулся.

В обычной ситуации я бы пошутил про «Титаник» или про романтику, но не сейчас, не в этот самый момент. Сейчас я хотел только кричать от боли в груди, понимая, что теперь Уде точно уже не помочь. Он знал, что я просто так не уйду, и держал вакцину рядом, чтобы… О, Господи, если ты есть, то точно забыл про эту чёртову планету.

— Только попробуй пошутить про героизм, — наигранно пригрозил Уда. — Я просто… Понимаю, что сам уже не выберусь отсюда, да и побороться с тобой я не в состоянии. Поэтому зачем мне отбирать у тебя заслуженную победу? Всё по-честному.

— Заткнись, Уда, — всхлипнул я, кусая губы до крови.

Я просидел рядом с Тсуметаем ещё полчаса. Он пообещал мне, что если не умрёт до конца игры, то за полчаса до того, как семьдесят два часа истекут, перережет себе горло. Поэтому он попросил меня положить нож поближе к нему. Я не хотел этого, но выбора не было. И уходить я не хотел. Ноги не сгибались, тело изнывало от боли, одежда пропиталась моей и чужой кровью, а в голове было совсем пусто. Лучше бы я умер.

Когда я шёл по пустыне, меня сопровождало уходящее за горизонт солнце, грея спину и затылок. В кеды снова забился песок, а глаза болели от слёз. Сытые лисицы бегали где-то совсем рядом, но мне было плевать. Подходя к посту, я обернулся, в последний раз окидывая злополучный полуостров взглядом.

Остался 1 игрок

***

Победителем сорок второй игры на выживание в «Game Over» стал Тэру Дэн. Игра закончилась на пятьдесят девятом часу сороковой минуте, иначе говоря — в половину восьмого вечера. Подростка, как и обещали, встретили на посту. Грэй удовлетворённо улыбался, приобняв разбитого этой игрой парня за плечо, и провёл через ограждение. Тэру сразу отправили в медпункт. После — отогрели, дали поесть, помыться и выдали новую одежду. Он, будто робот, делал столь привычные дела, словно механически, смотря пустым взглядом себе под ноги и отвечая на вопросы редкими кивками головы. Затем его запихнули в джип и отвезли обратно в город.

По приезду у него сразу взяли интервью. Его заваливали таким количеством вопросов, что парень не смог сосредоточиться — да и не хотел, — а потому пропускал большую часть мимо ушей. Тогда же, на глазах у сотен тысяч телезрителей, ему вручили денежный приз. Тех денег хватило бы на всю жизнь, но вот нужна ли она была Тэру теперь — совершенно другой вопрос.

***

Спустя полгода

Суицид? Я и не думал об этом. Раньше я и не задумывался, был ли в моей жизни хоть какой-то смысл. Я просто жил и жил. Плыл по течению; поступал, как мне казалось, правильно; всегда был за справедливость, но не имел какой-либо чёткой цели и не знал, чего хочу добиться в будущем. Жизнь такого подростка пустая, как коробка из-под новенького телевизора. Во время игры в «Game Over», я начал ценить свою жизнь независимо от того, был ли в ней какой-либо смысл или нет. Когда же наступил конец, то, что могло стать этим самым смыслом, растворилось. Исчезло вместе со всей той игрой, которую я прошёл. Зачем это было? Чтобы повеселить тысячи зевающих зрителей? Так им со временем и «GO» надоест, придётся придумывать нечто более изощрённое. Или это было для того, чтобы я понял, как ценна моя собственная жизнь? На что готовы люди ради выживания? Так я понял. Теперь я знаю. Но если я однажды всё равно умру, зачем мне это знание?