— Последние пять минут работы твоей фантазии я не спал, а обдумывал, как бы потактичнее тебе намекнуть, что ты пытаешься совершить суицид, — фыркнул «хмуроволк».
— Бесконечный суицид, — в тон ему ответил я, почти успокоившись. Но страх не исчез.
— Ага, именно. Давай… А давай по-честному? Ты получил удовольствие — теперь моя очередь. Хотя нахрена я спрашиваю…
— Хочешь полапать меня за зад? — осторожно поинтересовался я.
— Выебать тебя в твой болтливый, сука, рот, — прорычал Уда. — Я должен был спать ещё… — он глянул на часы, — тридцать минут. Ты как раз можешь потратить это время с пользой и научиться делать минет.
Так подмывало сказать: «А если я умею его делать?» — но я промолчал, потому что это неправда, и потупил взгляд, покраснев. Стыд это был или смущение — я не смог разобрать, но страшно было до сих пор.
— Ну так что? Или мне силой тебя заставлять?
Я облизнул пересохшие губы, начиная мелко подрагивать. Угроза была вовсе не шуточная.
— Я… Я с-сам…
— Вот и умница, — весело улыбнулся Уда, вставая и располагаясь на кровати.
Сел он, широко расставив ноги и упершись руками в кровать немного позади себя, открыто намекая на то, чем мне стоит занять свой слишком длинный язык.
Я неловко подполз к нему, устраиваясь между его ног, и стал кусать губы. Никогда раньше не отсасывал парню. И не слишком хочется. Нет, будь Уда чуть добрее, и я бы не отказался, но я до уссачки его боюсь и просто Не Могу!
Но руки уже тянулись к его ширинке. Видимо, моё сознание раньше меня поняло, что к чему и кто тут главный. Так, а теперь постойте. Голос-то у Уды был более хриплый, чем обычно, но член у него не стоял… То есть, его и возбудить надо было? А я разве смогу?
— Мне… нужно сделать так, чтобы он встал, да? — опасливо спросил я, смотря в упор на ширинку, но чувствуя на себе цепкий самодовольный взгляд брюнета.
— Да.
Значит, для начала я могу, скажем, поцеловать его? Ну, хотя бы просто чмокнуть в губы и постепенно спускаться ниже. А как ещё его возбудить? Я без понятия! На парней я только пялился, но не спал с ними. Единственное — целовался как-то раз по пьяни, но на этом — всё…
Я вздохнул, приподнимаясь выше и оказываясь напротив лица Уды. Он с большим интересом разглядывал меня, будто собираясь понять, откушу я ему член или нет. И вот знаете, было бы логично, если бы я так и сделал, но Опять Что-то Меня Останавливает. Поэтому я просто касаюсь его губ своими, задерживаясь в этом положении на пару секунд и кладя руки ему на низ живота. Уда слегка подался вперёд, и я расценил это, как приглашение. Сначала я слегка коснулся языком его губ, а затем протолкнул его в рот брюнета, начиная щекотать его собственный язык и призывая отвечать мне. Но он не торопился. Уда закрыл глаза и стал дышать реже.
Ему правда нравится? Я почти рад, хотя это странно…
Уже спустя секунду он мне ответил. Целовался он лучше всех моих предыдущих девчонок. Правда, был грубее, напористее и иногда больно кусался, но из-за этого у меня в паху начало приятно ныть.
Всё-таки извращенец. Всё понятно.
Я еле заставил себя разорвать поцелуй, скользнув влажными губами по подбородку парня, а затем целуя его шею. Он даже запрокинул голову назад, тяжело выдыхая. Левой рукой я начал поглаживать его член через ткань штанов, чувствуя, что тот наливается кровью. А возбудить его оказалось проще, чем я думал: мне казалось, что его возбуждают треск сломанных костей и запах крови. Но нет.
Задрав майку брюнета вверх, я стал опускаться ниже, касаясь носом горячей кожи. Не знаю, к чему эти нежности — член уже достаточно напрягся, но я всё тянул с самым… незнакомым мне действием. Затем пришлось приспустить штаны Уды немного вниз вместе с чёрными трусами, освобождая набухшую плоть от ткани.
Господи-боже, какой у него здоровенный член.
Такое в мой рот не поместится!
Я зачем-то поднял взгляд на Уду. Помутневшие зелёные глаза были полуприкрыты; он прикусил нижнюю губу, сжимая пальцами старый плед под собой.
Ладно, ради такой мордашки можно и отсосать.
Я несмело провёл языком вдоль ствола, слизнув выступившие капельки смазки с головки. Уда вздрогнул, шумно выдыхая. Вкуса почти не было, чему я удивился, а потому я уже более уверенно обхватил губами головку члена и стал щекотать её языком, сосать, резко вбирая член до середины и вырывая из глотки Уды хриплое удовлетворённое мычание. Было просто невыносимо жарко. В какой-то момент Тсуметай поплыл окончательно, упав на кровать, и положил руку мне на затылок, но не давил — поглаживал. Когда я брал достаточно глубоко, он замирал, заставляя себя не сжимать мои волосы, и слегка толкаясь навстречу.
Я вспомнил про собственные фантазии и то, что в них Уда, когда отсасывал мне, вибрировал горлом. Достаточно было попытаться что-то сказать или просто промычать, и будет приятно. Мне так не делали, но о такой вещи я откуда-то да знал. И тут же решил её опробовать на Уде.
И я добился этим громкого хриплого стона брюнета! Это было шикарно. Мне в штанах моментально стало тесно — образно говоря, так как штаны у меня уже давно были расстёгнуты благодаря Уде — и я стал помогать себе рукой в такт движениям головы. Потом я начал откровенно экспериментировать.
— Тэ-э-эру, — гортанно протянул Тсуметай, выгибаясь и всё-таки сжимая мои волосы на затылке.
От собственного имени, прозвучавшего так пошло, да ещё и от вида получавшего удовольствие Уды, внизу живота всё скрутило, заставляя ноги дрожать. Член парня несколько раз дёрнулся, излившись мне в глотку, а затем парень отпустил меня. Ещё пара движений рукой, и я к нему присоединился, утыкаясь лбом в его бедро и выравнивая дыхание.
«А чего же я, собственно, боялся? Этого ненавязчивого изнасилования в рот? Так это было даже приятно. Почаще бы он меня так насиловал», — пронеслось в голове, вызывая лёгкую ухмылку. Уда всё ещё пытался отдышаться.
Я застегнул ширинку, нашёл какую-то тряпку на полу, вытер об неё руки и сразу же потянулся к воде. После «солёненького» пить хотелось до одури, плюс — у меня саднило в горле. Слишком уж большой член у Уды. Зачем я насаживался на него глоткой? Старался сделать приятнее? А нахрена, собственно?
Брюнет тоже застегнулся и тряхнул головой, садясь в кровати. Он глянул на часы. Я тоже. «11:54».
— Мы играем уже почти двенадцать часов, — поделился я очевидной новостью.
— Я бы без тебя и не догадался, — фыркнул парень беззлобно, начиная складывать свои вещи обратно в сумку. — Ты обыскал это помещение?
— Э-э-э… А, да, — активно закивал я. — Ты же о вакцине? Нет, здесь я её не нашёл… А как она вообще должна выглядеть?
Уда задумчиво нахмурился.
— Как шприц с какой-нибудь серой жидкостью, вероятнее всего. Вряд ли там большими буквами будет написано «ВАКЦИНА», — хмыкнул он, закидывая сумку на плечо.
Куда это ты намылился? Трахнул меня — простите — в рот, а теперь свалить надумал? Ты так просто от меня не отделаешься!
— Ты куда-то собрался? — поинтересовался я, на всякий случай тоже быстренько убрав свои вещи в сумку.
— Надо убивать игроков и искать вакцину. Куда ещё я могу собираться? На поиски, блять, — огрызнулся Уда, закуривая сигарету. — Ночью идти удобнее — вряд ли игроки заметят. Но от животины придётся отбиваться.
— О, теперь всё понятно… А я могу пойти с тобой? — с мольбой в голосе попросил я.
— Иди, — сухо бросил Уда. — Но уясни: если мы с тобой останемся единственными выжившими, я, не раздумывая, убью тебя, чтобы выиграть, — предупредил он.
— А вдруг я — Подкидыш, и меня убивать не надо? — лукаво улыбнулся я. Уда фыркнул.
— Всё равно зарежу.
— Манья-я-я-як, — протянул я обиженно. Но почему-то совершенно не беспокоился по поводу его угрозы.
Мы вышли на улицу, и я тут же стал опасливо разглядывать небо. Вос нигде не было. Фух, а то я уже бояться начал. Жуткие твари.
Ночью было достаточно холодно: у меня даже пар изо рта выходил при выдохе. Уда же выглядел невозмутимо, от холодрыги его даже не трясло. Я попросил у него сигарету, чтобы хоть как-то согреть хотя бы свои лёгкие. Идея бредовая, я знаю. Но, кажется, самовнушение сделало своё дело, и я чуточку согрелся. А шли мы по лесу. У Уды откуда-то был фонарик, но светил он очень слабо. Видно было лишь то, что находилось в двух метрах впереди нас. Не сказать, чтобы использование фонарика было слишком уж бесполезным, но этот тусклый свет вполне мог нас выдать. Как и запах сигарет. Сначала я об этом не подумал, но затем тут же выбросил окурок в сторону, поспешив за брюнетом.
