— Будь ты проклят, Соске Айзен! — выкрикнул напоследок Барраган, после чего взорвался изнутри потоком плазмы, ударившей во все стороны. Останки императора Уэко Мундо выделились черными силуэтами на фоне плазмы и быстро обратились в ничто. Сразу после этого пламя опало, чернота исчезла.

Кеншин Карасу запечатал свой занпакто и вложил его в ножны. «Он очень силен, — думал мужчина.— Слабее Улькиорры, да, но если я правильно понял природу номера на груди, то он был пятым по силе среди арранкаров. То есть кроме Шиффера и Тии есть еще два арранкара сильнее Баррагана. Что же будет, когда Айзен получит качественный Хоугиоку? Что за монстра он сделает из того же Шиффера? Все это крайне интересно, так интересно, что я в нетерпении! Какая же у них будет силища, у этих ребят? Я жажду встретиться с ними, наконец-то я и Улькиорра сразимся примерно на равных! Но нужно подождать».

По возвращению в Каракуру его мысли тут же оказались заняты совсем другими проблемами. Кадо, судя по всему, не жилец, и Урахара может лишь поддерживать в нем жизнь. Ячи и Ичи, к счастью, уже в полном порядке и помогают лечить Акиру и Фудо — вот кому досталось сильнее всего. Ичиго и Урюу просто избиты… хотя нет, Куросаки тоже тяжело ранен, но им занимается Амайя, а это значит, что Кеншин ничем помочь не сможет — Игараши куда искуснее в кайдо, чем он.

Шаолинь за что-то крепко ругала опустившую голову Тацки. Ее любимица выглядела неважно: все тело в ссадинах, форма порвалась в нескольких местах и запачкалась кровью, правая рука беспомощно повисла. К удивлению Кеншина, среди пострадавших оказалось полно его учеников, среди которых хуже всех выглядели Чизуру Хоншо, Ясутора Садо и Иноуэ Орихиме. Орихиме сжалась в комочек и тихо поскуливала, обняв колени — сказался шок. Чизуру сидела рядом с ней, потрепанная, слабая, израненная, но старалась поддержать девочку по мере сил. Садо лежал без сознания и выглядел так, будто по нему, связанному по рукам и ногам, пробежало стадо боксеров в погоне за табуном каратистов.

— Кеншин! — Шаолинь тут же оставила Тацки в покое, бросилась к нему и повисла на шее.— Кеншин… я так рада, что ты в порядке…

— Все хорошо, милая, — мужчина легко поцеловал девушку в темя и мягко отстранил, подходя к сразу съежившимся Ячи и Ичи.

— Отец…— Йоруичи отвела взгляд.

— Прости, папочка, — тихо шепнула Ячиру, не отваживаясь говорить громче.

— Нет, — медленно покачал головой мужчина.— Это вы простите. Зря я уехал на собрание акционеров…

— Ты не мог этого угадать, — раздался голос Урахары.— К тому же, мы ведь справились…

— Кадо уже мертв, — тихо сказал Кеншин, подходя к ученому.— Его занпакто… больше не существует. Амайя и Харука уже знают? Не отвечай, вижу. Тессай, телепортируй их в мой дом.

— Но это же запрещенное кидо…— начал было Цукашиби и хлопнул себя по лбу.— Простите, Кеншин-доно, я и забыл, что больше не состою в Готей-13. Сию минуту.

Кеншин не стал телепортироваться вместе со всеми. Там справятся и без него, а он должен кое-что сделать. А вон и его дело, бежит, запыхавшись, старается скрыться как можно быстрее.

Рукия бежала изо всех сил, стремясь оказаться за пределами города. Лишь чудом она не попала под удар, и лучше сбежит, лучше пусть ее судят, чем оставаться здесь и так рисковать жизнью…

— Куда собралась? — перед ней возник Кеншин. Девушка затравленно пискнула, дернулась и глухо застонала от безнадежности, падая на асфальт. Тем временем мужчина усмехнулся и задействовал изобретение Урахары. Мостовую проломили шесть толстых, срезанных наискось зеленых стеблей, формируя внутри шестиугольника особое пространство, необходимое для операций с душой.

Рукия в ужасе глядела на то, как рука мужчины до локтя покрылась зеленой, исчерченной ровными линиями корой. Кеншин мягко надавил на особую точку на шее девушки, подхватил безвольное тело и по локоть всунул руку в ее душу.

— Какой маленький, — удивился экс-капитан десятого отряда, рассматривая Хоугиоку, заключенный в барьер. Потом он перевел взгляд на бессознательную Рукию, дезактивировал прибор для манипуляций с душой и, подхватив девочку на руки, скрылся в сюмпо, возникая в госпитале под своим домом. Требуется привести ее в порядок и стереть воспоминания, а заодно — изучить Хоугиоку. «Я хочу знать, с чем именно столкнусь», — думал Кеншин, опуская девушку на больничную койку и пряча Хоугиоку в пространственный карман.

— Кеншин-сан…— Амайя подошла к нему и вдруг прижалась к груди мужчины, глухо разрыдавшись.— Я… Кадо… он… погиб… я…

— Тише, милая, — мужчина мягко обнял девушку, нежно гладя по волосам.— Он…

Кеншин замолчал. А что он может сказать? Что Кадо умер в муках, даже не осознав ничего, кроме боли? Что его последние минуты были сущим Адом для бойца? Что нет ничего хуже такой вот беспомощности? Игараши знает все это и без него, потому и рыдает, глухо, надрывно.

— Простите, капитан Карасу, — Амайя отстранилась, пытаясь спрятать красные от слез глаза.— У вас семья, вы нужны им. Я… я справлюсь…

Мужчина внимательно посмотрел на нее и кивнул. Действительно, ей стоит побыть в одиночестве, пусть успокоится, позаботится о раненых.

Ячиру и Йоруичи ждали его в кабинете. Они сидели на диване, взявшись за руки и глядя в пол, и лишь вздрогнули, когда отец закрыл за собой дверь.

— Папочка…— неуверенно начала Ячиру.— Прости… мы, наверное, разочаровали тебя?

— Глупые, — Кеншин покачал головой.— Я рад, что вы в порядке. Идите ко мне.

Близняшки шагнули к отцу и тут же оказались в его объятиях, прижимаясь к широкой груди и закрывая глаза. Кеншин поочередно поцеловал дочек в лоб и принялся баюкать их, бормоча им всякие глупости. Когда он в самый первый раз попал в передрягу и схлопотал серьезный шок, рядом не было никого, кто мог бы успокоить его. Пришлось приходить в норму самостоятельно, и еще долго ему снились кошмары. Он сделает все, чтобы защитить своих девочек, а та часть рассудка, которая не обременена чувствами к ним, утверждает, что сегодняшняя стычка пошла им на пользу, научив их нескольким важным вещам. Противник никогда не будет их щадить, а если и будет, то лишь затем, чтобы сотворить нечто более ужасное, чем просто убить. Противник не будет ждать, когда они раскачаются для нападения, он ударит в самое уязвимое место.

«Хозяин…— Кьюкетсуки окликнула его неуверенно, боясь беспокоить.— Я… я поглотила арранкара».

«Молодец, — услышала дух занпакто.— Отдыхай».

— Папочка… можно мы поспим сегодня у тебя? — Ячи подняла большие синие глаза, полные мольбы. Мужчина вздохнул, не сумев им противиться, и с улыбкой кивнул, целуя девочку в лоб.

— А меня? — наигранно возмутилась Йоруичи, получила свой чмок в лоб и довольно устроилась на груди папы. «Сегодня им можно все, — решил Кеншин.— И завтра тоже. Девочки заслужили».

====== Глава 23 ======

Сейрейтей, секретная лаборатория Айзена и КО

Юки с замиранием сердца следила за датчиками, отражающими изменения фона реацу в городе Каракура. Похоже, что никто из посланных ими Эспад, их фракций и павших Эспад не стал заморачиваться с тем, чтобы расставить камеры слежения.

«Там тяжелый бой,– думала девушка, обуреваемая страхом за племянниц и за брата.– Похоже, один из людей Кеншина вот-вот погибнет, раз Заэль-Аппоро высвободил занпакто…»

Дальше была короткая разборка «синигами против арранкаров», в которой верх одерживали именно арранкары, а из синигами достойно сражались, пожалуй, только Шаолинь и Акира Кицунэ. А потом прибыл ее брат, и беспокойство Юки лишь усилилось. А вдруг его ранят? Убьют?

Порыв прямо сейчас сорваться в Каракуру и вступить в бой был задавлен с огромным трудом. Да, ей известны способности всех арранкаров, да, она знает, как противостоять даже Баррагану… и именно поэтому беспокоится. Девушка усмирила свой нрав и принялась внимательно следить за колебаниями реацу. Похоже, что все бои приостановились, а это значит, что Кеншин вмешался и оттянул внимание на себя, а потом… потом выбыл Люппи, уничтоженный Шаолинь, почти одновременно с ним был убит Заэль-Аппоро Гранц, исчезли реацу Приварон Эспад, причем всех разом.