Миг — и вот старик за спиной синигами, наносит удар. Казалось, что битва уже кончена, что уклониться от такого удара просто невозможно, но нет. Тяжелая секира столкнулась с тати и замерла. Стремительный разворот, взмах — и император Уэко Мундо оказался отброшен на шаг назад. Экс-капитан десятого отряда широко оскалился и взмахнул занпакто. Ярко-синий полумесяц сорвался с клинка, сияющей чертой прочертил расстояние между ними и… пронзил пустоту, затерявшись где-то в низких тучах на юге.

— Мимо, — арранкар возник перед ним и рубанул тяжелой секирой, окутавшейся алой реацу. В единственном уцелевшем глазу Баррагана полыхнуло жадное предвкушение смерти врага. Меч Кеншина опущен, он просто физически не успеет парировать! Так думал Барраган Луизенбарн, позволяя себе на мгновение расслабиться, а расширенные в изумлении зрачки Карасу лишь подлили масла в огонь, сделав императора уверенным в своей победе.

Неожиданно тяжелая секира остановилась и задрожала. Теперь уже глаз Баррагана предпринял попытку вылезти из орбит: противник поймал его занпакто, остановил его удар голой рукой, просто поймав древко у самого клинка! Острая, внезапная боль пронзила грудь Баррагана, заставив его стремительно разорвать дистанцию, но не получилось: Кеншин держал занпакто крепко, и Баррагану пришлось потратить долгую секунду на то, чтобы вырваться.

— Пять? — вслух удивился Кеншин, разглядывая номер на правой ключице противника. — Айзен что, клеймит всех вас, как племенной скот?

Барраган бросился в сторону. Там, где он только что стоял, возник экс-капитан десятого отряда, делая выпад клинком. Выпад пронзил пустоту, бывший император Уэко Мундо решил отыграться и ударил в открытую спину. Кеншин парировал, но удара под дых не ожидал и отлетел назад, слегка корчась. Барраган тут же возник над ним и с силой ударил, схватившись за древко двумя руками. Встречный удар тати отклонил секиру, затем клинок вычертил красивый пируэт и обрушился на выставленное вперед левое бедро. Барраган рванул в сторону и только так спас левую ногу, но от рубленой раны не спасся. «Он отклонил удар, — мигом сообразил старик. — Значит, у него не хватает сил для того, чтобы встречать мои удары в полную силу!»

Нога полыхнула ослепительной болью, кровь брызнула струей, но арранкар не обратил на эти неприятности никакого внимания. Сейчас его противник еще не способен дышать и биться в полную силу…

— Хрен тебе, — вдруг раздалось совсем рядом. Зрачки старика расширились, увидев справа от себя, совсем близко стремительно зреющий синий шар серо. Мгновение — и его накрыл поток синей разрушительной энергии, но императора Уэко Мундо, пусть и бывшего, так просто не взять. Старик крякнул и высвободил свою чудовищную реацу, нанося секирой встречный удар и разрезая серо на два потока, обогнувших его тело и слившихся воедино в десятке метров за спиной.

Синий поток прорезал плоский широкий желтый луч, нанося удар в незащищенный бок. Луизенбарн выругался: либо его поджарит серо, либо его ударит заклятие кидо. Старик выбрал последнее и едва удержал остаток серо: бок полыхнул болью, кровь брызнула из неглубокой раны. Окасэн сумел пробить его иерро, но не сумел глубоко ранить, порезав кожу и немного задев ребра.

Кеншин поднял руку, бормоча заклятие сокацуя. Барраган бросил на него взгляд и оказался за спиной, нанося удар секирой. Два клинка столкнулись, высекая искры, Кеншин стремительно развернулся:

— Хадо тридцать три, Сокацуй!

Яркий голубой шар, сотканный из языков пламени, ударил прямо в лицо императора Уэко Мундо и взорвался, порождая крик, полный ярости и боли. Кеншин возник в десятке метров от окутанного пламенем, бестолково размахивающего топором старика. Алые всполохи срывались с клинка, уродовали землю и небо, рассекали и испаряли облака.

Взбешенный старик с наполовину расплавленными остатками маски на лбу с бешеным ревом набросился на Кеншина. Мужчина не стал уклоняться, он атаковал, нанося могучие встречные удары такой силы и скорости, что даже сила времени, задействованная императором Уэко Мундо, просто не справлялась с этой мощью.

— Какого черта? — Барраган отступил.— Я, император Уэко Мундо, я управляю временем! Я — сильнейшее существо во всех трех мирах, у меня абсолютная сила! Как ты, жалкий муравей, противостоишь мне?

— Манипуляции временем штука, конечно, хорошая, — признал Кеншин.— Но лишь при условии, что твое восприятие опережает мое. К несчастью для тебя, дело обстоит наоборот. Знаешь, даже не верится, что я сражаюсь здесь с тобой. Как же долго я этого ждал! И не думай, что я отпущу тебя просто так, император Уэко Мундо Барраган Луизенбарн, я еще не насытился нашей схваткой.

Старик снова отступил, не в силах сдержать натиск своего заклятого врага. Вокруг морщинистой руки полыхнуло кольцо алых разрядов, едва заметный сгусток кристально-прозрачного воздуха ударил в опасной близости от бока Кеншина, уклонившегося в последний момент. Мужчина продолжил уклонение в разворот и всю энергию вращения вложил в удар тати, оставивший на клинке секиры глубокую зазубрину. Багровый выстрел серо, сформированный в полсекунды, атаковал экс-капитана коротким, но мощным потоком разрушительной энергии, и внезапно ушел в сторону.

— Бакудо восемьдесят один, Данку, — ухмыльнулся мужчина, поставив барьер под углом для отклонения атаки, отбил три удара секиры, нанесенные с трех разных сторон, и ответил пинком в грудь. За мгновение до удара перед стопой возникла широкая мускулистая грудь императора Уэко Мундо, а вокруг голени вспыхнуло кольцо синих разрядов. Совмещенный с балой сильный удар швырнул старика далеко назад, оставляя на теле шикарный кровоподтек.

Град ударов секирой достиг-таки своей цели: взбешенный неудачами, Барраган пошел на риск и, отставив защиту в сторону, сумел нанести противнику несколько глубоких, но несерьезных ран. Кеншин не обратил на порезы никакого внимания, сделал стремительный выпад в глаз противнику и просунул левую руку под правую и бросил:

— Хадо четыре, Бьякурай.

Барраган уклонился и возник точно на направлении удара экс-капитана десятого отряда. Император Уэко Мундо едва успел отбить яркую белую молнию своей секирой и с проклятием отступил: удар в грудь едва не стал роковым, алая борозда, сочащаяся кровью, пролегла точно напротив сердца. «Предугадывает мои движения?» — мелькнуло в мозгу арранкара, но эта мысль была сметена потоком гнева, приправленного унижением от того, что он ни разу не ударил своего врага как следует, что его, императора Уэко Мундо, гоняют, как какого-то драного адьюкаса!

— Жалкий муравей! — взревел Барраган и стиснул рукоять секиры так, что костяшки побелели.— Я тебя уничтожу…

— Хадо девяносто девять, — Кеншин вскинул в сторону Баррагана окутанную черным туманом руку. Луизенбарн тут же исчез, возникая слева, Кеншин Карасу направил руку на него и закончил:

— Куроями.

Луч черноты без остатка впитался в грудь старика. Мгновение — и Барраган закричал от неожиданной боли, из носа, рта и ушей потекла кровь, кожа в нескольких местах лопнула, разбрызгивая крупные капли крови. Многочисленные раны, нанесенные Кеншином до этого, вдруг углубились и начали кровоточить с новой силой, внезапный, очень мощный удар отбил его секиру в сторону, принудительно открывая Баррагана со всех сторон.

Перед лицом ошарашенного старика возник Кеншин, занося пылающий синим огнем клинок тати. Удар, яркая синяя вспышка, брызги крови…

Император Уэко Мундо возник далеко в стороне. По лицу текла струйка крови из раны, рассекшей остатки маски пополам. от правой половины остался небольшой оплавыш над бровью, левая половина исчезла без следа.

— Жалкий муравей, я покажу тебе свою истинную силу! — Луизенбарн высвободил свою огромную реацу и повернул секиру клинком вниз.— Истлевай, Арроганте!

Кеншин широко ухмыльнулся, глядя на окутавшую старика темно-фиолетовую дымку. «Наконец-то!» — мужчина высвободил собственный занпакто:

— Низвергните все сущее во мрак, Кьюкетсуки то Ёроони!