«Нужно ли как-нибудь подталкивать Гарри к Философскому Камню?» — задумался Дамблдор. По его плану, Лонгботтом и его компания уже должны быть убеждены в темных намерениях профессора Снейпа, в то время как у Квиррелла развязаны руки. Бедный молодой человек, ставший жертвой обстоятельств, Альбус хотел бы ему помочь, но не знает, как. Директор взял его на должность профессора ЗоТИ только затем, чтобы держать под наблюдением, и убедился: Квиррелл действительно порабощен Волдемортом и пытается его воскресить. И, скорее всего, Волдеморт существует где-то рядом с ним в виде духа, скорее всего — энергетического вампира.

«Но вот в чем проблема, Гарри может заподозрить Квиррелла, — директор взглянул на мальчика.– Сможет ли он сдержаться и не спугнуть его? Скорее всего, да. Он не настолько глуп, чтобы вступать в бой с намного более сильным противником, а потому он попытается выкрасть камень первым. Да, даже лучше, если Гарри заподозрит Квиррелла, а чтобы у него не возникло других подозрений, нужно усилить защиту камня, серьезно усилить. Я делал ее по силам Лонгботтома, то есть, по силам максимум старшекурсника. Гарри может заподозрить что-то неладное, если заметит. Но есть еще один вариант — он сам или силами Охотников попытается остановить Квиррелла. Скорее всего, успешно, Гарри мальчик неглупый, верно оценит свои шансы и приведет тех, кто справится. Впрочем, это не важно, Гарри мальчик любопытный и заинтересуется, что же такое искал Квиррелл. В любом случае, я в выигрыше».

— Мир — жестокое место, Гарри, но сделать его хоть чуточку лучше в силах каждого, не находишь?

— Как бы там ни было, но миром всегда будет править сила, — решил высказать свое мнение Гарри.– То, насколько мир хорош, зависит лишь от сильных мира сего. Или от сильнейшего из них.

— Но разве миром правит не любовь?

— Любовь и есть самая совершенная, самая необузданная и самая опасная сила. Именно из любви к чему-то и исходят все сильные стремления. Это тоже слова моего отца, и я считаю, что он прав.

— Но любовь прекрасна, не так ли?

— Мне трудно судить, директор, я еще слишком мал.

Директор кивнул. Эта беседа рассказала ему о лорде Поттере куда больше, чем попытки проникнуть в разум. У мальчика защита высокого класса, плюс перстень, плюс его собственные возможности — очевидно, что его обучали окклюменции. Пробить его непросто, но с другой стороны в этом нет необходимости. Дамблдор узнал самое главное: мальчик не станет кем-то вроде Волдеморта. Он может стать намного опаснее и скорее всего станет сильнее Тома, но таким же безумцем, боящимся смерти, безумцем, готовым разорвать себя — никогда не станет.

За три дня до Хэллоуина Дафна прогуливалась по коридорам Хогвартса, предаваясь размышлениям. Сказать, что ее интересовала загадочная фигура лорда Поттера — ничего не сказать. Девочка интуитивно чувствовала, что с ним и Винтер что-то не так, но не могла это объяснить. А еще приказ отца. Отец велел ей подобраться к Поттеру как можно ближе, влюбить в себя и заключить помолвку, чтобы потом поглотить древний и сильный Род, полагая, что обвести этого мальчишку вокруг пальца не составит труда. Сейчас, спустя почти два месяца знакомства, девочка сильно сомневалась, что у них что-то получится. Может, им и удастся обмануть Гарри, но обмануть тех, кто стоит за ним — никогда. И месть будет страшной.

Тем не менее, девочка старалась сблизиться с ним как можно сильнее, но уже из-за личных мотивов. Во-первых, ей не хотелось стать изгоем факультета — слизеринцы раскололись на два лагеря, тех, кто был лоялен Малфоям, и тех, кто был лоялен Поттеру. Пусть второй лагерь в абсолютном меньшинстве, Гринграсс обратила внимание, что старшекурсники присматриваются к Гарри с явным интересом. Вторая причина была гораздо более весомой. Общаться с Поттером легко и приятно. С ним просто не бывает скучно, он может говорить абсолютно на любые темы, умеет слушать и думать, а так же довольно забавно наблюдать за тем, как сквозь его спокойствие и сдержанность то и дело прорываются озорство и задор одиннадцатилетнего мальчишки со штопором в заднице.

Сама того не заметив, Гринграсс оказалась неподалеку от покоев Поттера. Взыгравшее с новой силой любопытство толкнуло ее к портрету. Пожилой, обрюзгший мужчина в старинной мантии покосился на нее и пробурчал:

— Шастают всякие детишки. Никакого покоя старому Грегу…

«Поттер и Винтер должны быть в библиотеке, готовят эссе по зельеварению», — припомнила девочка то, что Гарри говорил за обедом, и не сдержала любопытства:

— Единство и честь.

— Правильно, — буркнул портрет и отъехал в сторону.

Девочка сделала шаг внутрь и оказалась в знакомой, очень светлой и уютной гостиной. Еще шаг — и слизеринка замерла, не решаясь даже шевельнуться и чувствуя, как сердце уходит в пятки, а по позвоночнику словно прокатился ледяной шарик. На нее в упор смотрели два огромных зеленых глаза с вертикальными зрачками.

Фамильяр Поттера поднялся с коврика, лежащего у камина, и сделал к ней один шаг. Девочка пискнула и вжалась в стену, бледнея от страха и понимая, что ей конец. Дверь нужно открыть, а пантере — раз прыгнуть.

— Граф, успокойся, — раздался голос Поттера из кресла с высокой спинкой.

Огромный кот фыркнул и снова свернулся клубком на коврике у камина. Кресло повернулось, и девочка совершенно растерялась. Хозяин гостиной смотрел на нее спокойным взглядом, а его эффектное появление окончательно выбило слизеринку из колеи.

— Милорд, что случилось? — донеслось из-за двери, и оттуда появилась Лиза, одетая в банный халат и с расческой в руке.– Дафна?

Слизеринец улыбнулся и указал на кресло:

— Присаживайся.

Едва справляясь с дрожью в коленях, Дафна осторожно села на краешек кресла. За это время девочка хорошо узнала характер своего приятеля — Поттер терпеть не мог, когда нарушают его личное пространство, а тут еще его жуткий фамильяр так ее перепугал…

Лиз пожала плечами и удалилась в свою комнату, позволяя слизеринке немного расслабиться. Элизабет куда больше интересовала Лира, ждущая продолжения причесывания, а с Гринграсс хозяин и сам разберется.

— Гарри, я…

— Граф, — коротко окликнул Поттер.– Эта девочка может заходить ко мне в любое время, понял?

Фамильяр поднял на хозяина отстраненный взгляд, фыркнул и уложил голову на лапы. Гринграсс еле слышно выдохнула, чувствуя, что буря миновала.

— Прости, что зашла без приглашения, — начала девочка.– Я просто…

И замялась, не зная, что сказать дальше. Поняв, что пауза затянулась, девочка отвела взгляд, чувствуя укол совести. Ей не хотелось остаться одной, и тем более не хотелось присоединиться к Малфою и его компании прихлебателей, поэтому Дафна дорожит дружбой с Поттером. Девочка так и не призналась себе, что помимо первых двух причин есть еще одна, самая весомая.

— Что ты хотела здесь увидеть? — прямо спросил мальчик, и от этой прямоты его собеседница снова вздрогнула.– Дафна, я владею эмпатией и отлично чувствую эмоции. Что тебя беспокоит?

— Я… просто…– Гринграсс не могла вот так взять и заявить, что подозревает своего друга невесть в чем.– Я… ты не такой, как все… совершенно не такой… вот мне и интересно…

— Почему я такой, — тихо закончил за нее Поттер.– Все это легко объясняется средой, в которой меня вырастили. Но тебя такое объяснение не устраивает.

— Понимаешь, дело не в твоем поведении, не в твоих привычках и даже не в твоих… умениях, — Дафна глядела на собеседника большими голубыми глазами.– Я… я не знаю, как это объяснить…

— Интуиция, чутье, инстинкт, — мальчик поднялся и подошел к ней, взяв ее ладошку в свои ладони.– Давай так: пусть это побудет моей тайной, договорились? Просто… это немного личное.

Слизеринка кивнула, немного смущенная таким поведением собеседника, и поймала себя на мысли, что раньше никогда не остановилась бы на полпути.

— Впрочем, если ты разгадаешь — я не против, — юный лорд улыбнулся и сел в кресло.– Я не могу запретить тебе думать. Тем более, что мы будем квиты.