Но вместо знакомой комнаты, где они впервые встретились, слизеринец вел его все дальше, вглубь, где проходы уже не были освещены факелами. Привычный шум вечернего Хогвартса затихал, уступая место давящей тишине.

— Где мы? — занервничал Гарри, поплотнее закутавшись в мантию и с тревогой оглядывая покрытые трещинами и паутиной стены. Том промолчал, подняв светящуюся палочку повыше. Они все петляли и петляли, иногда спускаясь на ярусы ниже. Наконец, Том остановился у неприметного портрета молодой женщины, сидящей в цветущем саду. У нее были гладкие черные волосы и такие же темные глаза, печально смотрящие куда-то вдаль.

— Малой кровью да озарится путь.

Женщина кивнула, и портрет распахнулся, пропуская их.

Внутри была расположена шикарно обставленная комната. Ни следов пыли или паутины — все было подготовлено к их приходу. Вычурная старинная мебель с позолотой, серебристо-зеленая гамма цветов и множество портретов с той же темноволосой красавицей.

— Где мы? — повторил свой вопрос мальчик, восхищенно рассматривая мелкую резьбу на искусно выполненной мебели.

— Нокс. В покоях Леди Морреты Слизерин, в девичестве Мракс.

Гарри удивленно посмотрел на успокоившегося Реддла, который уже убрал иллюзию. Мужчина разжигал свечи в удивительных покоях.

— Мракс? Ты же вроде говорил…

— Верно. Фамилия моей матери. — Он обернулся в сторону Поттера. — Эта комната теперь по праву принадлежит мне. Отыскал ее в одном из фамильных дневников своей матери.

— Ты никогда не рассказывал.

— Верно. Дневники я прочитал только к концу шестого курса.

Гарри уже более внимательно взглянул на портрет, подмечая характерные черты Мраксов: мягкие темные кудри, идеальные скулы и прямые носы.

— Видимо, муж очень сильно любил ее. — Заметил мальчик.

— Почему ты так думаешь?

— Посмотри на портреты. Они написаны с любовью.

Женщина внезапно улыбнулась и игриво подмигнула мальчику, заставив того покраснеть. Том ревностно фыркнул, возмущаясь подобным поведением леди Морреты.

— Что сегодня на тебя нашло? — опомнился Гарри, потрясая левой рукой. — Это больно, между прочим! Ты сказал, что переделал ее. Какого дьявола?! И шрам болел!

Том внезапно нахмурился.

— Шрам? Ты не ошибаешься?

— Реддл! — разошелся мальчик, покраснев уже от злости.

— Тише. Шрам не мог болеть из-за меня, я точно в этом уверен, Гарри.

— Но…

Гарри побледнел.

— Это он. Будущий ты, тогда только от него, от его ярости шрам мог так заболеть. В прошлые разы так и было.

—Похоже, у тебя и с ним хорошая ментальная связь. — Недовольно ответил Реддл. — Но ты молодец. Смог использовать Черную Метку, поздравляю.

— Что? Ах, у нее еще и название есть! Убери немедленно! Верни все как было, сотри ее с моей руки!

Том вздохнул и подошел ближе, насильно притянув сопротивлявшегося и возмущенного ребенка к себе, сковывая того в объятиях. Как и предполагалось, магический отклик немного успокоил пышущего злостью третьекурсника. Серебристая мерцающая дымка мягко окутала их тела, а Реддл довольно улыбнулся, прикоснувшись щекой к взъерошенной макушке Поттера.

— Не уберу. У нее нет контрзаклинания. Но и с ним я бы не стал стирать ее с тебя.

— Это еще почему? — Гарри для приличия говорил раздраженным тоном, в то время, как внутри все ликовало и радовалось их близости. Это было невообразимо приятно.

Том усмехнулся, но ничего не ответил.

— А почему эта комната так глубоко в подземельях? До нее целую вечность добираться.

— Эта часть замка целиком и полностью принадлежала Салазару Слизерину. Она непригодна для классов, к тому же расположена слишком далеко от основного корпуса Хогвартса. Тут раньше проходили боевые состязания взрослых магов, тут обучали искусству сражения. Создавали воинов. Поэтому остаточная магия хранит в себе опасность. Не гуляй здесь без меня. Помимо этого, здесь жила семья Салазара. Многочисленные потомки, он и его жена. Его желание уберечь и сохранить возле себя эту женщину было слишком велико. Мраксы ценили свободу и вольную жизнь, поэтому Моррета любила убегать по ночам из замка. В те времена магглы вели активную охоту на ведьм, а волшебные палочки не были доступны в том виде, в котором мы пользуемся ими сейчас, магия была по большей частью стихийной. А боевой обучались лишь мужчины. Моррета не желала подчиняться тем законам, поэтому ее вольное поведение было слишком опасным для женщины и матери его потомства. Салазар построил эти покои специально для нее и своих детей. Он любил ее, несмотря на ее выходки.

— Выходки? Да тут окочуриться можно. — Пожаловался Гарри, которому было неуютно ощущать над собой тонны камня.

— Это поведение было недостойно женщины ее статуса. — Том кинул очередной неодобрительный взгляд на портрет женщины. — К тому же, она была безумна.

— Что? Но она выглядит вполне нормально…

Реддл отстранился от мальчика и вручил ему старую потрепанную книжку, которая до этого лежала на старинной тумбочке.

— Прочти это. Дневник Морреты, переведенный моей прабабкой. А позже переданный моей матери.

Гарри с неким трепетом взял в руки дневник, на которым витиеватым почерком были выведены какие-то незнакомые ему символы.

— Спасибо, я почитаю его на досуге. Постой, мы теперь будем здесь жить? — Гарри похолодел, представив, как долго ему придется сюда каждый раз добираться.

— Не беспокойся, я зачарую секретный проход на верхних этажах, который будет открывать эти покои. Магия замка слушается меня — я единственный его наследник. Именно поэтому я мог заказывать определенную еду в Большом Зале. Здесь безопасно. Безопасней, чем во всех четырех гостиных факультета.

— Нам не от кого прятаться. — Гарри покачал головой, понимая, что к Тому прибавилась излишняя параноидальность, с которой придется либо мириться, либо отчаянно бороться. — Лишние хлопоты.

— Это ты слишком беззаботен. — Прошипел Реддл, подойдя ближе к пустующей стене и принявшись выводить возле нее узоры волшебной палочкой, из которой вырывалось мерное золотистое свечение.

— А что за странный пароль ты ей сообщил? Откуда эти слова?

— Это ее слова, из дневника. — Том кивком головы указал на вещь в руках мальчика. — Она сказала их, когда убила свою дочь.

Гарри отшатнулся от мужчины, поражаясь его словам и спокойному тону. Теперь улыбающийся портрет его пугал.

— Только попробуй запереть меня тут. — Угрожающе произнес мальчик, подозрительно глядя на спину Реддла. — Только посмей. Я в этом месте дольше, чем на ночь, не задержусь.

В пустующей ранее стене вдруг появился еще один проход — обратная сторона еще одного портрета.

— Он выведет на третий этаж замка. — Удовлетворенно сообщил Том, отходя в сторону и любуясь своим творением. — Пароль тот же.

— Ты слышал меня? — повысил голос Гарри, намереваясь дать деру при любом неверном движении мужчины.

— Угомонись, мальчишка. Никто тебя силой держать здесь не собирается. — Холодно и резко ответил Волдеморт. — Не понимаю твоего страха перед этим местом. Оно успокаивает. Оно надежно.

— Ты говоришь про женщину-убийцу!

— Знаешь, я тоже убивал. — Недовольно ответил Реддл, опалив мальчика тяжелым взглядом бордовых глаз. — И Дамблдор убивал. И МакГонагалл, и Снейп, и Блэк, и Люпин. Что тебя не устраивает? Какое ханжество.

Гарри удивился.

«Я никогда о таком не размышлял. Всегда думал об убийствах Реддла, но никогда не представлял, что подобное мог совершить кто-то из учителей или Сириус. Даже если это были сподвижники Волдеморта.. Война есть война. А люди есть люди. Убивать — плохо.»

— А я и не сказал, что меня это устраивает. Просто… в их случае не было другого выхода.

Том промолчал. У него-то он был. А вот у его жертв действительно не было. И он не сомневался, что в войне, которую он развяжет в своем времени, количество смертей увеличится, и они будут даже от рук его главных врагов — Ордена Феникса.

— У Морреты тоже не было выбора.