Гарри наложил на себя согревающие чары: чувство страха едко перемешалось с холодными зимними ветрами, окутывая мальчика вязкими путами, будто утягивая за собой во тьму ночного неба.

Но и это уединение с самим собой прервали.

— Ты можешь замерзнуть, если будешь долго стоять в такое время суток на открытом воздухе.

Гарри вздрогнул и обернулся, немного испуганно посмотрев на появившегося в проеме Дамблдора.

— Профессор… Простите, меня тут быть не должно…

— Ничего, Гарри. Иногда подумать в одиночестве весьма полезно. Только если эти мысли не поглотят тебя целиком. — Директор подошел ближе и посмотрел на Запретный Лес, черной громадой разросшийся до самого горизонта. — Мне нравится зима. Она открывает больше правды, чем любое другое время года. Люди обнажены перед познанием истины как эти деревья под северным ветром.

Мальчик немного смущенно потупил взгляд, не зная, к чему клонит Дамблдор, и догадался ли он о его внутренних переживаниях.

— Как ты, мой мальчик? В последнее время ты все более задумчив.

— Я… — Он хотел было как обычно соврать, придумать привычное оправдание о загруженности или попросту уйти от ответа. Но что-то заставило его сказать правду. Часть правды. — Мне страшно, профессор.

Волшебник смерил Гарри серьезным задумчивым взглядом.

— Страх — это не показатель трусости. О нем нужно рассказывать, о помощи не стыдно просить.

Гарри вздохнул и собрал мысли в кучу, даже не зная, с чего начать.

— Реддл сторонится меня.

Альбус кивком головы призвал мальчика к продолжению.

— Я пытаюсь заговорить с ним, но.. Он почему-то постоянно сбегает. Что мне делать?

— Попробуй не упорствовать в своем желании помочь ему. Дай Томасу время, ведь он меняется, верно?

Гарри дернул кончиком рта.

«Нет, профессор. Он не меняется. Он возвращается.»

— Я попробую, сэр.

Гарри замолчал. Он просто не мог рассказать все волшебнику. Мальчик боялся разочаровать его, показать, сколько уже наделал ошибок. И вместо того, чтобы помочь Тому измениться, он лишь тянет парня во тьму, потакая его желаниям.

«И я даже не вижу, что делаю что-то плохое. До тех пор, пока нас не накрывают последствия моих поступков. Хотели избавиться от кошмаров — получили столько раскрывшейся правды, что в пору уже паниковать. Радовался нашей связи, благодарил Реддла за свое спасение — а на самом деле дал существу, убившему моих родителей, прорости в моей душе. Да, это Том. И да, я уже перестал ненавидеть Волдеморта. Но, Мерлин, как же я боюсь стать кем-то другим, чем-то другим. Таким же, как Темный Волшебник того времени. И самое страшное, что Реддл, возможно, уже обо всем догадался. Он просто не мог не сопоставить мой рассказ со словами той части души Тома во мне. И именно поэтому он избегает меня. Потому что я превращаюсь в Волдеморта.»

Альбус покачал головой, наблюдая за выражением лица мальчика. Уж слишком тяжкие думы его преследовали. Волшебник несколько раз за все эти дни пытался прочитать мысли ребенка, но как только встречался с ним взглядом — в голове вырастал тяжелый барьер, не дающий даже распознать эмоции. Он был и сейчас. Хотя, весь калейдоскоп чувств и так был написан на лице Поттера.

И Дамблдор размышлял:

«Он так повзрослел за этот год. Сколько ему еще предстоит пережить в будущем? Насколько сильно повлиял на него юный Том Реддл? И как дальше будут развиваться события? Мой план проработан до мелочей. Но он значительно отличается от того, что происходит на самом деле. Мне жаль, что я не могу помочь им. Один просто не примет помощь от того, кто махнул на него рукой в прошлом. Другого уже не спасти. Впрочем, я всеми силами постараюсь облегчить его жизнь.»

— Гарри, ты можешь не возвращаться к Дурслям.

— Что? — мальчику показалось, что он ослышался. — Простите, что вы сказали?

Старый маг мягко и печально улыбнулся.

— На доме стоит защита твоей матери. Но теперь все изменилось. — Гарри похолодел от ужаса, подумав, что директор все узнал. Но тот невозмутимо продолжил: — Ты должен остаться рядом с Томом. Думаю, так будет лучше и тебе, и ему.

— Я… Спасибо, сэр, я был бы очень рад. — Гарри почувствовал, как отлегло от сердца.

— Возвращайся в башню, мой мальчик. А не то придется вычесть с твоего факультета баллы. — Дамблдор озорно сверкнул глазами и погрозил пальцем.

— Хорошо, профессор. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Гарри.

Гриффиндорец быстро вышел, а спустя несколько секунд на площадку Астрономической Башни бесшумной тенью ступил Северус Снейп.

— А, Северус. Гарри уже ушел?

Маг презрительно фыркнул и скрестил руки на груди:

— Пробежал мимо меня, даже не заметив. Вы смогли узнать что-нибудь, Альбус?

— Ничего. — Директор вздохнул. — Его разум закрыт от меня. Боюсь, Томас поставил защитный блок.

— Мерзавец. — Прошипел зельевар.

— Но он оказывает мальчику поддержку, выражает свою заботу. Защищает его. Разве он делал нечто подобное в своем времени?

— Эта связь…

— Дело не только в ней. — Перебил мужчину Альбус, покачав головой. — Связь основана на магии, а тут скрыта более глубокая привязанность к ребенку. Они похожи, Северус. И так же сильно отличаются друг от друга. И именно из-за этой противоречивости их отношений они так привязаны.

Гарри на полпути остановился и хлопнул себя по лбу: там, в тени арочного проема, осталась его сумка с учебниками! Немного помешкав, он все-таки накинул на себя мантию-невидимку и прокрался обратно, боясь, что директор все еще там. И удивленно замер у входа на площадку, услышав два тихих голоса. Спрятавшись за арочным входом, он затаился и прислушался к разговору.

— ..Но вы не можете защитить мальчишку от всего на свете. Взять хотя бы этого Блэка… — Гарри с раздражением узнал во втором голосе Снейпа. — Он на свободе, а никто ничего не может сделать.

— Блэка поймают, рано или поздно.

— И это только часть беды. Все сокурсники Реддла заметили, как странно он себя ведет. Как изменился. Не значит ли это, что к нему возвращается память? Или, что еще хуже, он возвращает память взрослого себя?

— Уж не думаешь ли ты, мой мальчик, что я не смогу защитить собственных учеников? — голос директора был раздраженным и холодным. — С Томасом справится Поттер. У него хватит сил удержать в руках даже вернувшегося Темного Лорда.

Повисла напряженная тишина.

— Вы возлагаете на него слишком большие надежды. — Тихо и со злобой отчеканил Снейп, а Гарри мысленно с ним согласился. — Поттер слаб.

— А я и не о магическом потенциале говорю.

— Неужели…

— Именно. Я о нем.

— Поттер попросту сбежит, если узнает, что находится внутри него. А Реддл может сообщить своей взрослой версии, что Поттер — его собственный хоркрукс. И тогда Темный Лорд не станет убивать мальчишку.

Гарри немного воспрянул духом, хоть и не понимал, что такое «хоркрукс», и как Снейп догадался о частице души внутри него (что напугало мальчика). Но следующие слова профессора Дамблдора выбили из него дух:

— Мы не можем этого допустить. Ты знаешь, Северус. Это предначертано им судьбой, уничтожить друг друга. Но только если Томас в достаточной мере привяжется к мальчику, можно будет избежать больших потерь.

— Вы так просто об этом говорите. — Как бы Снейп не ненавидел мальчишку, но смерти ему никогда не желал. — Вы уже все за всех решили.

— Просто?

Дамблдор отвернулся от подавленного мужчины и прикрыл глаза.

«Не просто. Я бы умер, если бы это помогло мальчику. Но если он продолжит жить — продолжит жить и Лорд Волдеморт. А это понесет за собой все больше смертей, все больше страданий. Как я могу поставить Магический Мир против одного единственного ребенка, пусть и такого хорошего, умного, несчастного… Как я могу вообще выбирать? Но кто-то должен. Кто-то должен принимать тяжелые решения и нести ответственность. И пусть это будет старик, который и так совершил слишком много плохого, даже если это будет последнее, что я сделаю.»