— Ты удивишься, когда я тебе скажу, что знаю три таких хода?
— Не красуйся.
— О, так я настолько поразителен?
Гарри рассмеялся и легко ударил ухмыляющегося слизеринца в плечо.
— А иногда ты просто невыносим.
— Брось, я очарователен. Ты знаешь это.
Они шли по извилистому туннелю, постепенно поднимаясь вверх по редким ступенькам. Ноги то и дело поскальзывались на мхе и плесени от вечной сырости на холодных камнях.
— Иди сюда, — Том потянул его в неприметную на вид комнату за старой деревянной дверью в стене. — Поговорим.
Гарри зашел следом за слизеринцем и поморщился от затхлого запаха. Это была небольшая каморка без мебели, поэтому мальчики расположились прямо на холодном камне.
Гарри неудобно завозился, совершенно не желая сидеть в таком сыром и пустом месте.
— Откуда ты знаешь про эту комнату? Зачем она тут вообще? — мальчик старался говорить тихо, но жуткое эхо все равно отражалось от старых стен замка.
— В своем времени я наткнулся на нее совершенно случайно, когда изучал проходы замка на их прочность, закрывая некоторые из них от других учеников или учителей. Таких помещений в замке очень много и они служат для укрытия. Знаешь, раньше войны между магами и простецами были привычным делом — волшебников ненавидели и всячески пытались истребить. Поэтому во времена основателей уже существовали подобного рода укрытия, защищенные магическим и маггловским способом — чарами и прочным камнем. Сюда заводились ученики во время сражений.
— Сомневаюсь, что сюда влезет более десяти человек, — Гарри поежился от холода. — А нельзя было сделать одну, но большую?
— Нельзя, — Том посмотрел на мальчика как на идиота. — Тогда дети могли бы попросту погибнуть одновременно.
— Как мило, — буркнул Гарри. — Не иначе как от сырости они погибли бы быстрее. Так о чем ты хотел поговорить?
— Хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Как повлияла на тебя моя магия? Есть какие-либо изменения? Любые.
— Ты мог бы спросить об этом и в Большом Зале, — покачал головой Поттер. — Нет. Ничего. Чувствую себя превосходно и абсолютно точно так же, как и раньше.
— Странно. Должно же быть хоть что-то, — Реддл пристально разглядывал третьекурсника, отчего тому тут же стало неловко. — Может, позже проявится. Я пронаблюдаю за тобой куда более внимательно.
— Куда уж больше? — Гарри улыбнулся. — Как ты думаешь, Сириус найдет его? Того предателя?
Его это волновало. На самом деле мальчик очень хотел посмотреть в глаза другу семьи, который обрек его родителей на смерть, а Сириуса на двенадцать лет тюрьмы. И он точно так же хотел мести.
— Он же Блэк, — Том неопределенно махнул рукой. — Этот род отличается упорством, если даже не с упрямством. Они сильны. Правда, насчет сумасшествия я тебя не обманул. На некоторых семьях лежат сильные проклятия, которые со временем прочно срастаются с магией их крови. На семье Блэков много проклятий… насколько я сам вычислил на одном из его представителей в моем времени. Одно из них — именно сумасшествие.
— Ну и что? — Гарри не понимал, чему удивляться или чего бояться. — Я всегда считал, что волшебник должен быть немного психом, ты не находишь? Это… если смотреть с маггловской точки зрения, например. А вот Дамблдор тоже немного… того… Но он продолжает оставаться величайшим, добрым колдуном!
— Да уж, — сварливо ответил Том. — Святая непогрешимость.
— Завтра будут замок украшать. Хотя, я с большим рвением жду именно Рождества. Вот бы побольше учеников уехало домой! Я уже соскучился по пустому замку во время праздников.
Они поднялись на ноги, а Реддл странно на него посмотрел.
— Ты что, остаешься в школе?
— Ну да, — Гарри невесело рассмеялся. — А к кому мне ехать? У меня же нет любящих родственников, которых обрадует мое появление во время их семейного застолья.
Он перестал смеяться, когда Том мягко притянул его к себе, заключая в объятия. Это было настолько неожиданно и приятно, что Гарри только охнул от изумления, почувствовав уже привычный отклик магии.
Гриффиндорец неловко обхватил парня руками за талию и с наслаждением прикрыл глаза, позволив себе забыться в накатывающих волнах умиротворения и удовольствия. Все печальные мысли испарились, но смущение пока и не думало приходить.
— Знаешь, мне тоже не к кому было возвращаться, — признался Реддл некоторое время спустя. Он уткнулся лицом в макушку мальчика, из-за чего его голос звучал немного приглушенно. — Я жил в приюте.
— Правда? — Гарри не дали отстраниться и посмотреть на Тома, с силой прижав к застывшему напряженному телу. Слизеринец отчаянно не хотел, чтобы его лицо сейчас увидели. Только не в минуты его откровения. Эта новость не шокировала Гарри Поттера, ведь он знал о приюте со второго курса. Но мальчик и подумать не мог, что Реддл вот так возьмет и расскажет о себе. Это признание заставило гриффиндорца задуматься. Гарри никогда не представлял семью Волдеморта, считая врага кем-то вроде злого книжного существа, которому не приписали никаких других чувств, кроме злобы, презрения или отвращения ко всему живому. Он никогда не думал о Темном Лорде как о живом человеке.
— Не вздумай кому проболтаться.
— Да ты что! Я не…
— Вот и отлично.
Гарри никогда бы не завел эту тему, если бы не отсутствие зрительного контакта с обнимавшим его парнем.
— Ты никогда не задумывался, правильно ли мы делаем? Ну… я… о нашем общении. В смысле… Тебе не кажется это странным?
— Думал, — Реддл не спешил с объяснениями, и Гарри занервничал, ругая себя за вырвавшиеся слова. — В моем понимании, все, что между нами происходит — грубо неправильно. Ты совершенно не мой типаж, а я не собирался заводить ни с кем никаких близких отношений. Только сотрудничество, выгода. А какой мне прок с третьекурсника?
Мне не нравится эта связь, которой я даже не берусь дать определение. Мне не нравится волноваться о тебе, не нравится тот факт, что я думаю о тебе. Не нравится взаимодействие нашей магии — это вообще перечит существующим законам в целом. Не в моих правилах — заниматься глупостями с малолетними гриффиндорцами, которых я едва знаю.
— Оу… Ну да, ты прав, — Гарри понимал его как никто другой. Может, даже больше — ведь он знал всю правду. Но от этого не было легче. Слова Реддла сдавливали его грудь и причиняли боль. Он этого ожидал, заранее зная ответ парня.
— И все же… — Слизеринец провел рукой по спине поникшего мальчика, повинуясь некому инстинктивному желанию оградить того от плохих мыслей, — это интересный опыт. Мы всегда можем остановиться и прекратить. Посмотрим, что из этого выйдет. Может быть, случится чудо, и я окажусь неправ в своих убеждениях?
— В том, что я глупый маленький гриффиндорец? — подколол его Гарри, жмурясь от облегчения. — Жду не дождусь этого момента.
— Надейся, — фыркнул Том и разомкнул объятия, разглядывая порозовевшее лицо мальчика. — Ты даже не думаешь меняться. Пошли в Большой Зал, тут слишком холодно.
— Сам сюда нас привел. Дети ему, видите ли, мешают, — пожал плечами Гарри, подхватывая пустую сумку с пола.
В Большом Зале уже собрались практически все ученики школы. Некоторые из них весело болтали, некоторые судорожно дописывали домашнюю работу на понедельник.
Гарри сел за стол слизерина, стараясь не обращать внимания на смотревших на него студентов. Это очень нервировало. Правда, от негативных мыслей его отвлек Эндрю, пересевший к мальчику с дальнего конца стола.
— Привет. Как ты?
— О чем ты? — Гарри кивнул на приветствие.
— О, брось, почти вся школа видела тебя вчера. Пил, наверное?
— А… Ну да, — Гарри покраснел. — Перебрал немножко.
— Не умеешь пить — не берись, — фыркнул слизеринец, демонстративно не обращая внимания на мрачного Реддла. — К тому же, в таком состоянии не надо было сверкать по всему замку.
— Учту на будущее, — рассмеялся Гарри, накладывая себе картофельного пюре с сосисками.
