-Что? Крауч?
-Прошу, оставьте нас на несколько минут.
-Но Альбус…
-Пожалуйста. Унесите тело мистера Праудфута и мисс Тонкс, ей требуется колдомедицинская помощь. У бедной девочки истощение и упадок магических сил.
Кингсли переглянулся с мистером Уизли, явно недовольный решением директора. Снейп быстрым шагом вышел из кабинета, всем своим видом показывая переполнявшую его ярость, а волшебники последовали за зельеваром, левитируя за собой погибшего аврора. Незнакомая женщина опалила Поттера полным лютой ненависти взглядом и легко подхватила на руки бессознательную Нимфадору, покинув кабинет последней. Дамблдор прикрыл дверь и окутал ее чарами. А затем впился долгим и ничего не выражающим взглядом в Гарри.
-Как ты дошел до этого? - тихо спросил Альбус, устроившись в кресле напротив гриффиндорца. - Почему ты позволил этому случиться?
-Я позволил? - хрипло переспросил Поттер, - нет, профессор. Это все вы. Ваша вина. ВЫ привели в Хогвартс Тома Реддла, ВЫ допустили нашу с ним встречу и именно ВЫ потакали нашим отношениям. Во всем произошедшем нет моей вины. Никогда не было. Все это - последствия вашей ошибки.
Глаза директора потускнели. И действительно, он не чувствовал ненависти к несчастному подростку, лишь к себе самому. Последняя ошибка Альбуса Дамблдора стала куда страшнее, куда опаснее убийства невинного ребенка. Надеялся на чудо, на мощного союзника в лице изменившегося Тома Реддла. Даже прознав, что тот хоркрукс, Дамблдор продолжал верить в благое влияние Поттера на него. Но чудес не бывает. Он дал жизнь этому противоестественному союзу, практически собственноручно сотворив из Гарри Поттера монстра. Старый дурак…
-Я знаю, мальчик мой, я знаю… - Бесцветно отозвался старик, сгорбившись. Ноша погибших из-за его самонадеянности придавливала к самой земле. - Но я не смог поступить иначе.
-Теперь уже слишком поздно для раскаяния. Вашего или моего. - Вздохнул Поттер, отвернувшись в сторону. - Уже ничего не исправить.
-Надежда есть всегда, Гарри. Надежда и лю…
-Любовь! - вскричал Поттер, перебив волшебника. Он обвел глазами кабинет, - вот они, последствия самого светлого чувства! И где спасение? Где обещанный мир? Волшебники с самой моей юности видели во мне победителя Темного Лорда, великого спасителя и избавителя. Вы сами видели во мне способ избавиться от него. И вся ваша пресловутая забота, эти чертовы пустые разговоры… Все всегда было ложью! Мне обещали спокойную жизнь и мир, трепались о чудодейственной любви, будто она может исправить чужое безумие и зло! Моя любовь привела нас ко тьме, директор. К чудовищному мраку, смерти и непроглядной тьме.
Дамблдор не позволил себе и в этот раз проявить слабость. Правдивые слова жалили не хуже проклятья. В сердце горела боль и острое чувство вины, но директор больше не показывал удушающих эмоций. Времени для раскаяния действительно больше не было. Старик поднял палочку, направив ее в сторону неподвижного гриффиндорца. Гарри не сопротивлялся, у него нет выбора. Но взгляд был полон твердости и решимости, направлен прямо в голубые глаза старика. Пусть видит. Пусть видит все.
-Легилименс.
Спустя долгие пять минут директор отшатнулся прочь, тяжело дыша. И вновь он пережил невыносимое ощущение смерти, прямо как тогда, посетивши разум хоркрукса. Увиденное пугало. Тревожило, приводило в ярость, шок, смятение. Он видел метаморфозы Гарри Поттера, видел, как менялся его образ мыслей, его поступки и решения. Более того, даже после увиденного, Дамблдор не смог обвинить во всем этого юного волшебника. Гарри искренне ненавидел войну. Искренне любил и сторону Волдеморта, и сторону Дамблдора. Сердце терзалось от причиненной другим людям боли, а в поступках не было никакой жестокости. И разве можно осуждать ребенка за смерть Абботов? Дамблдор сам далеко не святой, и примененных им Непростительных за всю его жизнь непомерно много. Гарри Поттер увяз во тьме, но не стал ею. Во всем случившимся действительно не было его вины. Именно любовь обернулась сокрушительным кошмаром. Альбус видел ее, видел и его сердце сжималось. Но оно сжималось не только от боли и душевных самоистязаний. Дамблдор заглянул за грань.
-Вы видели это? - прохрипел Поттер.
Волшебник не ответил. Перед глазами все еще пылал ужас смерти. Ужас потаенного, недозволенного, гибельного для пока живых людей. То, с чем он не мог справиться. На что нельзя смотреть, о чем нельзя думать. Близость собственной смерти ощущалась уже распустившимся кровавым цветком. Дамблдор с трудом заставил себя немедленно оборвать все мысли об увиденном, пока не стало слишком поздно. И усилием воли прокрутил все знания Поттера о предстоящей войне.
-Ты сжег карту своего отца, не посмотрев на местоположение Пожирателей Смерти. - Мрачно произнес директор. Это все усложняло. Реддл не глуп, умолчал о ключевых моментах операции. Но и увиденного было достаточно. - Так значит, они живы. И дементоры больше не подчиняются Министерству Магии.
Дамблдор почесал кончик носа, а думы его были неутешительны.
“Это столь же кошмарно, сколько и поразительно. Мальчик сумел расположить к себе оба хоркрукса Тома. И я не прогадал, Гарри - самое светлое, что у них когда-либо было. Но этого света оказалось недостаточно. Тьма безумца оказалась куда более беспощадной к сердцу юного волшебника. Он не справился… А я не уследил. Поттер больше не хоркрукс Тома. Это несколько упрощает задачу. Еще один находится в доме Блэков, но туда мне путь закрыт. Мальчик почувствовал хоркрукс, но не смог понять, что было перед ним. На нездоровых чувствах Реддла к юному Поттеру можно неплохо сыграть. Вряд ли артефакт способен испытывать к юноше такие светлые чувства, как любовь. Но он искренне считает, что Гарри принадлежит ему, и он не отступится. Удивительно, как долго они могли скрывать от других эту кошмарную правду. И все убитые ими волшебники…”
Альбус еще больше ссутулился, совершенно по-старчески сгорбившись в кресле, позволив себе спрятать лицо в морщинистых ладонях. Собственный эгоцентризм погубил многих детей, и будущее не представлялось возможным без чудовищных жертв. Директор поднял взгляд на молчаливого волшебника, заметив легкий румянец и затянувшиеся от открытых переломов раны. Его состояние одновременно восхищает и пугает. Противоположность Волдеморта. Огромная нечеловеческая душа и неспособность вернуться после смертельного проклятия. Но Альбусу стоит пересмотреть свои планы на мальчика - убивать более не являющимся хоркруксом Поттера не имело смысла. Во всех преступлениях Гарри Поттера виновны лишь Волдеморт и сам Дамблдор. Более того, жизнь мальчика станет хорошей причиной оборвать едва начавшуюся войну.
-Я не хочу тебя убивать. - В итоге изрек старик. - Но и свободу действий придется сильно ограничить. Я больше не позволю тебе пересекаться с Томом Реддлом, как и следовать его указаниям. Спрячем тебя от мира, и твои раны со временем смогут исцелиться. Война не для таких, как ты, мой мальчик. Но остальным волшебникам не понять моих решений. Для остального мира… Мне очень жаль, но для всех остальных ты останешься преступником.
-Ваши слова не имеют значения, сэр. Вся школа видела, как я запустил Черную Метку. Или вам об этом еще не сказали? Я убил Невилла, Мирруса Аббота. Фактически причастен к смерти Питера Петтигрю, Ханны, Братьев Криви, той деревушки… Да вы и сами должны были увидеть. Из-за моего появления погибли владелец кафе и официантка. Я не знал их, но они совершенно не заслуживали смерти. Почему вы не появились раньше? Нет, правда, мне всегда было интересно. - Взгляд Поттера наполнился холодным презрением, в котором со стальным блеском просматривалась ненависть. - После пропажи Невилла и Мэтта. Зная, что в Хогвартсе находится Лорд Волдеморт. После письма Каресбиуса вы объявились лишь сейчас. Может, вы и великий волшебник, сильный, влиятельный. Может, Том вас на самом деле боится. Но вы отвратительный директор, старый манипулятор, незаслуживающий своего поста. Кому нельзя доверить ни детей, ни защиту других волшебников.
