– Иду на крышу. Меня не будет здесь всю лекцию. Не помрёте без моего присутствия?

– Только в твоём, – пробормотал Доран с сожалением.

И она, бросив ему свой рюкзак, побежала вниз, торопясь за выходящими в коридор телохранителями.

Гарбхан, хмуро сидевший за учебным столом первого ряда, внезапно поднялся и тоже поспешил к двери. Сашка аж испугалась, что он торопится догнать её, и остановилась, дожидаясь его. Если уж орк что-то устроит нехорошее, то пусть это сделает в присутствии хозяина. Но Гарбхан кивнул ей на выход. Она мысленно пожала плечами и уже спокойно вышла впереди него.

Они успели вовремя. Мимо прошёл преподаватель, уткнувшийся в листы, наверное, лекции, а от коридорного поворота снова позвали:

– Алекс!

Вот теперь Сашка уверилась, что Гарбхан драться не полезет – при всех-то. Не оглядываясь на орка, она зашагала к телохранителям своей группы. Поймав себя на этой мысленной фразе, она усмехнулась: пока она показывает им, как надо драться ногами, они и впрямь её собственная группа учеников.

Заходя за угол, она скосилась назад. Гарбхан шёл за всеми, как привязанный. Сначала – специально отставая, а потом, видимо, сообразив, что его отставание выглядит так, словно он чурается собственной группы, орк быстро догнал коллег. Спрашивать, куда они собрались и зачем, он не стал – молча шёл следом. "Тоже неплохо, – решила Сашка. – Лучше сразу всё увидеть собственными глазами, а потом рассказать хозяину".

Когда они выбрались на крышу университета, Сашка с восторгом огляделась. Наверное, здесь тоже бывают какие-нибудь занятия – в начале лета, например, когда студенты сдают экзамены. Мебели, правда, здесь нет, но обещанные башни, на поверку оказавшиеся изящными открытыми бельведерами, прятали от моросящего дождя каменные скамьи по кругу от одного столба-колонны до другого. Сейчас на них, конечно, не посидишь, но Сашка как-то легко представила, как она удирает сюда с Дораном. И сидит на скамейке, пьёт кофе с булочками. И смеётся над парнем, который поторапливает её куда-нибудь бежать дальше.

Она помотала головой. Ишь, размечталась.

Быстро пробежали открытое пространство и заскочили под первый же бельведер. Здесь, под куполом, сухо. И довольно просторно.

Сашка скинула куртку, оставшись в просторной штуке, которую ей подарили в памятной лавке – после драки с цвергами. Под неё тоже не разобрать, что она девчонка.

– Так, поскольку я самый мелкий, нападаете на меня, – велела она. – Для этого надо знать, как бить ногой. Есть удар прямой, – она изобразила, как он делается. – Есть боковой удар. Делается так. Теперь – удар сбоку. Он отличается от предыдущего небольшим разворотом. Но лучший, как по мне, удар ногой в драке с цвергами – рубящий сверху вниз. Правда, у него есть маленький недостаток для непривычного бойца: он наносится при условии, что у вас хорошо развиты мышцы для подъёма ноги. – И она показала окружившим её телохранителям, как делается этот удар.

Вернувшись в исходное положение, она разглядела приунывшие лица "своей группы", вздохнула и сказала:

– Хорошо. Начнём с разминки.

... Если бы не Доран, прибежавший на крышу в перемену, они все забыли бы о времени надолго. Но травник т двери покрутил пальцем у виска – международный жест, оказывается! – и крикнул:

– Через минуту вторая пара начинается!

Потом присмотрелся к потным лицам тяжело дышавших телохранителей, к спокойной Сашке, которая пошла забирать куртку, а потом развернулась к двери к лестнице в коридор. И уже тихо, благо она подошла, спросил:

– Чем вы тут занимались?

– Разминка была – ничего особенного.

И насмешливо опустила глаза, когда мимо них прошёл багровый от недавних усилий Гарбхан. Орк, сначала стоявший, сложив ручищи на груди, и скептически наблюдавший за тренировками, не выдержал быстро. Попытки телохранителей сбить с ног Сашку вызвали в нём горячее желание отплатить коротышке-телохранителю Кэйтрии. Но та уворачивалась – одновременно громко объясняя, как было до Гарбхана с остальными, что именно орк делает неправильно. То есть использовала его, как и остальных, в качестве наглядного пособия всей группе.

Но больше всего Гарбхан загорелся идеей тренировок, когда Хебер спросил Сашку, можно использовать эти удары и против обычных людей и существ. То есть противников обычного роста. Сашка легко (и с жалостью к неопытным) положила на "ковёр" парочку телохранителей – в том числе и Хебера, при этом продолжая объяснять (и добрым словом вспоминать своего тренера Васильича), как именно она это делает и какие группы мышц участвуют в данном приёме. Вот тут Гарбхан проникся пониманием, что она свалила его в первый день своего появления в университетском сквере не злобной уловкой, а честно – она разглядела это в его проясневших глазках. И принялся за те же тренировки.

Когда они всей гурьбой бежали по лестницам на первый этаж, на вторую по расписанию, общую для двух курсов лекцию – Доран с Сашкой впереди, она спросила:

– Удалось выяснить у Эйлилла насчёт рисунка?

– Забыл! – повинился травник. – Но помню насчёт портрета Киардхи. Может, всё-таки попробуешь спросить сама?

– Ну ладно, попробую.

Они ворвались в толпу студентов, расходящуюся по кабинетам, и прорезали её, быстро и ловко лавируя между ними. Со звонком влетели в кабинет, где на них группа Кэйтрии захлопала глазами, раскрыв рты на вспотевших и задыхающихся.

Сашка выждала, пока Гарбхан с большой неохотой пристроится рядом с Эйлиллом, а Доран сядет к девушке-эльфу, поняла, что преподавателя всё ещё нет, и быстро спросила, перегнувшись назад:

– Эй, Эйлилл! Ты мою картинку куда задевал?

– А зачем она тебе?

– Люблю страшилки рисовать, – старательно наивно объяснила она. – Хочешь ещё одну такую посмотреть?

– Хочу! – жадно сказал Эйлилл, после чего его лицо разочарованно вытянулось при виде портрета Киардхи.

– Ой, какой страшненький! – с жалостью сказала Кэйтрия, всмотревшись в рисунок углем. – Алекс, ты мне этой картинки не показывал. Кто это?

– Это сосед наш, только с четвёртого этажа, – сказала Сашка и оглянулась на дверь. Преподавателя всё ещё не было. – Он мне сон разгадывал – помнишь, я в трактире заснул?

– Помню. – Кажется, девушка-эльф сообразила, что Сашка ведёт свою игру.

– Ну, вот. Сон-то у меня про шаманов был и про цвергов.

– Ух ты, как страшно! – ахнула Кэйтрия, одним глазком наблюдая за Эйлиллом.

Тот снова насторожился.

– И что это был за сон? – серьёзно спросил он, сощурившись на Сашку.

– Драка! Хорошая такая! – похвасталась она. – Я там всех – одной левой! Цвергов посбивал, потоптал, чтобы не лезли.

Гарбхан с подвывом и завистливо вздохнул, отчего хозяин изумлённо посмотрел на него, а потом снова уставился на Сашку.

– И чем всё закончилось? Киардха объяснил твой сон?

– Ну, Киардха сказал, что теперь шаманы знают, кто рисовал эти картинки – с ними которые, – уже обыденно сказала Сашка. – И будут охотиться на меня. А ещё сказал, что цверги страшно боятся моей графики.

– А я думал, что ты... – вырвалось у Эйлилла, но красавчик эльф тут же заткнулся.

– Договаривай, – велела удивлённая Сашка. И внезапно сообразила всё: и то, почему он к ней подозрительно относился, и то, почему испугался за Дорана, которому она врезала так, что он выглядел убитым. Поэтому с громадным изумлением, не пряча его, сказала: – Ни фига себе... Эйлилл, ты что?! Думал, что я один из них?!

Даже Кэйтрию проняло это открытие.

– Эйлилл, – растерянно позвала она. – Это правда? Но почему?

– Я маленького роста и драться умею, – сделала вывод Сашка. – Поэтому.

Насупленный Эйлилл молчал, как партизан на допросе. Ему повезло: минуты не прошло, как в аудитории появился запоздавший преподаватель. Так что красавчик сразу уткнулся в тетрадь для лекций. Кэйтрия укоризненно посмотрела на него и тоже открыла тетрадку. Доран сдавленно фыркнул, когда понял, что к чему. А Гарбхан грозно посматривал на всех студентов, кто с любопытством оборачивался к последнему ряду, пытаясь понять, что там происходит.