Именно в то утро, когда отважные путешественники подходили к воротам замка, Хмыгль, обнадёженный хорошей весенней погодой и явным потеплением, предвкушая покапывание на любимой грядке, как раз выходил их тех же самых ворот, посвистывая мотивчик, позаимствованный у какого-то узника из темницы.

– Здрасте, – вырвал его из сельскохозяйственного забытья чей-то мелодичный голосок, отчего Хмыгль встрепенулся, открыл пошире глаза и, на всякий случай, приготовился драпать.

Взору его предстали тоненькая рыжеволосая девушка, укутанная до носа шарфами, линялый бобер, грязный спаниель с недобрым взглядом и потрепанный волк, добродушно виляющий хвостом.

– Не подскажете ли, господин хороший, – пробурчал деловито бобер, – как нам попасть на аудиенцию к его колдовскому святейшеству?

Хмыгль подбоченился, как и подобало советнику правителя местности Зарья, оглядел еще раз странную компанию и величественно ответил:

– От какого правителя идете, с какими дарами да подношениями? Все мне отвечайте, а я уж решу, донести ли его колдовскому величеству за завтраком, али нет.

Винна и бобер переглянулись.

– Да мы, это, насчет речных пошлин, – неуверенно начала Винна, пряча носик в объемном шарфе.

– Ах, пошлины принесли, – заулыбался Хмыгль, – так сразу бы и сказали, давайте мне, да поскорее…

Он нервно оглянулся, – в воротах уже начинали сновать мелкие пронырливые гоблины и мрачные волки, а местные жители потащили на кухню продукты, и шансов пробраться к заветной грядке незамеченным становилось все меньше и меньше.

– Да нет у нас пошлин, – собралась с духом Винна, – мы это, делегация от Моря, насчет пошлин, а то обложили наших поставщиков, а они нам теперь продукты и прочее не возят, вот, – после этой бодрой и маловразумительной тирады Винна отступила назад, к товарищам, и старичок бобер одобрительно похлопал ее по коленке.

– Ах, де-ле-га-ция, – разочарованно протянул Хмыгль и насупился, ибо из ворот вышла пара самых пронырливых гоблинов и остановилась невдалеке, принюхиваясь к прохожим, перебалтываясь и хихикая над Хмыглем и путешественниками.

– Значит так… Мороська, подь сюда, – окликнул он самого тощего из двух гоблинов, который тут же подпрыгнул к ним, скалясь на Винну.

– Тут вот де-ле-га-ция, – протянул надменно Хмыгль, глядя в сторону, – проводи к начальнику стражи, пусть доложат, по какому делу, а там и я вернусь и решу, как его колдовскому величеству донести, понял?

Гоблин почесал голову, посмотрел вверх, на Винну, которая ему очень понравилась, на что Корь деловито зарычал, а волк оживился и встал в стойку рядом с ним.

– Коротеньки, к начальнику отвести, потом к колдуну, – проговорил он фальцетом.

– Ох, дубина, – взвыл Хмыгль, отчего все отпрыгнули от него подальше, а Винна даже подумала, что так и желудком недолго начать маяться, – к начальнику отвести, потом я вернусь и решу, как доложить, понял?

– Понял, – сказал гоблин, смотря на него большими чистыми глазами и почесываясь.

На этом Хмыгль, тяжело отдуваясь, поспешил прочь, – настолько быстро, насколько позволяло его достоинство, а путешественники направились в замок под предводительством двух мелких синих гоблинов, один из которых иногда благоговейно косился вверх, на Винну, и старался идти рядом, насколько позволяло соседство крайне агрессивного, как мог судить гоблин, пса и его пособника-волка.

– Его Хмыглейшество велел де-ле-га-цию к начальнику, потом к колдуну, – бодро отрапортовал гоблин начальнику стражи, – огромному смуглому человеку с далеких западных гор, чинившему на крыльце сапог.

– Прямо так к колдуну? – недоверчиво прозевал начальник и посмотрен на путешественников. Винна и бобер дружно кивнули, хотя Винне было не по себе, и она предпочла бы посидеть на крыльце, может, даже выпить с начальником стражи чайку, а прошение к колдуну передать через типа, который повстречался им в воротах замка.

– Ну, если так Хмыгль сказал… – все так же недоверчиво протянул начальник стражи и надел сапог, – но все-таки всех пускать непорядок, особо – он ткнул пальцем в Корь, который тут же зарычал, – вот животных никак нельзя, непорядок выйдет.

– Бобров тоже нельзя, – подумав, добавил начальник стражи.

– Почему нельзя? – Винна даже высунула носик из шарфов, – мы же вместе, нам всем надо к колдуну!

Начальник стражи задумался.

– Нет, не положено всем, – подытожил он, – пойдешь, значит, ты – он тыкнул толстым пальцем на испуганную Винну, – и ты, – подумав, начальник также показал на перетрусившего волка, который попытался скрыться за спаниелем.

– А что это Кори и бобру нельзя, а волку можно? – робко поинтересовалась Винна.

– Так он, небось, родич нашенских, сторожевых? – поинтересовался гоблин.

– Ну, есть немного, племянничек троюродный у вас служит, – заикаясь, пролепетал волк.

– Во, – обрадовался начальник стражи, – пущай вот они оба и идут, а то всех если к колдуну пустить, так он и рассердится, он нынче не в духе совсем…

– Опять землетрясное зелье недоварил? – поинтересовался гоблин под хихиканье своего товарища.

– Да обычное дело, – понизил тон начальник стражи и наклонился к нему, – зелье недоварил, да ужин у кухарки подгорел – она ж все по Хмыглю сохнет, да ребра-то от марского колдуна третью неделю болят, вот и мается, родимый, желчью исходит, днями и ночами в башне своей сидит и порчу насылает.

– На кого, – еще более понизил тон гоблин, от возбуждения исходя слюной и открыв пошире глазенки, – на кого насылает?

– Да кто ж его знает, – почесал голову начальник стражи, – он у нас душа загадочная, колдовская, вот как помрет кто в окрестных деревнях, сразу поймем, на кого насылал.

– Да так неинтересно все, – недовольно заурчал второй гоблин, – кабы заранее знать, так позабавнее.

Винна и бобер переглянулись, старичок снял с себя деревянный оберег, повесил на шею Винны и крепко-крепко ее обнял. Винна, всхлипывая носом, обняла заскулившего Корь, наказала тому беречь бобра и затянула потуже шарфы на горле.

– Да, – авторитетно протянул начальник стражи, глядя с гоблинами на все эти приготовления, – заранее так всем позабавнее, да с нашим колдуном разве угадаешь… загадочная натура… ну берите девчонку с волком, пусть в коридоре у едальни подождут, авось скоро проснется да кушать изволит.

– А что не в главном зале? – протянул гоблин, уводя Винну с волком.

– Да куда уж им, северянам, я так думаю, – он задумчиво посмотрел вослед путникам, – что Хмыгль не в себе, коли до колдуна допустил…

Винна с волком остались одни в полутемном коридоре с высоченным потолком, терявшимся где-то вверху, в пыльной вековой полутьме. Из пары высоких узких окон падал утренний свет, за окном отдавались звуки просыпающегося замка. Где-то рядом была зала, в которую под надзором кухарки – полной дамы с редкостной красоты орлиным носом, окрикивающей поварят протяжным басом, – носились слуги с подносами, кувшинами, метлами; Винна же с волком остались в стороне от этого бурления жизни, почти в полной, паутинной и пыльной тишине.

Волк жался к ногам Винны, тревожно принюхиваясь на темные углы и выскакивающих оттуда мышат и пауков, а сама Винна никак не могла справиться с собой, думая о том, как примет их колдун, захочет ли выслушать или сразу превратит в лягушек. Об отмене пошлин она решила не заикаться и была бы рада, ежели удалось бы выбраться из замка целой и невредимой.

Прошло несколько часов, время шло к полудню, колдун все не появлялся, и постепенно звуки из едальни затихали, Винна успокаивалась, и ей становилось интересно, каков изнутри этот таинственный замок, как тут живется, есть ли волшебные метлы или гамаки на чердаке, и довольны ли своей жизнью мыши, которые шныряли туда-сюда и были крайне немногословны и озабочены чем-то важным, как и полагается жителям большого замка.

Винна прошлась по коридору, заглянула в едальню, где на высоких табуретках дремала пара поварят, выглянула в узкое оконце вниз и немного испугалась – ведь на острове в избушке был всего один этаж под невысокой крышей; потом решилась пройти по коридору немного дальше, и в конце его увидела массивную дверь, куда не могла не заглянуть – очень вежливо и осторожно. Волк все жался сзади и периодически поскуливал, что неплохо бы вернуться, что колдун, видимо, не придет, и можно идти домой, и нес прочую ерунду.