Я внимательнее присмотрелась к «пособиям» и мне стало дурно от мысли о том, что когда-то это было живыми людьми, которые дышали, двигались, говорили, каждого из них как-то звали…

— Адептки! Вы будущие маги и ведьмы! Прекратить изображать из себя придворных барышень! — послышался окрик, адресованный мне и ещё некоторым особо расфантазировавшимся адепткам. Но окрик Карася не особо способствовал улучшению нашего самочувствия, и Малиса хлопнулась в обморок, а остальные были на грани.

Некроманты откровенно ржали, а Карась злился, потому что заканчивать урок пришлось уже в аудитории.

Мне от этого легче не стало, потому как место, где мы только что находились, относилось не к самим лабораториям, а являлось скорее «музеем», предназначенным для теоретической части вводного курса. Что находится в глубинах подвалов на территориях некромантов, даже страшно себе вообразить.

Надо ли говорить, что после общих вводных лекций по некромантии в хранилища на выходные я шла как в первый раз. То есть постоянно вспоминала о близости того, что именно соседствует с хранилищем знаний. Но в первый выходной Тиравьель почти целый день провёл рядом, распределяя списанные накануне учебники по стеллажам, и я о своём страхе почти не вспоминала.

Но на следующий день эльфа куда-то вызвали, и он сообщил мне, что вообще вернётся только вечером. Поэтому, снабдив меня магическим светильником и термосом с чаем, он смылся. Я же, со спокойной совестью перебрав пару стеллажей с учебниками, отправилась заканчивать задание мастера Лароу.

Когда послышался шум, я уж решила, что вернулся кто-то из Хранителей и, спрыгнув со стремянки, на всех парах помчала к главному залу. Не добежав до вошедшего считанных метров, я застыла. Это был не Лароу и не Тиравьель…

Тусклый свет освещал холодное пространство хранилища, не позволяя рассмотреть двигающуюся ко мне фигуру. Но от дёрганных, будто нервных движений, по спине пробежал холодок, а ноги словно примёрзли к полу.

— Ыыы… эааа… — издало нечто, лишь очертаниями напоминающее человека, но человеком уже давно, судя по истлевшей одежде, не являющееся.

На меня уставился жуткий невидящий взгляд, слепых белесых зрачков, чётко определил мою едва живую от страха персону.

Хлюп.

Я даже не раздумывала о том, откуда в хранилище ходячий труп, просто заорала и попятилась. Конечно, меня никто не мог услышать, а умертвие, довольно зарычав, бросилось на меня.

Кто сказал, что зомби все поголовно неповоротливые и медлительные? Правильно, так считали на Земле. Здесь же мертвецы отличались необычайной прытью и физической силой. Попятившись, я резко развернулась и рванула прочь, не оглядываясь и только слыша за спиной приближающееся рычание.

Да, я отвратительно бегала и на занятиях по физической подготовке меня обгоняла даже Малиса, несмотря на свои пышные формы. Но близость смерти придавала сил и открывало второе дыхание. Несмотря на поразительную скорость, сообразительностью зомби не отличался, а потому я старалась чаще увиливать, сворачивая между стеллажами. Падали свитки и книги летели на пол, но я не думала об этом…

Сердце едва ли не выпрыгивало из грудной клетки, когда я со всех ног рванула к выходу, надеясь, что дверь осталась открыта. Я помнила, что Тиравьель не закрывал её за собой.

Но вопреки ожиданиям, дверь оказалась запертой, а скрюченные пальцы зомби едва не припечатали меня к этой двери. Вовремя отпрыгнула и даже отпихнула ногой оскаленную пасть с лестницы. Под руку попалась прислонённая швабра, которой я и вооружилась, отмахиваясь от звереющего всё больше ходячего мертвеца.

На моей стороне безумное отчаяние и желание жить, а на стороне умертвия лишь призвавшее мятежный дух заклятия.

Осознание последнего, осенило меня внезапной, но к сожалению, бесполезной в данной ситуации мыслью… Если бы я только умела чувствовать энергетические потоки настолько сильно, чтобы различить нити магического заклятия, связавшее труп и низшего духа… Но я не умела и физической силой природа также меня обделила, а потому хватит меня ненадолго.

В какой-то миг умертвие отбило швабру и, ухватив меня за руку, повалило на пол.

Я успела попрощаться с жизнью, а также в мельчайших деталях рассмотреть обезображенное следами разложения оскаленное лицо…

Вспомнилась заветная бусина, но руки были заняты, а кончик косы лежал подо мной.

В последний момент я извернулась, уже не сумев остановить вонзившиеся в плечо гнилые зубы. Ещё одно движение и коса выдернута из-под моей спины. И мои пальцы почти дотянулись до черной бусины. Но сжать её я не успела. Раздался грохот, и мертвец был буквально сметён с моего тщедушного тельца.

Зажимая раненое плечо, я отползла в сторону, с ужасом наблюдая, как взбешённый светлый эльф уничтожает в странном пламени синего огня визжащую и отчаянно пытающуюся вырваться тварь, которую он пригвоздил к полу своим клинком. Несколько мгновений и на моих глазах от умертвия остаётся только чёрное пятно на полу.

Тиравьель резким движением перехватил клинок и, вернув его в ножны, повернулся ко мне. Ему достаточно короткого оценивающего взгляда, чтобы понять произошедшее.

Одновременно с тем, как он делает шаг ко мне, я спохватываюсь и собираюсь заговорить рану, но эльф останавливает меня. Быстрым движением кладёт пальцы на виски, поворачивая к себе и заставляя глядеть ему в глаза.

— Не нужно заживлять. Рану требуется очистить.

Я понятливо киваю, пытаясь не думать о том, чем может обернуться укус такой мерзости в этом мире.

В синих глазах эльфа плещется беспокойство и решимость. Не говоря больше ни слова, он подхватывает меня на руки и в тот же миг нас окутывает мерцание, переносящее обоих в светлое стерильное помещение лазарета.

Обычно тут никого не бывает. Просто нет необходимости. Но как объясняли нам коменданты, когда проводили экскурсию, лазарет необходим для особых экстренных случаев, когда некоторые адепты попадают в переделки. Вот и я попала в число этих несчастных.

Хранитель посадил меня на кушетку и зажёг под зеркалами магический светильник, из-за чего меня на миг даже ослепило. Затем с невозмутимым видом начал расстёгивать на мне рубашку.

Я вспыхнула до кончиков ушей и попыталась схватиться здоровой рукой за края своей одежды, но эльф отвёл её в сторону и насмешливо поинтересовался.

— Ты считаешь, что я увижу там что-то новое для себя?

Сказано это было таким ироничным тоном, что я смутилась ещё больше, но вместе с тем и поняла, что да, кое-что новое он там увидеть может. Например, бюстгальтер с иномирской этикеткой…

Но деваться было некуда. Движения эльфа были уверенными и не терпели моих слабых попыток помешать, поэтому покорно затихла под его руками, надеясь, что улика останется незамеченной.

— Укус неглубокий, но сейчас будет немного больно, — предупредил эльф, отходя к высокому белому шкафу, чтобы достать оттуда флакон из тёмного стекла и тампоны из белой ткани. Затем он коснулся раны, и я ощутила, как края её расходятся, словно выталкивая что-то изнутри. Это сопровождалось сильной ноющей болью, но длилось лишь краткий миг. После его прикосновения снова полыхнуло знакомым синим пламенем, опалившим кожу в этом месте.

Тиравьель откупорил крышку, чтобы промокнуть тампон из белой ткани в прозрачной зеленоватой жидкости с запахом трав и спирта, после чего тщательно обработал рану. Только после этой процедуры, он применил магию исцеления, оставляя от укуса умертвия лишь едва заметный след.

Я глядела на происходящее как завороженная, забыв про стыд. И украдкой посматривала на эмоции, отражающиеся на нечеловечески красивых чертах лица.

Но тут наши взгляды встретились и эти синие, как осеннее небо глаза посмотрели на меня со всей серьёзностью. Опомнившись, что сижу перед мастером хранителем без рубашки, я быстро схватила пострадавшую деталь одежды с кушетки и прижала к себе.

— Я мог опоздать, Влада, — сказал он. — И тебе очень сильно повезло, что я вернулся раньше, чем должен был.