====== ГЛАВА 38 Клизмотерапия – как эффективный метод лечения сифилиса ======

До начала неприятной и постыдной процедуры оставалось совсем мало времени и Гарри начал заметно волноваться и нервничать. К клизмам ему было не привыкать, бордель посещали различные извращенцы–фетишисты и платили хорошие деньги, чтобы клизмить жопы красивым мальчикам, а потом дрочили, наблюдая, как парни, громко пердя, смачно просираются, исторгая из себя потоки воды. Поттер и сам неоднократно принимал участие в подобных позорных сеансах и в самом начале процедуры, пока вода не начинала болезненно распирать кишечник, даже получал некоторое удовольствие, и почти всегда возникала эрекция, отчего гриффиндорец испытывал сильное смущение. Процедура клизмения была одновременно и постыдная, и приятная на начальном этапе, а многие парни во время таких сеансов кончали, чем приводили в восторг своих клиентов–извращенцев и зарабатывали на этом хорошие деньги, а многие соглашались за дополнительную плату все это продемонстрировать перед объективами видеокамер.

Сейчас же Гарри приходил в ужас и испытывал содрогание, понимая, что эту постыдную процедуру с ним будет проводить чертов Снейп. От одной только этой мысли его кидало в жар и он густо краснел, а когда парень представлял, что может возникнуть непроизвольная эрекция, Поттер покрывался холодным потом. Он чертовски боялся идти на процедуру, но у него не было выбора – откладывать или затягивать лечение было невозможно, наученный горьким опытом, он хорошо знал к каким последствиям это может привести. А симптомы сифилиса и гонореи хотя и не были такими мучительными и болезненными, как при кокаиновой ломке, но лечиться от всей этой инфекционно–венерической дряни нужно было немедленно. Появившаяся в промежности сыпь уже не проходила и выглядела омерзительно, зуд не прекращался, более того при мочеиспускании возникали боли, а из задницы время от времени выступали гнойные выделения. Гарри чувствовал отвращение к самому себе и искренне стремился излечиться от всей этой гадости как можно быстрее. Поэтому, как бы тяжело не было на сердце, но он должен был воспользоваться услугами Снейпа и вытерпеть все – унижение и позор, которые уготовил ему сальный слизеринский урод, но от болезней необходимо было вылечиться. После постыдного медосмотра, устроенного Снейпом, который вынес довольно удручающее заключение, подтвердив, что заболевание сильно запущено, Поттер был поставлен в известность, что исцеление будет проходить в несколько этапов. Несмотря на то, что Гарри склонялся к традиционным методам лечения венерических заболеваний, то есть пройти курс антибиотиков, зельевар был непреклонен и категорически отказался обсуждать методы врачевания, настаивая на проведении обряда очищения организма и клизмотерапии. Поттер понимал, что затягивая лечение, он делает хуже только самому себе, поэтому вынужден был согласиться, и первая процедура была назначена Снейпом на этот вечер. Гриффиндорец обреченно посмотрел на песочные часы, тяжело вздохнул и вышел из своей комнаты. Гарри, будто идя на казнь, медленно спустился в подвальное помещение дома, где и должен был состояться первый лечебно–оздоровительный сеанс клизмотерапии. – Я смотрю, все не кисло пристроились в моем доме, – вместо приветствия произнес гриффиндорец, оглядываясь по сторонам. Подвальное помещение в особняке Сириуса Блэка сейчас было оборудовано под лабораторию алхимика, полноправным хозяином которой стал декан Слизерина. Снейп стоял возле большого котла и с помощью палочки помешивал какую–то кипящую жижу. На руках зельевара были надеты защитные перчатки, какие в Хогвартсе использовали на уроках профессора Стебль при работе с ядовитыми растениями. Воздух во владениях Снейпа стоял тяжелый. Жарко полыхал огонь, а на бронзовых треножниках было установлено несколько крупных котлов, в которых булькало какое–то варево, распространяющее довольно неприятное амбре. Утыканные горящими свечами полки были сплошь заставлены банками с подозрительными зельями и снадобьями, заспиртованными внутренностями, органами и зародышами. У Гарри подобные вещи всегда вызывали естественное чувство брезгливости, и его тут же передернуло от отвращения. Вся обстановка выглядела как–то особенно зловеще и пугающе. Поттер почувствовал, как у него по спине поползли холодные, противные мурашки. Но самым неприятным во всей этой обстановке был огромный, устрашающих размеров оцинкованный цилиндрический бак с приделанной к нему длинной, толстой темно–красной трубкой, которая по размерам и объему больше напоминала шланг, хранящийся в гараже у дяди Вернона, которым Поттер поливал клумбы тети Петуньи, а на выходных мыл машину Дурслей. Взглянув на это приспособление, похожее на средневековое орудие пытки, и на бурлящие, зловонные зелья в котлах, Поттер нервно сглотнул слюну, наполнившую рот. Нехорошее предчувствие резануло по сердцу, и парень непроизвольно сделал шаг назад. – Вы тут что, слонам клизмы делаете? – хрипло произнес Гарри, снова с ужасом взглянув на устрашающих размеров приспособление с толстой трубкой. «Снейп, паскуда, специально что ли такой шланг подобрал?» – про себя подумал гриффиндорец. – В кишечник человека можно закачать до семи литров жидкости, – холодно отчеканил зельевар, невозмутимо продолжая помешивать бурлящую жижу в котле. – Да ну нахуй, – снова сглотнув слюну, недоверчиво ответил Поттер. Сразу же возникли неприятные воспоминания о том, как один извращенец–фетишист, привязав его к гинекологическому креслу, поставил ему трехлитровую клизму, и Гарри в тот момент казалось, что у него полопаются все кишки. А затем он с громким пердежом долго и смачно просирался в подставленное ведро, а клиент одной рукой подрачивал свой хрен, наблюдая за тем, как у красивого мальчишки из открытого очка фонтаном бьет жидкое дерьмо, а в другой держал смартфон, снимая этот позор на видео. Сейчас же Снейп, судя по всему, собирался накачать ему в жопу значительно больше жидкости и это приводило Гарри в панику. – Раздевайся, Поттер, будем начинать, зелья уже готовы, – произнес декан Слизерина таким тоном, что у парня все похолодело внутри, а в животе неприятно заурчало, и уже без клизмы возник сильный позыв в туалет. – А может, все–таки, антибиотиками... – с надеждой в голосе спросил гриффиндорец, медленно стягивая футболку, и снова взглянул на устрашающего вида аппарат, который Снейп собирался использовать в качестве резервуара для клизмы. – Я не собираюсь вступать с тобой в полемику по поводу методов лечения, – холодно отчеканил Снейп. – Живо раздевайся. Гарри, с отчаянием обреченного, принялся очень медленно снимать пижамные штаны и трусы, обнажив круглую, упругую задницу с замысловатой татуировкой и гладко выбритый лобок. Под пристальным взглядом Снейпа парень густо покраснел и даже вспотел от смущения. Откинув в сторону одежду, он поспешно прикрыл руками низ живота. – Ты использовал касторовое масло для очистки кишечника, как я тебе велел? – поинтересовался декан Слизерина, изучающе глядя на гриффиндорца. – Угу, – промычал Поттер, уныло опустив голову, и уставился в пол. – Повернись задом, нагнись и раздвинь руками ягодицы, – безапелляционно приказал зельевар, намереваясь перед началом процедуры проверить задний проход своего пациента. Поттер громко засопел и снова густо покраснел от стыда, становясь перед Снейпом в постыдную позу, подставляя ему на осмотр свою задницу. – Вам в полиции надо работать, они любят проводить личный досмотр, – глухо произнес Гарри, растягивая ягодицы руками, но «проктологу» этого показалось мало, и он вдобавок ко всему сам помог гриффиндорцу раздвинуть «булки» ещё шире, после чего довольно таки бесцеремонно вставил длинный палец в анус и круговыми движениями ввел его до упора. Поттер слегка вздрогнул, невольно ощутив всплеск возбуждения от анальной стимуляции, ибо его простата была очень сильной эрогенной зоной, но вдруг в этот кульминационный момент дверь, ведущая в подвал, приоткрылась, и на пороге появился собственной персоной Драко Малфой, который поспешно вошел в лабораторию и плотно прикрыл за собой дверь. – Прошу прощение за опоздание, – деликатно прокашлявшись, извинился слизеринец. – У меня была важная встреча с адвокатом. – Что за нахуй?! – возмущенно заорал Поттер, резко приподнимаясь и отскакивая от Снейпа в сторону, быстро прикрывая руками низ живота. – Какого, блядь, хрена здесь делает «хорек»? – Я пригласил мистера Малфоя быть моим ассистентом и помогать во время процедуры, – невозмутимо ответил зельевар. – А кроме «хорька» другого ассистента не нашлось? – со злостью поинтересовался гриффиндорец, чувствуя, как от стыда горят не только щеки, но даже кончики ушей. – В связи с тем, что вы, мистер Поттер, категорически отказались от услуг мадам Помфри, я вынужден был искать ей замену. – «Хорёк» тоже не вариант! – возмущенно воскликнул Гарри. – Мистер Малфой уже имеет опыт обращения с больными и оказал неоценимую помощь в качестве сиделки, к тому же он сам предложил свои услуги, – произнес Снейп. – Блядь, и почему меня это не удивляет? – с раздражением ответил Гарри, а на Малфоя взглянул с испепеляющей ненавистью. – Поттер, я считаю, что в твоих же интересах, чтобы мы начали обряд исцеления без промедления и без пререканий. Однако хочу предупредить заранее, что данный метод хотя и не такой болезненный, как при устранении абстинентного синдрома, но доставит много неприятных моментов, поэтому я вынужден буду перед началом процедуры применить заклинание немоты. – Заклятие немоты? – пораженно переспросил Поттер. – С хуя ли? – Вот именно поэтому, – невозмутимо ответил зельевар. – Более того в подобных случаях лекарем предпринимаются меры, чтобы пациент не мог оказать сопротивление во время лечебного процесса, ибо обряд очищения необратим и приостанавливать его нельзя. – Да ну нахуй, что–то мне это совсем не нравится, – набычился Поттер, недобро взглянув на Снейпа, потом перевел ненавистный взгляд на Малфоя, и после этого снова уставился на здоровый резервуар со шлангом, который собирались засунуть ему в жопу. – Если вы, мистер Поттер, передумали и не желаете излечиваться от ваших заболеваний, я не смею вас задерживать, – желчно ответил Снейп, скрестив руки на груди. – Э... э... э... Я не то, чтобы отказываюсь, – пошел на попятную Гарри, – Но я против присутствия Малфоя, я не хочу, чтобы вы применяли ко мне заклятие немоты, и я категорически не согласен, чтобы меня связывали. Что это вообще за хуйня? Вы меня лечить собираетесь или пытать? – Условия, требования и ультиматумы будете выдвигать профессору Дамблдору, мистер Поттер, – отчеканил Снейп, и, взмахнув палочкой, добавил: – Силенцио! Гриффиндорец возмущенно замычал, в тот же миг пораженный заклятием немоты, но, не обращая внимания на его протесты, декан Слизерина снова взмахнул палочкой, применяя заклинание «Инкарцеро», и через мгновение руки Гарри оказались связанными за спиной крепкими магическими узлами. Теперь парень уже не мог помешать своему лечащему врачу, даже если бы очень захотел. Сейчас он стоял совершенно беспомощный и голый посреди этой подвальной лаборатории, со связанными за спиной руками, не имея возможности даже прикрыть ладонями пах, а Малфой, которому все это доставляло огромное удовольствие, смотрел на него и паскудно улыбался. Драко действительно был в восторге от того, что сейчас происходило. Вид голого, униженного и смущенного гриффиндорца неимоверно возбуждал его, так же, как во время злополучной слизеринской вечеринки. Сейчас Поттер оказался почти в такой же безвыходной ситуации, и вынужден был терпеть этот позор. Но в своей беспомощности Гарри выглядел потрясающе сексуально. Малфой невольно залюбовался красивой, спортивной фигурой гриффиндорца, смуглая кожа которого при отблеске свечей приобрела бронзовый оттенок. Из забитого, хлипкого очкарика Поттер превратился в брутального, сексапильного жеребца, которого безумно хотелось покорить, усмирить, объездить. Драко медленно облизнул губы, смакуя взглядом обнаженного гриффиндорца, от ягодиц которого, круглых и упругих, невозможно было оторвать взгляд. Хотя гладко выбритый лобок, крупная мошонка и большой, сочный член тоже выглядели восхитительно. Единственное, что портило это великолепное зрелище – заметно проступившая красная сыпь в области паха, но Поттер в данный момент и находился здесь для того, чтобы избавиться от этих неприятных симптомов. Под взглядом Малфоя Гарри снова сильно смутился и возмущенно замычал, категорически протестуя против инквизиторских методов Снейпа, но зельевар, не обращая на это никакого внимания, подошел к одному из котлов и принялся деловито перемешивать зловонное темно–красное варево. – Вот с этого и начнем, – задумчиво глядя на бурлящее зелье, произнес он. – Крестный, а что там такое? – недоверчиво глядя на вонючую жижу, поинтересовался Малфой, принюхиваясь. – Тебе это незачем знать, Драко, – холодно отчеканил Снейп. – Состав подобных зелий в Хогвартсе не изучается и в школьную программу не входит. Услышав такой ответ, Поттер занервничал еще сильнее и почувствовал, как по обнаженной коже снова пробежали мурашки. А представив, как сальный урод через толстый шланг будет вливать ему в жопу это вонючее, кипящее варево подозрительного происхождения, гриффиндорец опять возмущенно и громко замычал в качестве решительного протеста, и даже замотал головой. – Драко, надень защитные перчатки и уложи нашего пациента на топчан, пора начинать процедуру, – отдал распоряжение Снейп, кинув взгляд на двух парней. – Потти, пошли, – слегка подтолкнув гриффиндорца, деловито произнес Малфой, но Гарри взглянул на него так, что если бы взглядом можно было убивать, слизеринец был бы уже мертв. Поттер, уже войдя в образ жертвы инквизиции, медленно подошел к низкому топчану у стены, будто это был эшафот, на котором его сейчас будут казнить. – Ложись на бок, колени подожми к груди, – распорядился Снейп и Драко принялся помогать гриффиндорцу лечь в требуемую позицию. Гарри понимал, что выглядит сейчас весьма неприлично, проще говоря, это был великий ёбаный стыд, но деваться было некуда, он сам согласился на лечение, хотя до конца еще не осознавал, через что ему придется пройти. А сейчас, лежа на топчане с поджатыми ногами и выставленной на всеобщее обозрение жопой, Поттер чувствовал, как от стыда щеки снова залились краской. Но самое паскудное во всем этом было то, что весь этот ебаный стыд происходил в присутствии Снейпа и Малфоя. От одной только этой мысли гриффиндорцу становилось невмоготу. Он каждой клеткой своего организма чувствовал, что «хорек» сейчас пялится на него, сальным взглядом разглядывая его раскрытую жопу со сжимающимся от страха очком, на выступившую на ляжках сыпь и на бритые яйца. Поттер глухо застонал и крепко сжал зубы. А тем временем Снейп, приподняв в воздух кипящий котел, медленно перелил свое отвратительное, бурлящее зелье в огромный резервуар клизмы. – Драко, приготовь его к процедуре, – произнес декан Слизерина, с помощью палочки помешивая зловонную жижу. – Задний проход пациента должен быть обильно смазан, как снаружи, так и изнутри. Услышав это, Поттер громко засопел, снова чувствуя, как все лицо обдало жаром, а когда Малфой активно засуетился у него за спиной, гриффиндорец замычал, посылая своих лекарей далеко и надолго, но видимо, именно поэтому декан Слизерина и применил заклятие немоты, иначе сейчас он бы вслух высказал все, что думает о подобных методах лечения, о Снейпе в роли доморощенного проктолога и его ассистенте. Тем временем Драко уселся рядом с гриффиндорцем на край кушетки и такое близкое присутствие «хорька» возле голой задницы сильно нервировало Поттера, парень напрягся и глубоко, прерывисто вздохнул, а слизеринец, склонившись к своему пациенту, ехидно произнес: – Давай, Потти, оттопырь жопу, будем подготавливать тебе очко, как доктор велел. Гарри громко замычал, посылая Малфоя с таким предложением ко всем чертям, но «хорек», добросовестно и с большим энтузиазмом исполняя роль ассистента проктолога, зачерпнул из банки большую порцию прохладной смазки, и, слегка раздвинув своему пациенту ягодицы, принялся обильно смазывать его дырку. Гарри, ощутив холодные прикосновения на своем анусе, инстинктивно дернулся, но тут же получил шутливый шлепок по жопе. – Лежи спокойно, Потти, не дергайся! – тихо произнес Малфой и потянул гриффиндорца за яички, чтобы тот сильнее оттопырил задницу. – Тише–тише, пока ничего страшного не происходит, – усмехнулся Драко. – Я просто смазываю тебе очко, Потти, и тебе это нравится, – добавил слизеринец и вдруг погрузил палец вглубь анального отверстия и принялся тщательно смазывать изнутри. Гарри дернулся всем телом, вскрикнул и сжал ягодицы, но было уже поздно, его член предательски зашевелился, а Малфой продолжал делать ему сильную анальную стимуляцию, и против своей воли Гарри начал возбуждаться от такой бесцеремонности. Он невольно вздрогнул от этих манипуляций, а от мысли, что эту процедуру ему делает Малфой, вдруг почувствовал, как в промежности приятно заныло. Это было ужасно, но Поттер чувствовал, как кроме возбуждающего стыда в этот момент он ощущает приятное волнение. Не зная, как такое произошло, но вместе со стыдом им стала овладевать похоть. Драко же, получив возможность совершать с гриффиндорцем развратные действия под благовидным предлогом, сам чувствовал, что его чертовски возбуждает и вид голой жопы Поттера, и все, что происходило в этом подвале, а сейчас, когда он массировал Гарри простату, то ощутил, как его собственный член начал каменеть и эрекция не заставила себя долго ждать. Драко, сделав глубокий вдох–выдох, кое–как совладав с собой, продолжил. – Поттер, расслабься, не сжимай очко, – прошептал Малфой, склоняясь к самому уху Гарри, и тот почувствовал горячее дыхание слизеринца на своей щеке. – Больно не будет, – добавил блондин и ободряюще похлопал гриффиндорца по ягодицам, затем провёл пальцами по его мошонке, помял яички, а потом нежно погладил по спине, чтобы немного отвлечь и успокоить своего разволновавшегося пациента, а заодно воспользоваться возможностью полапать его во всех доступных местах. Гарри с ужасом ощутил эрекцию, а Малфой, отлично понимая, что в данный момент чувствует Поттер, и сам испытывая сильное возбуждение, глубоко вводил палец в задний проход гриффиндорца и профессионально делал ему массаж простаты. Член у Гарри уже стоял, подрагивая от напряжения. Несмотря на весь ужас происходящего, Поттер чувствовал, что испытывает какое–то извращенное удовольствие, а присутствие Снейпа до предела обостряло все его ощущения. Покрутив еще немного пальцем в жопе раскрасневшегося от смущения гриффиндорца, Малфой вскоре ввёл туда сразу два пальца, и начал двигать ими вглубь и назад. Гарри почувствовал, как его яички напряженно поджались и заныли приятно–мучительной болью, а член с блестящей от выступившей смазки залупой, призывно торчал и мог в любой момент выстрелить фейерверком спермы. Представив это, Гарри стало невыносимо стыдно и он заерзал на топчане, закрутил жопой, тем самым еще сильнее насаживаясь раздроченным очком на пальцы Драко. Малфой, видя, что гриффиндорец уже потерял контроль над ситуацией, чтобы усилить его ощущения и продолжить эту сладкую пытку, извлек пальцы из его заднего прохода и, снова обильно зачерпнув из банки смазку, принялся щекотать анус, не сколько подготавливая пациента к процедуре, сколько просто дрочил его очко, отчего Гарри каждый раз будто пронзало током. Поттер еще громче засопел, а затем выгнул спину, поджав ноги к самой груди, тем самым сильнее выпячивая и подставляя жопу. Палец Малфоя снова легко на всю длину скользнул внутрь его заднего прохода. Следом за одним пальцем в очко проникло еще два, широко растягивая и массируя анус. Поттер глухо застонал от удовольствия, закусив губу, и прогнулся еще сильнее, глубоко насаживаясь очком на пальцы слизеринца, который сейчас под видом того, что смазывал ему задний проход, подготавливая к клизме, на самом деле просто быстро трахал в жопу, стараясь проникнуть как можно глубже. Долго это продолжаться не могло и Гарри почувствовал подступающий откуда–то из паха, парализующий напряжённые бёдра оргазм. Парень громко застонал, так, что привлек внимание Снейпа. Малфой, поняв, что слишком увлекся с подготовкой к процедуре, поспешно извлек пальцы из раздроченного очка своего пациента, которое сейчас было призывно приоткрыто от его манипуляций. Однако было уже поздно, Поттер, как последняя шлюшка, снова протяжно застонал и в следующий миг его член конвульсивно задергался, толчками исторгая крупные капли спермы, которые падали на кушетку и брызгали гриффиндорцу на грудь и плоский живот. – Драко, что у вас там происходит? Ты подготовил пациента? – поинтересовался Снейп, привлеченный звуками, и подошел к кушетке. Одного взгляда хватило на то, чтобы понять, что случилось. Поттер, красный как вареный рак, лежал на топчане, поджав ноги, и тяжело дышал. Из его члена все еще отдельными каплями брызгала сперма, а анальное отверстие, обильно смазанное вазелином, судорожно сжималось и разжималось в такт толчкам семяизвержения. – Ты что с ним сделал? – прошипел Снейп, и, не в силах сдержаться, отвесил своему крестнику звонкий подзатыльник, отчего Малфой едва не прикусил язык. – Северус, я ничего такого не делал! – воскликнул Драко, подскакивая с кушетки. – Я начал подготавливать его к процедуре, как ты и велел, а у Поттера вдруг случилось непроизвольное семяизвержение. Я думаю, это один из симптомов его специфических маггловских заболеваний. Я здесь ни при чем! Услышав это, Гарри возмущенно замычал, пытаясь оправдаться, но вдруг почувствовал, как от обиды, бессилия и жгучего стыда на глаза выступили слезы. Слизеринский гаденыш снова клеветал на него, так же, как и несколько месяцев назад лжесвидетельствовал на дисциплинарном слушании, обвиняя во всех смертных грехах. Гарри хотелось придушить Малфоя, перегрызть ему глотку зубами, но он беспомощно лежал на кушетке в постыдной позе с раздроченной жопой и забрызганный собственной спермой, получив извращенное удовольствие от мерзких ласк слизеринской гадины, которая сейчас обливала его потоками грязной лжи. «Я придушу тебя, сука! Убью, блядь! Я расчленю тебя, Малфой» – готов был кричать Поттер, но вместо этого снова раздалось нечленораздельное мычание и от обиды Гарри громко всхлипнул носом. Он отчаянно пытался убедить сам себя, что все произошло случайно, он не мог испытать удовольствие от подобного извращения, а все дело в физиологии – любой бы на его месте не смог удержаться, и семяизвержение действительно произошло непроизвольно. Белобрысый гаденыш умышленно сделал это, чтобы в очередной раз унизить его, однако как бы Гарри не пытался обмануть сам себя, он отлично понимал, что ему действительно понравилось, что Малфой выебал его, более того в присутствии Снейпа. И пусть зельевар этого не видел, но в любой момент он мог стать свидетелем того, как «хорек» дрочил его очко, и от одной только мысли, что все это происходило за спиной у Снейпа, снова вызывало у Гарри приятную волну возбуждения во всем теле. Признаться в том, что он извращенец, было невыносимо, но, тем не менее, ему действительно неимоверно понравилось как Малфой выебал его жопу, а присутствие декана Слизерина при этом многократно обострило ощущения, вызвав такой быстрый и очень мощный оргазм. Поттер снова громко шмыгнул носом, чувствуя подсыхающую сперму на своей коже, а Снейп тем временем, отведя Малфоя в дальний угол лаборатории, тихо отчитывал своего крестника за содеянное, однако слизеринец явного раскаяния не испытывал и уже предвкушал, что получит массу удовольствия от лечебно–оздоровительного сеанса клизмотерапии, который еще предстояло пройти Поттеру. Проведя разъяснительно–воспитательную беседу о должностных обязанностях своего ассистента, Снейп снова взялся за дело и принялся бормотать на латыни какие–то заклинания. Гарри, с трудом повернув голову, попытался оглядеться, насколько это было возможно, и от того, что он увидел, на лбу у него выступили капельки пота. «Проктолог–инквизитор» подсоединял к толстому шлангу объемный, замысловатой формы наконечник, который по размеру был больше, чем члены у некоторых клиентов. При тусклом освещении подвала на миг Гарри даже показалось, что это щупальце гигантского осьминога, и у гриффиндорца от ужаса округлились глаза. Насадка эта была уже смазана, ибо парень заметил, что с нее сочится и капает на пол какое–то вязкое, тягучее вещество зеленого цвета. «Блядь, только бы не гной бубонтюбера» – с внутренним содроганием подумал Поттер, хотя от Снейпа и его нетрадиционных методов лечения можно было ожидать чего угодно. Эта мерзопакостная зеленая субстанция широко использовалась для устранения угрей, прыщей и фурункулов, и однажды на четвертом курсе, отрабатывая дисциплинарное наказание, Гарри пришлось собирать эту дрянь в теплицах профессора Стебль, которая сообщила, что мадам Помфри будет очень рада получить для своей аптеки гной бубонтюбера, ибо это великолепное средство от самых тяжелых форм угреватости. И сейчас, вспомнив это, Поттер невольно пришел к выводу, раз у него герпес, а в кишечнике, пораженном сифилисом, уже появились язвочки, то Снейп по рекомендации мадам Помфри, обожающей врачевать этой дрянью, вполне мог применить мерзостную субстанцию в качестве смазки. Гарри с содроганием наблюдал за действиями ненавистного зельевара, занятого приготовлением к процедуре, а наконечник клизмы, который про себя гриффиндорец уже окрестил «щупальцем осьминога», внушал ему серьезные опасения. Средняя часть фаллической насадки представляла собой фигуру типа «бусы», видимо для того, чтобы наконечник плотно засел в кишечнике, и у пациента не было возможности вытолкнуть его из себя. По диаметру средняя часть приспособления была значительно толще наконечника, а вся штуковина составляла в длину не менее двадцати сантиметров. В заднице Поттера успели побывать многие инородные предметы – различные анальные игрушки, медицинские инструменты и садистские девайсы весьма значительных размеров, но эта здоровая рельефная насадка, приделанная к толстому шлангу и обильно смазанная зеленой субстанцией, внушала Поттеру панический ужас. По его телу пробежал холодок, на лбу снова выступила холодная испарина. Гарри напрягся и очень крепко сжал сфинктер, всеми силами противясь тому, что должно произойти в самое ближайшее время. – Не волнуйся, Поттер, – деловито произнес Снейп, приблизившись к сжавшемуся от ужаса пациенту, и похлопал его по ягодицам. – Лежи спокойно и постарайся максимально расслабиться. Тебе это не должно причинить боль. – Блядь, что за пошлые намеки. У меня, конечно, жопа разъёбана, но не до такой же степени, – хотел возразить гриффиндорец, но вместо этого снова раздались жалобные нечленораздельные звуки. – Драко, раздвинь ему ягодицы шире, – отдал распоряжение доморощенный проктолог и поднес наконечник к заднему проходу гриффиндорца. Ассистент–любитель с радостью исполнил указание своего босса и довольно–таки бесцеремонно растянул Гарри ягодицы. От страха Поттер напрягся сильнее и мышечное кольцо рефлекторно сжалось, но в следующий миг здоровенный, толстый предмет уперся ему в очко, и парень почувствовал сильное давление на сфинктер. Поттер жалобно замычал и постарался отстраниться, инстинктивно спасая свою жопу от такого надругательства, но давление не прекратилось и туго сжатый анус начал раскрываться, и парень почувствовал, как в дырку ему начало вползать что–то по–настоящему объёмное. Снейп надавил сильнее и передняя, не очень толстая часть насадки, вошла относительно легко, пройдя сфинктер, и начала погружаться в глубины кишечника, но когда в анус стали проникать толчками одна за другой те самые «бусины», минимум сантиметров по пять в диаметре каждая, Гарри не смог сдержаться и тихо застонал, ёрзая на топчане. – Тише, тише, Поттер, – успокаивающе произнес Снейп, продолжая проталкивать зеленое «щупальце осьминога» глубже и глубже. – Не ёрзай, лежи спокойно и расслабь анус, иначе ты сам себе делаешь больно, – добавил зельевар, а Малфой, приняв его слова как руководство к действию, еще сильнее принялся растягивать Поттеру ягодицы, заставляя Гарри краснеть и до боли сжимать зубы от стыда и ужаса. Рельефный наконечник бесцеремонно раздвигал стенки прямой кишки, грубо вторгаясь в жопу гриффиндорца, которая хоть и была сильно разъёбана многочисленными сношениями и привычна к подобным вторжениям, но, тем не менее, сейчас Поттер ерзал на кушетке, остро ощущая проникновение чужеродного предмета, и чувствуя все нарастающее жжение от смазки, щедро покрывающей поверхность огромной насадки. Видимо, Снейп все–таки использовал для этих целей гной бубонтюбера, который и вызывал жжение. Однажды Гермиона получила анонимное письмо, полное этого неразбавленного ядовитого вещества, которое вылилось ей прямо на руки, и, получив химический ожог кожи, вынуждена была несколько дней ходить с повязками, ибо в чистом виде эта субстанция была очень опасна и могла разъесть кожу не хуже кислоты. Сейчас Снейп, естественно, разбавил вещество, но, тем не менее, Гарри продолжал ощущать нарастающее жжение в заднем проходе, отчего и вертел задницей, беспокойно ерзая на топчане. Однако, несмотря на дискомфорт и весь ужас происходящего, Поттер снова чувствовал приятное волнение и нарастающее возбуждение. Он лежал в постыдной позе с откляченной жопой и связанными за спиной руками, Малфой широко растягивал ему ягодицы, а Снейп засовывал в очко здоровую фаллическую насадку, это «щупальце осьминога», и их развратные действия и чувство собственного бессилия внезапно стали очень приятным. Его невероятно возбуждало то, что с ним сейчас вытворяли эти слизеринские сволочи – он был в их полной власти, абсолютно беспомощный, и с ним могли сделать что угодно, и от этого Гарри почувствовал, как его член опять начал предательски напрягаться. «Блядь, я извращенец, я ёбаный мазохист» – с ужасом подумал Поттер и чуть слышно застонал. Снейп пробормотал несколько успокаивающих слов, решив, что грубым проникновением причинил боль своему пациенту, не догадываясь, что в этот момент гриффиндорец, ощущая, как ему в задний проход вводят крупный инородный предмет, испытывает возбуждение и удовольствие от этой процедуры. Когда наконечник, наконец, вошел полностью и проник из прямой кишки уже вглубь кишечника, сфинктер туго сжался вокруг основания насадки, что послало дополнительный импульс приятных ощущений, и Гарри снова глухо застонал. Конечно, ему и раньше вводили клизму глубоко в кишечник, но то были гибкие и тонкие медицинские наконечники, а тут здоровый, рельефный фаллический предмет, который засовывал ему в жопу сам Северус Снейп, и от этого было сладко и стыдно до жути. Малфой, учащенно дыша, наблюдал за тем, как в блестящий от смазки задний проход Поттера полностью вошел массивный наконечник, словно член, широко растягивая темное колечко ануса, а снаружи осталась торчать уходящая в щель толстая трубка клизмы. Гарри снова поерзал задницей, испытывая волнующе–приятные ощущения от того, что его насадили жопой на массивный резиновый шланг, и в этот момент гриффиндорец совсем был не против того, если бы в его заднице вместо «щупальца осьминога» оказался хуй Малфоя, или даже самого Снейпа. – Терпи, Поттер, – деловито произнес декан Слизерина и несколько раз подергал за трубку, чтобы убедиться в том, что наконечник крепко засел в глубинах поттеровской жопы, затем дал парню немного времени, чтобы привыкнуть к огромному инструменту в заднице, и открыл кран клизмы, начиная процедуру. В зад гриффиндорца под ощутимым напором устремилась жидкость из бака, которая стала заполнять его внутренности. Гарри нервно вздрогнул, едва горячее варево начало вливаться внутрь него, и что–то промычал, то ли снова хотел заматериться, то ли рассказать о своих ощущениях, но лишенный дара речи заклятием немоты не мог этого сделать и вынужден был только мычать, сопеть и вертеть задницей. Снейп и Малфой стояли рядом и молча наблюдали за процессом. Поттеру было, конечно, не позавидовать, но в целом пока все происходило относительно гладко, и это не шло ни в какое сравнение с лечением от наркозависимости. Драко про себя невольно отметил, что жопу Поттеру разъебали основательно, раз он так легко принял в себя эту огромную штуковину, которая, как думал слизеринец, могла поместиться разве только в заднице Блейза Забини. К клизмам Гарри был привычен, и хотя процедура была постыдная, а лежать в таком виде, с голой жопой, в которую был вставлен шланг, было очень стрёмно, тем более перед Снейпом и Малфоем, но пока было терпимо. Однако резервуар с жидкостью висел высоко, и зелье прибывало во внутренности довольно–таки быстро, к тому же содержимое клизмы стало сильно пощипывать изнутри и проситься наружу, отчего гриффиндорец начал проявлять беспокойство. По мере того, как раствор заполнял кишечник, насадка в поттеровской жопе постепенно надувалась всё больше и больше, не позволяя мышцам ануса вытолкнуть наружу и наконечник, и лечебное вещество. Видимо, этот аппарат для клизмения был личным ноу–хау Снейпа, который предвидел, что Поттер начнет саботировать лечебно–оздоровительную процедуру и попытается вытолкнуть из себя шланг. Жопа Гарри стремительно наполнялась жидкостью и начальная стадия клизмения, которая всегда вызывала приятные эмоции, закончилась. Начинался довольно–таки болезненный этап и сейчас ощущение растяжения становилось уже нестерпимым, а желание немедленно сходить в туалет очень мучило гриффиндорца и заставляло его краснеть и кряхтеть, но Гарри ничего не мог сделать и только ерзал на кушетке. Спустя некоторое время дискомфорт только усилился, живот крутило все сильнее, а процесс брожения в нем создавал ощущение, что кишки готовы лопнуть от распирающей их жидкости, а вскоре гриффиндорец почувствовал первые судороги и, издав сдавленный стон, задёргался сильнее, принялся сучить ногами и предпринял попытку немного поменять позу. – Терпи, Поттер! – строго прикрикнул зельевар, но немного сбавил напор поступающей жидкости, и принялся наблюдать за процессом. Живот гриффиндорца издал громкий утробный звук, а стоны и мычание Гарри усилились, из приоткрытого рта потекла слюна. Судороги стали постоянными и почти невыносимыми, а жжение распространилось уже по всему кишечнику и с нарастанием тяжести только усиливалось. Время от времени Снейп слегка двигал наконечник туда–обратно, жжение становилось сильнее, чем было до этого, и Поттер в этот момент начинал ненавидеть своего экзекутора еще больше, но ему не оставалось ничего, кроме как терпеть. Жидкость продолжала наполнять кишечник, ощущение тяжести возрастало, живот пучило все сильнее и газы бродили по кишкам, доставляя ужасный дискомфорт и боль, а желание испражниться становилось невыносимым. Поттер жалобно заскулил, зажмурился и задергал ногами. Через несколько минут Снейп приложил руку к животу Гарри, ощупывая его, затем одобрительно хмыкнул, ощущая, как живот пациента начал раздуваться и через мгновение, взмахнув палочкой, опорожнил содержимое другого котла в бак клизмы, наполнив его до краев какой–то бурой жидкостью. По подвалу распространилось тошнотворное зловоние. Поттер громко застонал и принялся нетерпеливо сучить ногами и сильнее вертеть жопой. – По–моему, вы просто симулируете, молодой человек, – укоризненно произнес Снейп и поправил шланг в заднице, засунув его еще глубже. – Мы же с вами сразу договорились, мистер Поттер, что вы до конца будете терпеть, до самого окончания сеанса, а сейчас вы, похоже, просто хотите побыстрее отделаться от процедуры, которая только в самом начальном этапе. Гриффиндорец возмущенно замычал и предпринял отчаянную попытку вскочить с топчана, чувствуя, как кишки скрутило сильным спазмом, но по указанию «инквизитора–проктолога» Малфой принялся удерживать строптивого пациента, который ужом извивался на кушетке в стремлении встать, оказывая отчаянное сопротивление слизеринскому произволу. Поняв, что его крепко держат, гриффиндорец решил сменить тактику, и принялся сильно тужиться, чтобы вытолкнуть из заднего прохода наконечник, а заодно немедленно просраться, ибо вливаемая в него жидкость сильно распирала кишечник, вызывая огромное желание испражниться. – Спокойно, Поттер, лежи тихо, или мне придется применить к тебе парализующее заклинание, – пригрозил Снейп, придерживая шланг и сильнее засовывая его в задний проход пациента, не давая ему возможности вытолкнуть из себя ненавистную трубку, хотя Гарри прикладывал такие усилия, что даже покраснел от натуги, и все–таки выпустил из очка небольшую струйку прямо на пол, за что получил от Малфоя сильный шлепок по жопе. Слизеринец еще несколько раз хлестко ударил его по ягодицам, и нарочно один раз попал по яйцам, отчего анус Поттера сжался и гриффиндорец на время прекратил тужиться. Экзекуция продолжалась минут десять, и сейчас Поттеру уже было не до эротических фантазий, все затмило одно огромное, нестерпимое желание – посрать. Гриффиндорец сучил ногами, мычал и не оставлял попыток вытолкнуть из задницы наконечник. Он тужился изо всех сил, однако лечебно–оздоровительный сеанс продолжался, а лекари не обращали внимания на сопротивление пациента. Малфой удерживал шланг, а Снейп еще сильнее приоткрыл кран, увеличивая напор жидкости, поступающей в кишечник гриффиндорца. В этот момент Поттер так ненавидел своих мучителей, что поубивал бы их на месте, не будь он связан и лишен возможности сопротивляться. А еще лучше, в качестве справедливой мести, он подверг бы их такой же процедуре, особенно Малфоя, хотя увидеть связанного Снейпа со «щупальцем осьминога» в жопе тоже было бы весьма приятно. Но сейчас Гарри мог только скрипеть зубами, подвывать и сучить ногами, люто ненавидя своих экзекуторов, и предаваться несбыточным мечтам о мести. А тем временем Драко в качестве ассистента оказывал зельевару всяческое содействие и крепко держал сопротивляющегося Поттера, а время от времени больно хлопал ладонью по его ягодицам или сильно сдавливал мошонку, отчего Гарри инстинктивно сжимался от боли, очко тоже делало жим–жим, и попытки вытолкнуть наконечник клизмы временно прекращались. Это был довольно–таки эффективный метод препятствовать саботажу лечебно–оздоровительной процедуры, и хотя Снейп был против телесных наказаний, но всегда считал, что именно Поттер, этот наглый и эгоистичный засранец, с детства привыкший считать себя Избранным, заслуживает хорошей порки розгами, поэтому сейчас не препятствовал своему крестнику, и Малфой с большим удовольствием лупил гриффиндорца по жопе или дергал его за яйца, отчего мышцы промежности Гарри сразу же сокращались и он инстинктивно сжимал очко и прекращал делать попытки вытолкнуть из себя наконечник. Поттер кряхтел, стонал и вертелся, но Драко крепко держал его, выворачивая связанные руки, отчего гриффиндорец снова глухо замычал и в очередной раз сделал попытку выпрямиться, но слизеринец с силой ударил его по заднице. – Не дергайся, Потти! Гарри громко завыл, требуя прекратить экзекуцию. Живот надулся еще сильнее, внутри громко урчало, и через какое–то время Снейп отдал распоряжение сменить позу и вдвоем с Малфоем они перевернули пациента и уложили его на стянутые за спиной руки. – Поттер, расставь ноги шире, – произнес зельевар, ощупывая заметно округлившийся живот гриффиндорца. Парень протестующе замычал, тем не менее выполнил указание своего лечащего врача, сразу же почувствовав небольшое облегчение от такой позы, хотя в туалет по–прежнему хотелось невыносимо, живот ужасно пучило, кишки болезненно раздувались, а от позора, которому он подвергался, хотелось выть. Внезапно вспомнилось, как он лежал в такой же позе на школьной парте в слизеринской гостиной перед толпой ухмыляющихся «змеенышей», которые разглядывали его самые интимные места и отпускали скабрезные шуточки. Сейчас публика была не такая многочисленная, но, тем не менее, стыда было не меньше. Он, голый и беспомощный, со связанными руками лежал на спине, а ноги были широко расставлены в стороны — вид был такой же, как и во время медосмотра на гинекологическом кресле в смотровой доктора Джека, только в жопу был еще вставлен толстый шланг, а живот раздулся и сильно округлился, что выглядело весьма комично. От стыда и обиды, что он оказался в такой позорной ситуации, хотелось завыть, и Поттер крепко зажмурил глаза, чтобы случайно не разреветься и не опозориться окончательно, поэтому даже заскрипел зубами, стискивая их до боли. Малфой, ревностно исполняющий обязанности ассистента проктолога, в очередной раз поправил клистирную трубку между его ягодиц, засовывая ее поглубже, и то ли случайно, то ли нарочно, нежно провел рукой по его члену в тот момент, когда Снейп отошел к своим котлам. Гарри от этого прикосновения невольно вздрогнул, а член, почти уже опавший в процессе лечебно–оздоровительной экзекуции, вдруг снова предательски напрягся и моментально стал твердым. Снейп, тем временем, вылил в бак содержимое еще двух котлов, наполнив его почти доверху какой–то зловонной дрянью. Представив, что вскоре вся эта жидкость из резервуара перельется в Поттера, Малфой положил ладонь на вздутый живот гриффиндорца и ласково погладил его. – Потти, а ты кого хочешь, мальчика или девочку? – ехидно усмехнулся слизеринец и в ответ услышал сдавленное мычание. Драко провел ладонью по лицу Гарри и слегка похлопал его по щеке. Поттер попытался укусить его за руку, чтобы таким образом отомстить за все, но это только позабавило слизеринского «гаденыша». Снейп, снова пощупав надувшийся живот своего пациента, отдал распоряжение в очередной раз поменять позу. – Становись на четвереньки кверху задом, – деловито распорядился зельевар и, придерживая трубку, вместе с Малфоем они переложили бедного гриффиндорца сперва на бок, а потом осторожно поставили его в коленно–локтевое положение. Поскольку руки Гарри были связаны за спиной магическими узлами, спереди он упирался в топчан даже не на локти, а плечами и повернутой набок головой. Позиция для Поттера была чрезвычайно неудобная, зато приносила заметное облегчение, ибо живот отвис и дышать стало значительно легче, а взгляду Малфоя предстало великолепное зрелище. Гарри стоял раком с высоко задранной, оттопыренной жопой, бесстыдно показывая темное колечко ануса, растянутое вокруг толстого клизменного шланга, ноги были широко расставлены, между ними свисали гладко выбритые, крупные яйца, которые тяжело покачивались каждый раз, когда парень вертел задницей. Драко как завороженный уставился на это волнующее зрелище, испытывая огромное желание сжать в ладони яички Поттера, подрочить ему член, а еще лучше выдернуть этот чертов шланг из его задницы и засадить ему в очко так, чтобы гриффиндорец завизжал, как похотливая сучка. Пока Малфой предавался эротическим фантазиям, грязно вожделея своего пациента, Поттеру в этот момент совсем было не до секса. Мерзкая жижа из бачка продолжала поступать в его кишечник, раздув его до такой степени, что Гарри уже думал, что скоро лопнет. Давление на живот было невыносимое, а в туалет хотелось нестерпимо, и казалось, что скоро дерьмо полезет из ушей. – Поттер, дыши глубже, – посоветовал Снейп, в очередной раз ощупывая его живот. – И пресс расслабь, не так давить будет. Гарри действительно попытался расслабиться, но легче не стало, боль в животе возрастала, кишечник распирало, дышать становилось все труднее. Не в силах больше выносить эту средневековую экзекуцию, он снова предпринял попытку избавиться от шланга и принялся тужиться изо всех сил, так, что на лбу выступила испарина, но когда Снейп начал придерживать клистирную трубку, Поттер стал отчаянно вырываться в попытке встать с топчана. Терпеть больше он не мог, такого с ним не проделывали даже извращенцы в борделе Веймара. – Прекрати дергаться! – прикрикнул Снейп и, прижав парня посильнее к топчану, на этот раз уже сам принялся больно шлепать своего пациента ладонью по ягодицам, чередую правую и левую половинки. – Драко, необходимо зафиксировать ему ноги, – добавил зельевар, обращаясь к своему ассистенту, но гриффиндорец, услышав, что с ним собираются делать его экзекуторы, предпринял очередную отчаянную попытку вырваться, за что снова получил от Снейпа болезненный удар по жопе. Малфой, поспешно взмахнув палочкой, применил заклинание «Инкарцеро», накрепко привязывая магическими узлами лодыжки Гарри к топчану, лишая его возможности сопротивляться, брыкаться и пытаться вскочить с кушетки. Поняв, что его сопротивление окончательно сломлено, гриффиндорец завыл от отчаянной злобы и бессилия. Несколько минут лекари молча прислушивались к отрывистым стонам своего пациента, его глухому мычанию и тяжелому дыханию, затем Снейп снова заглянул в резервуар, покачал головой и что–то плеснул в него из стоящего на столе объемного стеклянного сосуда. В баке забурлило и повалил пар. Поттер, истошно замычав, снова судорожно задергался, сжимая ягодицы. – Крестный, ты уверен в том, что делаешь? – тихо поинтересовался Малфой, наблюдая за реакцией Гарри и поднимающимся облачком пара от бака. – Ему же больно. – Конечно, больно, но по–другому его мерзопакостное заболевание не лечится, – ответил Снейп, сосредоточенно помешивая жижу в одном из котлов. – А что там было? – с любопытством спросил слизеринец. – Надеюсь, не кипящая кислота? – Закипевшая моча старого козла с примесью гноя бубонтюбера, – ответил зельевар, продолжая что–то сосредоточенно бодяжить в котле. Драко передернуло от отвращения, он недоверчиво скривился, не поняв, то ли это у крестного юмор такой специфический, то ли и вправду в качестве одного из ингредиентов была добавлена кипящая моча. Малфой решил впредь не интересоваться составом используемых зелий, чтобы не травмировать свою психику, и не доводить Поттера до обморочного состояния, которому сейчас и без того было хреново. Слизеринец еще раз посмотрел на отвисший живот Гарри, мысленно содрогаясь от того, что сейчас творится внутри него и какого сейчас гриффиндорцу. – Драко, загляни в бак, посмотри, сколько осталось жидкости, – попросил Снейп, отрывая слизеринца от размышлений, и Малфой, стараясь не дышать, заглянул в резервуар, который был почти пуст, и только на дне виднелась булькающая лужица желтоватой жидкости. – Вовремя, – произнес зельевар, переворачивая песочные часы, а затем влил очередное снадобье в полупустой резервуар. Эффект от нового зелья превзошел все ожидания. Едва Снейп влил в бак порцию новой гадости, как на Поттера, раздувшегося до состояния беременного слона, буквально напали адские корчи. По побагровевшему животу забегали желваки, широко расставленные ноги задрожали мелкой дрожью, ягодицы покрылись крупными капельками пота, из заднего прохода начала выступать пена. Издавая хриплые, нечленораздельные звуки, Гарри задергался на топчане, как на пыточном станке, тщетно пытаясь вырваться из удерживающих его магических уз. Изо рта у него обильно потекла слюна вперемежку с желчью, из глаз брызнули слезы. Было такое впечатление, что гриффиндорец агонизирует. – Крестный, что с ним происходит? Он умирает! – испуганно воскликнул Малфой и, услышав очередной истошный звук, издаваемый Поттером, похожий на предсмертный хрип, слизеринец инстинктивно бросился к бьющемуся в конвульсиях Гарри, чтобы выдернуть шланг из его задницы, но едва только Драко прикоснулся к гриффиндорцу, тот содрогнулся всем телом, как от удара током, и громко, истошно завыл, а затем завалился на бок, потеряв сознание от болевого шока. Малфоя тоже шандарахнуло разрядом, только гораздо слабее, благодаря тому, что на руках у него были надеты защитные перчатки. Отдернув руку, он увидел на ягодице Поттера след, как от сильного ожога. Драко тоже болезненно поморщился, получив сильный магический удар. – Ты что делаешь! – воскликнул Снейп, чей взгляд сейчас метал молнии. – Я же предупреждал тебя, что процесс очищения необратим и приостанавливать его нельзя. Ты чуть все не погубил! Ты мог убить его и пострадать сам! – Что с ним? – прохрипел слизеринец, с ужасом глядя на бесчувственного Поттера. На себя в этот момент Малфою было наплевать. Гарри, лежа на топчане, не подавал признаков жизни. На ягодице горел ожог в виде ладони, раздувшийся живот приглушенно урчал. – Он умер? Это я его убил? – с ужасом прошептал Малфой. Снейп склонился над гриффиндорцем и нащупал пульс под ключицей, прислушиваясь к слабой пульсации крови. – Сердце бьется, – медленно произнес он, а затем на всякий случай проверил шланг, просовывая его поглубже в задний проход бесчувственного парня. – Ты чуть все не испортил, Драко! – холодно отчеканил Снейп. – Я же тебя предупреждал, что процесс исцеления прекращать нельзя! – Крестный, пожалуйста, прости меня, – глухо произнес испуганный до полусмерти Малфой. – Я вынужден буду попросить тебя покинуть лабораторию во избежание повторения подобных инцидентов, которые могут привести к гибели пациента. – Северус, пожалуйста, не выгоняй меня! – с отчаянием воскликнул Драко. – Клянусь, что такого больше не повториться! Я буду делать только то, что ты скажешь, и обещаю, что не прикоснусь к Поттеру и пальцем. Только не выставляй меня! – взмолился Малфой. Декан Слизерина метал молнии, испепеляя грозным взглядом своего провинившегося крестника, который готов был рвать на себе волосы от отчаяния и чувства вины за содеянное, и боясь, что если Снейп выставит его из лаборатории и лишит статуса своего ассистента, то у него больше не будет такой возможности делать с Поттером все то, что он вытворял в этом подвале на законных основаниях и под благовидным предлогом. Малфой действительно был в отчаянии упустить такой шанс, и готов был пообещать что угодно и поклясться во всем, лишь бы сохранить статус «ассистента проктолога», дающий ему такую выгоду от его должностного положения, ибо гриффиндорцу предстояло пройти еще не одну подобную процедуру для полного излечения. Драко уже предвкушал от этого массу удовольствий, а лишиться такой отличной возможности он никак не мог, поэтому сейчас готов был на коленях вымаливать прощение у крестного за свою оплошность, и в этот драматический момент Гарри глухо, протяжно застонал и чуть пошевелился, понемногу приходя в сознание после болевого шока. Снейп стремительно подошел к нему. – Все хорошо, Поттер, скоро все закончится, – тихо произнес зельевар, поглаживая парня по выпирающему животу. Гарри жалобно застонал, видимо, прося прекратить экзекуцию и, наконец, отпустить его, но Снейп абсолютно не внял его жалобным стонам. – Поттер, мы переходим к завершающему этапу, самому сложному, и мне придется применить заклинание «Левикорпус». Некоторое время ты будешь висеть вверх ногами, но ты должен это вытерпеть. Глаза гриффиндорца округлились от ужаса, он отрицательно замотал головой и протестующе замычал, категорически не соглашаясь с подобными инквизиторскими методами Снейпа. – Это необходимо, Поттер. Будет тяжело, но ты должен справиться, – отчеканил декан Слизерина тоном, не терпящим возражений, а затем, обернувшись к своему крестнику, добавил: – Мне потребуется твоя помощь, Драко. Помощь! – с упором повторил он. – Да, конечно, Северус, все что скажешь, – поспешно ответил Малфой, поправляя челку. Снейп взмахнул палочкой, сотворив невербальное заклинание, выпуская в гриффиндорца желто–оранжевую вспышку магической энергии и Гарри, словно тряпичную куклу, подбросило к потолку, а затем он беспомощно повис вниз головой в полуметре от пола. Его ноги, широко разведенные в стороны, оказались словно привязанными невидимыми ремнями к потолочным балкам. Парень захрипел и задергался, будто попав в невидимые путы, отчаянно стараясь из них вырваться. Огромный переполненный живот грузно просел, дышать стало еще труднее. Снейп снова проверил шланг, взявшись за торчавшую из жопы гриффиндорца насадку, с силой вдавил ее глубже в задний проход Гарри, и одновременно слегка провернув наконечник по часовой стрелке, отчего Поттеру показалось, что его задница сейчас лопнет. Он громко завыл, но зельевар, не обращая на это внимания, отдал приказание своему ассистенту открыть кран клизменного резервуара сильнее для увеличения напора поступающей в кишечник жидкости, что Малфой добросовестно и сделал. Северус Снейп, стоя рядом со своим пациентом, в очередной раз с интересом ощупал его натянутый, как барабан, живот. Поттер издал мученический стон. Он висел под потолочной балкой, связанный по рукам и ногам, с неестественно вздутым животом и тяжело дышал, из глаз лились слезы, изо рта непрерывным потоком текла слюна, а завершал весь этот ужас и позор — ныряющий в щель его задницы толстый, резиновый шланг, который сейчас Малфою почему–то напоминал кишку. На миг Драко даже показалось, что из Поттера действительно вытащили кишки, и слизеринцу немного стало не по себе от такого дикого предположения. Поттеру, которого связали, подвесили за ноги и до полусмерти накачали в задний проход всякой дрянью, сейчас действительно было не позавидовать. – Северус, а долго это будет продолжаться? – поинтересовался Малфой. – Это завершающий этап, самый сложный, – бросив на крестника пронзительный взгляд, ответил Снейп. – Необходимо будет влить в него еще одно зелье, последнее, и тогда пойдет процесс очищения организма от инфекции. – А у него кишки не порвутся? – тихо произнес Драко, с опаской глядя на Поттера, у которого изо рта вытекала слюна уже вперемежку с желудочным соком. – Ты в него уже столько влил, что скоро дерьмо из ушей польется. – Смысл обряда очищения заключается в том, что семь специфических зелий заливаются пациенту в задний проход, а затем, придав телу соответствующее положение, лекарь ждет, когда лечебное снадобье пройдет через весь организм больного, с заду наперед, противоестественным образом. Очищение от мерзопакостной заразы произойдет только тогда, когда то, что срамным ходом вливалось в зад, полностью пройдет через все тело пациента и начнет изливаться из его рта. Раньше таким образом врачевали одержимых, изгоняя из них вселившихся злых духов. – Северус, я правильно понял, смысл обряда в том, чтобы вдуть Поттеру гигантскую клизму, подвесив его за ноги, и не давать ему просраться до тех пор, пока у него дерьмо не польется изо рта? Я верно уловил суть? – осторожно поинтересовался Малфой. – Поттер, конечно, засранец, в этом вопросе я тебя поддерживаю полностью, но применять такие методы как–то... непедагогично, – брезгливо поморщившись, добавил слизеринец. Снейп взглянул на своего крестника испепеляющим взглядом, а затем снова отвесил ему подзатыльник, чтобы не распускал язык в такой ответственный момент, но было уже поздно. Поттер, услышав высказывания Малфоя, сдавленно замычал и задергался, действительно как одержимый злыми духами. То, что уготовил ему Снейп, привело гриффиндорца в дикий ужас. Таких извращений с ним не делали даже в борделе. Все педофилы, садисты и фетишисты, а заодно и вся святая инквизиция сейчас нервно курили в сторонке, ибо были дилетантами по сравнению с ненавистным зельеваром и его изощренными методами. То, что задумал проклятый сальный урод, было чудовищно ужасно, и Гарри осознал, что все предыдущие его мучения – и «щупальце осьминога», покрытое гноем бубонтюбера, и толстый резиновый шланг, и зловонные бурлящие зелья, вливаемые ему в жопу, – все это было лишь прелюдией к чему–то совершенно невообразимому, запредельно–извращенному. На миг ему даже стало дурно, а слюна изо рта потекла еще сильнее. Гриффиндорец громко, не сдерживаясь, заревел навзрыд, оплакивая свою ужасную участь, уготованную ему проклятым Снейпом. До такого даже не додумались великие инквизиторы, хотя они в свое время были большими затейниками по части пыток. Снейп же был вне конкуренции. – Поттер, надо еще немного потерпеть, скоро все закончится, – тем временем произнес декан Слизерина, слегка поглаживая живот ревущего навзрыд гриффиндорца. Гарри отчаянно замотал головой, издавая приглушенные, сдавленные стоны, не соглашаясь с такой постановкой вопроса. Он мог вытерпеть многое – в борделе его пороли до кровавых рубцов, и он терпел, скрипя зубами, но не издавал ни единого звука, он даже терпел, когда извращенцы мочились ему в рот, хотя после этого его всегда рвало, но он мог вынести многое, но то, что собирался с ним сделать Снейп, это было нечто запредельное! И этот гад, этот ебаный извращенец на протяжении многих лет являлся профессором одной из лучших европейских школ магии и волшебства! И какой только идиот взял этого садиста на педагогическую работу? Дамблдор! Чертов старый маразматик! В этот момент Поттер подумал о том, что если выживет после сегодняшнего – Снейп не жилец, как, впрочем, и старикан, с согласия которого наверняка все это и происходит. А Малфой... «Хорек» получит сполна за все, что с ним сделал сегодня и несколько месяцев назад, на слизеринской вечеринке. Гарри мстительно подумал о том, что выебет гаденыша этим самым наконечником от клизмы, этим «щупальцем осьминога», при этом так же обильно смажет его гноем бубонтюбера и еще присыплет черным перцем, чтобы было очень горячо, очень, блядь, секси. Гарри извивался в магических узах, как червяк, насаженный на крючок, колыхая огромным животом, и судорожно мотал головой во все стороны. То, что сейчас происходило в подвале, действительно уже походило на экзекуцию в застенках святой инквизиции. Малфой нервно сглотнул. То, что предстояло перенести Поттеру, и врагу не пожелаешь, а Драко уже давно перестал воспринимать гриффиндорца как своего личного врага. Это даже было хуже блевания слизнями, и сейчас Малфою искренне было жаль Гарри, которому предстояло перенести такую мерзопакостную процедуру ради излечения от не менее отвратительных маггловских болезней, но, видимо, по–другому было никак, раз уж Поттер подцепил на свою жопу такую паскудную заразу, то и лечить ее надо было соответствующим образом. Снейп, взмахнув палочкой, приподнял в воздух последний котел с дымящейся мерзкой черной массой и опорожнил его в клизменный резервуар, с интересом наблюдая, как похожий на красную змею шланг неумолимо изливает этот яд в задницу полуживого от ужаса и боли гриффиндорца. Живот Поттера закрутило волнами болевых спазмов, из–за которых он уже не мог даже мычать и почти перестал дышать. Лицо приобрело иссини–багровый оттенок, из носа закапала кровь, безумные от боли глаза готовы были вылезти из орбит, изо рта, перекошенного в жуткой гримасе боли, продолжала обильно течь слюна. Выглядел Поттер ужасно и то, что с ним происходило, больше походило на средневековые пытки. Снейп принялся бормотать на латыни какие–то заклинания, видимо, изгоняя сифилис наподобие злого духа, засевшего в жопе гриффиндорца, положение которого, судя по всему, только ухудшалось от этого сеанса экзорцизма. Его донельзя раздутый живот ходил ходуном, будто там, внутри, были гигантские флоббер–черви, танцующие ирландскую джигу, а из прямой кишки по вставленному туда шлангу брызнул пульсирующий фонтанчик черной, дымящейся жидкости. Увидев это, зельевар поспешно запустил руку в защитной перчатке в коробку с каким–то сыпучим веществом и щедро сыпанул целую пригоршню Поттеру в промежность, продолжая бормотать какие–то заклинания. «Сера, что ли?» – невольно подумал Малфой, принюхиваясь, но судя по запаху, это была хлорная известь. Поттер завыл и забился в агонии. Малфою безумно хотелось прекратить его страдания и закончить это чертово лечение, но он отлично помнил, к чему это привело, стоило ему только попытаться прервать нерушимый обряд. Более того, своими действиями он мог убить гриффиндорца, и сейчас Драко оставалось только с замиранием сердца наблюдать за агонией Гарри и тем, что делал Северус Снейп, надеясь, что крестный все–таки знает, что делает, и это не приведет к гибели Поттера. Тем временем зельевар продолжал суетиться возле раскачивающегося, агонизирующего тела гриффиндорца. – Терпи, Поттер, терпи, – еле слышно произнес Снейп и вдруг наотмашь ударил ребром ладони по донельзя раздутому животу Гарри, а потом что есть силы сдавил его руками, словно пытаясь выжать как тюбик. Поттер истошно взвыл от боли, а потом захрипел. Малфою стало дурно, перед глазами все поплыло и, чтобы не грохнуться в обморок, он схватился рукой за край стола и начал глубоко дышать. По телу Гарри прошла судорога, больше похожая на предсмертную агонию, он еще раз жалобно застонал, а затем стоны захлебнулись в каких–то булькающих звуках – Поттера начало рвать. – Драко! Ведро! – закричал Снейп, чем вывел своего крестника из полуобморочного состояния. – Ведро подставляй скорее! – снова прикрикнул зельевар на своего нерасторопного ассистента. «Все, пиздец, из Поттера дерьмо полезло», – с содроганием подумал Малфой, но успел подставить посудину под гриффиндорца в тот самый момент, когда изо рта Гарри брызнула густая, темно–красная струя. – Что это? – с ужасом завопил слизеринец, у которого окончательно сдали нервы. – Кровь? У него что, кишки разорвались? – Драко опять почувствовал резкое головокружение и тошноту, слизеринец снова был на грани того, чтобы грохнуться в обморок, ибо ему на миг показалось, что Поттер начал блевать не только дерьмом с кровью, но и собственными кишками. Снейп подставил палец под бьющую изо рта Гарри струю, а затем поднес его к своему носу. Вмиг суровое лицо декана Слизерина посветлело и он облегченно вздохнул. – Все, Поттер, все уже закончилось, – тихо произнес он, с улыбкой глядя на обильно блюющего гриффиндорца. В затхлой атмосфере подвала начал распространяться тонкий и чрезвычайно приятный цветочный аромат. Как ни странно, исходил он из того самого ведра, куда сейчас судорожно блевал Поттер. – Это кровь? – снова прошептал Малфой, не понимая, что происходит и чему так радуется Северус Снейп. – Кровь розами не пахнет, – ответил довольный зельевар, устало протирая рукой испарину, выступившую у него на лбу. Драко вопросительно посмотрел на своего крестного, а затем осторожно обмакнул палец в жидкость, исторгаемую Поттером в ведро, поднес к носу и с опаской принюхался. Запах был потрясающий и напоминал аромат дорогостоящего, изысканного парфюма, которым пользовался Блейз Забини, и никакого малейшего намека на жуткую вонь того, что вливалось Поттеру в жопу. Малфой поднял голову и еще раз проследил взглядом всю производственную цепочку – от воняющего дерьмом оцинкованного бака клизмы до благоухающего ведра с «конечным продуктом». Это было потрясающе и ничем иным, как сотворенным волшебством назвать было нельзя. Вместо дерьма гриффиндорец блевал цветочным нектаром! – Мне интересно, а срать ты тоже розами будешь? – ехидно ухмыльнувшись, произнес Малфой и, не удержавшись, погладил Гарри по животу, который был тугим и горячим. – Потти, а может тебе свою парфюмерную линию открыть? – снова съехидничал слизеринец. – Дерьма в тебе много, так что бизнес будет прибыльным, а мы с Северусом будем твоими компаньонами на равных долях. Что скажешь? Гриффиндорец что–то промычал, а в ведро снова полилась очередная порция благоухающей жидкости, которую Малфой уже намеревался продавать под видом элитного парфюма. – Крестный, я так понимаю, обряд очищения в завершающей стадии? – поинтересовался юный бизнесмен и по совместительству начинающий проктолог, и Снейп утвердительно кивнул, пристально наблюдая за блюющим пациентом. – Спустить бы его надо, – предложил слизеринец, понимая, что вися вниз головой, Поттер элементарно может захлебнуться собственной рвотой, как бы распрекрасно она не пахла. – Мне понадобиться твоя помощь, Драко, – ответил зельевар и слизеринец поспешно кивнул головой, готовый оказать своему крестному любое содействие. Тем временем Снейп, наконец, закрыл кран клизмы, прекращая доступ жидкости в многострадальный кишечник Поттера, и принялся тщательно осматривать промежность своего пациента, смахнув рукой крошки хлорной извести и тщательно протерев ее. – Драко, необходимо смазать гноем бубонтюбера промежность и перианальную область, чтобы устранить герпес, – отдал указание Снейп, а сам направился к столу. У Малфоя от этого распоряжения босса словно открылось второе дыхание, и он с энтузиазмом бросился исполнять его указание. Драко был рад в очередной раз полапать гриффиндорца за висящие гениталии или под благовидным предлогом пощупать его за жопу. Поттер продолжал висеть вниз головой, но уже не блевал, а жидкость из бака больше не поступала ему в кишечник. Встав между его широко разведенных ног, Малфой, зачерпнув из банки зеленое, тягучее вещество, принялся обильно смазывать им промежность Гарри, покрытую сыпью. Гриффиндорец снова жалобно замычал и немного задергался, испытывая жжение и зуд, но Драко, украдкой взглянув на своего крестного, который сейчас стоял к нему спиной, снова пощупал Поттера за яйца и слегка похлопал по жопе, а затем продолжил тщательно смазывать его лечебным веществом, при этом не упуская случая потискать сочные полушария. Когда Снейп вернулся к своему пациенту, его ляжки, жопа, яйца и даже член были радикально зеленого цвета от обильно нанесенного гноя бубонтюбера, ибо Малфой для большего лечебного эффекта проявил особое рвение и вложил в это дело всю душу. – Я же просил только промежность и перианальную область, – процедил Снейп, разглядывая результат работы своего ассистента. – Ну, мы же не хотим, чтобы инфекция дальше распространилась, – нагло ответил Драко, весьма довольный плодами своей деятельности. – Профилактика – прежде всего! – добавил начинающий проктолог–венеролог, подающий большие надежды в области нетрадиционной колдомедицины. – Поттер, сейчас я буду извлекать насадку из твоего кишечника, поэтому расслабь анус. Не бойся, больно уже не будет, – произнес зельевар, обращаясь к своему многострадальному пациенту, который в ответ только что–то булькнул. Гарри уже не верилось, что когда–нибудь придет момент и весь этот нескончаемый кошмар закончится, и когда Снейп сказал, что, наконец–то, собирается вытащить у него из жопы это орудие пытки под кодовым названием «щупальце осьминога», то готов был сделать ради этого все, и не только постарался расслабить очко, но даже снова начал тужиться, чтобы поскорее вытолкнуть из себя насадку клизмы, за что опять получил хлёсткий шлепок по зеленой жопе. – Не надо усердствовать, Поттер, просто расслабь анус, тужиться не надо. Дождавшись желаемого, Снейп принялся осторожно тянуть за шланг до тех пор, пока толстый фаллический наконечник клизмы с громким чавканьем не вылез из прямой кишки Поттера. Из заднего прохода брызнул фонтанчик жидкости и раздался громкий звук выходящего воздуха, что выглядело весьма неприлично, отчего Малфой снова ехидно усмехнулся. Однако Поттеру в этот момент было плевать и на громкий пердёж, который издала его многострадальная жопа, и на все приличия, и на весь этот ёбаный стыд – даже если сейчас из его жопы забьет мощный фонтан жидкого дерьма, подобно скважине нефтяного месторождения, он будет этому только рад. Единственное, что его волновало в этот момент, это поскорее избавиться от жидкости, распирающей кишки, и испытать блаженное удовольствие от опорожнения кишечника. Однако расслабиться и облегчиться ему не дали, и на смену огромной насадки в его истерзанное очко тут же отправилась в качестве анальной затычки материя, плотно скомканная и густо пропитанная каким–то новым зловонным веществом. Под недовольное мычание Гарри Снейп тщательно утрамбовал затычку пальцем, оставив торчать наружу лишь маленький хвостик, плотно сжал ягодицы гриффиндорца и удовлетворенно хмыкнул, довольный результатом своей работы. – Обряд очищения прошел весьма успешно и на этом первый лечебный сеанс закончен, – сообщил зельевар–проктолог. – Сейчас немного полежишь, отдохнешь, а потом можешь отправляться в свою комнату, но до полуночи ты не должен испражняться, иначе действие обряда исчезнет и сегодняшняя процедура не принесет должного результата. Ты меня понял, Поттер? – поинтересовался декан Слизерина, на что пациент ответил невнятным бормотанием. Снейп, совершив несколько замысловатых пассов своей палочкой, применил несколько комплексных заклинаний, сначала освободив Гарри от магических уз, удерживающих его под потолком, а затем тело гриффиндорца медленно переместилось на топчан у стены. – Фините Инкантатем! – взмахнув палочкой, воскликнул Снейп, сотворив контрзаклинание, отменяя все ранее используемые чары. Магические узлы, связывающие запястья Гарри, исчезли, и парень с трудом пошевелил затекшими руками. Пару минут Поттер кашлял, отплевывался и сморкался, по его лицу градом катился пот, но когда он немного пришел в себя, гриффиндорец, с ненавистью взглянув на своих мучителей, хрипло произнес: – Ебаные извращенцы! – Я думаю, крестный, не стоило торопиться с отменой заклятия немоты, – невозмутимо произнес Малфой. – Это надо было делать в последнюю очередь. – Как вы себя чувствуете, мистер Поттер? – поинтересовался зельевар, проигнорировав нелицеприятное высказывание своего неблагодарного пациента. – Засуньте себе в жопу глобус, мистер Снейп, и выпейте касторки, тогда поймете! – со злостью ответил гриффиндорец, на что Малфой снова ехидно улыбнулся, и это не осталось незамеченным Поттером: – А ты, залупа белобрысая, если через пять минут не уберешься из моего дома, сам будешь висеть под потолком с голой жопой. Я тебе яйца оторву и в очко утрамбую, гадина слизеринская. – Сволочь неблагодарная, – ответил Малфой. – И это после всего, что я для тебя сегодня сделал. Гарри попытался приподняться с кушетки, чтобы исполнить свою угрозу и учинить расправу над мерзким «хорьком» немедленно, но снова глухо застонал, и, схватившись руками за живот, завалился на бок. По его лицу стекали струйки пота, дышать было невыносимо тяжело – несмотря на то, что он обильно проблевался, живот почти не уменьшился в размерах, к тому же по–прежнему нестерпимо хотелось в туалет. – Я сейчас лопну, – держась руками за огромное пузо, взвыл гриффиндорец. – А ты раком встань, – посоветовала ехидная слизеринская сволочь. – Не так давить будет. – Мне в туалет надо! – белугой завыл Гарри. – Придется терпеть до полуночи, – повторил Снейп. – Иначе лечебный эффект от процедуры пропадет. Поттер, непременно надо дотерпеть до срока, или все придется начинать сначала. – Садисты ебаные! – снова взвыла жертва инквизиции и слизеринского произвола. – Я не вытерплю до полуночи. Если я сейчас не просрусь, я лопну. – Это вряд ли, – равнодушно ответил Снейп и вместе с Драко они принялись помогать гриффиндорцу встать с кушетки, но когда его тело снова приобрело вертикальное положение, давление жидкости многократно усилилось, устремляясь к анальному отверстию. – АААА! – заорал Поттер благим матом, обеими руками схватившись за свой огромный живот. Это хоть немного помогло удерживать вес воды в его невероятно раздутых кишках, но в туалет по–прежнему хотелось невыносимо. – Пожалуйста, мне в сортир надо срочно! – со слезами на глазах попросил Поттер. – Я не выдержу столько времени. – В полночь! – отрезал Снейп тоном, не терпящим возражений, и чтобы придать этому заявлению более веский характер, отвесил Гарри подзатыльник. – Ты будешь терпеть столько, сколько потребуется, иначе я отказываюсь в дальнейшем проводить лечебные сеансы, – заявил декан Слизерина. – На хую я вертел такие лечебные сеансы, – огрызнулся гриффиндорец. – Выпей это, – протянув ему кубок с каким–то зельем, произнес Снейп. – Это еще что за хрень? – недоверчиво поинтересовался Поттер, продолжая держаться руками за свое огромное пузо, будто он вопреки всем законам природы находился на последнем сроке беременности. Малфой, глядя на него, продолжал гадко улыбаться. – Это зелье снимет спазмы в кишечнике и устранит позывы к испражнению, – ответил зельевар. Гарри, брезгливо сморщив нос, недоверчиво взглянул на своего экзекутора и осторожно отпил несколько глотков из предложенного кубка. Через минуту гримаса боли и страдания начала сменяться на его лице выражением безмятежного покоя. Почувствовав заметное облегчение, Поттер принялся с жадностью глотать чудотворный эликсир. – Легче стало? – поинтересовался Снейп, снова пощупав живот своего пациента. – Угу, – ответил Гарри. Как только чувство дискомфорта и болезненные спазмы прошли, Поттер вдруг снова ощутил неловкость от того, что по–прежнему стоит голым перед Снейпом и Малфоем, более того с огромным дурацким животом, как беременный слон, и с зеленой жопой, намазанной гноем бубонтюбера. Представив, как он выглядит в этот момент со стороны, парень почувствовал, как у него от стыда горят не только щеки, но даже уши. Он попытался прикрыться руками, но из–за большого пуза не смог этого сделать, тогда, увидев на полу свою валяющуюся одежду, хотел наклониться, чтобы поднять трусы, но и это не удалось – здоровый живот не позволял ему даже нагнуться. – Блядь, да что за нахуй! – с отчаянием произнес гриффиндорец. – Потти, тебе помочь? – поинтересовался сердобольный «хорек», который уже вжился в образ «доброго самаритянина, помогающего всем болезным и калечным». Гарри сделал еще одну попытку присесть, чтобы поднять с пола свою одежду, но вынужден был принять помощь ненавистного «хорька». Драко подобрал разбросанную по полу одежду гриффиндорца, но, как оказалось, в данном состоянии она оказалась бесполезной. Футболка просто не налезла на Поттера из–за его живота, а надевать трусы и пижамные брюки Снейп категорически запретил, ибо промежность пациента была обильно смазана лечебным снадобьем, и какое–то время оно должно было находиться на пораженных герпесом участках кожи. Однако идти в свою комнату в таком виде — голым, с пузом и зеленой жопой Поттер тоже категорически отказывался. Несмотря на то, что время уже было позднее, в доме всегда находилось много народа, особенно на первом этаже, где размещались гостиные и залы для собраний, и «Избранный» панически боялся, что кто–то может увидеть его в таком непристойном виде. После препирательств и споров Снейп накинул свою собственную мантию на плечи гриффиндорца, а тот, запахнувшись ей и скрывая свой позор, неуклюжей походкой, вразвалочку, придерживая руками огромный живот, направился на выход. Опасаясь, что он по пути где–нибудь споткнется и упадет, зельевар приказал своему крестнику сопроводить больного до его комнаты и, уложив в постель, находиться с ним до полуночи, ибо Поттер вполне мог проявить малодушие и нарушить запрет на справление нужды, тем самым уничтожив лечебный эффект от целительной клизмотерапии. Малфой с радостью готов был исполнить указание своего «босса», предвидя еще несколько приятных моментов, оставшись наедине с беспомощным Поттером в его спальне в интимной обстановке...