====== ГЛАВА 30 Похороны Брента О’Коннера ======

Окружной морг находился на другом конце города. Это было большое двухэтажное здание, расположенное неподалеку от городской водоочистительной станции. Обратившись к одному из служащих, сбиваясь и заикаясь от волнения, Гарри изложил суть дела, но сразу же получил отказ. Как и предупреждала Шридеви Сингх, по правилам тело для погребения могли забрать только родственники, а он не только не являлся членом семьи Брента О’Коннера, но был еще несовершеннолетним, к тому же не имел никаких документов. Работник морга, видя, что малолетний наркоман на грани отчаяния, и в таком состоянии может устроить что угодно, терпеливо и предельно вежливо пытался объяснить Гарри, что он не имеет никаких прав и не может требовать выдачи тела, даже если он и говорит правду, что являлся единственным близким человеком умершего Брента О’Коннера. Поттер не хотел ничего слушать и не внимал доводам сотрудника морга. Он просил, требовал, пытался устроить скандал и даже угрожал, но когда медик пригрозил немедленно вызвать полицию, Гарри сменил метод и стал предлагать деньги. Он выложил на стойку все, что у него при себе было, и пообещал принести еще больше, если ему дадут разрешение на захоронение. Сотрудник морга долго не брал деньги, но Поттер решил, что не уйдет отсюда до тех пор, пока не добьется своей цели, и служащий пошел на уступки. Конечно же, рядовой работник не выдавал подобные разрешения, но, взяв со стойки выложенные Гарри деньги, мужчина дал ему совет обратиться в ритуальные организации, которые имеют лицензию не только на проведение похорон, но и на оказание услуг по захоронению «ничейных» тел, невостребованных родственниками в течение трех дней. Подобные фирмы, имея государственную лицензию, на законных правах могли получить тело и провести все необходимые мероприятия, если был человек, который оплачивал их услуги.

Гарри вцепился за эту идею, как утопающий за соломинку и, вернувшись домой, начал обзванивать справочные службы в поисках организаций, оказывающих подобные услуги. В эти дни Поттер держался только за счет крэка и захватившей его навязчивой идеи во что бы то ни стало устроить похороны погибшего друга. Ночами на панели он зарабатывал деньги на погребение друга, а днем занимался организацией похорон. Он нашел частную фирму, которая предоставляла подобные услуги, имея государственную лицензию на проведение захоронений усопших, не имеющих родственников. Сотрудники похоронной конторы проводили проверку, и если подтверждался факт отсутствия родственников, они имели право произвести захоронение тела по просьбе стороннего лица, обратившегося к ним и в полной мере оплатившего их услуги. Гарри отдал все свои сбережения, но этого оказалось недостаточно. Времени оставалось в обрез, и чтобы все его усилия не пропали даром и тело Брента не кремировали, Поттер даже взял у Маурелли партию крэка и героина и, с большим риском загреметь за решетку, начал торговать не только своим телом, но и наркотиками. Вырученных денег хватило на оплату счетов, дачу взяток сотрудникам, работающим в морге, и оплату услуг католического священника, которого Поттер нашел с большим трудом. Он понятия не имел, был ли Брент рьяным католиком или радикальным атеистом, но почему-то Гарри казалось, что присутствие на похоронах священника будет правильным, и так поступали почти все магглы. Но стоило ему только сказать о том, что службу надо будет вести по погибшему молодому человеку нетрадиционной ориентации, и все священнослужители сразу же отказывались — некоторые деликатно и уклончиво заявляли, что у них в этот день назначены другие службы, а некоторые говорили открыто, что не будут проводить службу на похоронах грязного содомита. Гарри уже был на грани отчаяния, когда нашел более–менее сговорчивого священнослужителя, который, обобрав подростка до пенса, все-таки согласился провести необходимый обряд на похоронах. Когда вопрос со священником был улажен, возникла другая проблема — необходимо было приобрести землю на городском кладбище для могилы, а у Гарри не было времени на то, чтобы заработать необходимую сумму, продавая и себя, и наркотики, и тогда Поттер обратился к своим «коллегам» с просьбой скинуться на покупку земли под могилу.  — Блэк, ты что, рехнулся? — лопнув большой пузырь жевательной резинки, спросил Тимоти Лейн. — Я жопу подставляю не для того, чтобы оплачивать яму твоему любовнику. У Гарри на миг потемнело в глазах от захлестнувшей его ненависти, но он сумел сдержаться, чтобы на месте не убить этого подонка.  — Брент не был моим любовником, Лейн, — сквозь зубы процедил Поттер. — Он был моим другом и одним из нас.  — В последнее время Коннер работал не с нами, — хмыкнул Пол Уилкинс. — Или у тебя от «дури» уже провалы в памяти начались, Блэк? — ехидно спросил хастлер, и все собравшиеся засмеялись.  — Послушайте, какая разница, что Брент больше не работал на Мабуто? Он был нашим другом. – Ну, с тобой-то он дружил больше, — хихикнул Робин Дэвис. — Вот ты и плати, если тебе больше деньги девать некуда.  — Ребята, мне не хватает всего полторы тысячи. Я должен купить эту землю на кладбище, иначе тело Брента кремируют, а он не хочет этого, — с отчаянием произнес Гарри, с надеждой всматриваясь в ехидные, ухмыляющиеся лица окруживших его парней.  — Блэк, да у тебя вообще башню снесло, — засмеялся Тимоти Лейн. — Ребята, вы только послушайте, что он несет — Коннер не хочет, чтобы его кремировали! Блэк, по тебе психушка плачет, — продолжая глумиться, сквозь смех произнес Тимоти.  — Знаешь, Лейн, если ты не заткнешься, я тебе все зубы повыбиваю, чтобы тебе отсасывать было удобнее, — тихо проговорил Поттер, сжимая руку в кулак. Смех сразу же прекратился, повисла напряженная тишина. Гарри, прищурив глаза, смотрел на Тимоти Лейна, тот отвечал ему таким же полным ненависти взглядом. – Все, парни, прекращаем, — сказал Крис Китон. — Мабуто приехал.  — Зря я обратился к вам за помощью, — произнес Гарри, глядя в лица стоящих напротив него парней. — Продажные шлюхи и мрази, вот вы кто, — добавил бывший гриффиндорец, сплюнув под ноги стоящему ближе всех Ральфу Трейси.  — Я могу дать денег, — вдруг в наступившей тишине произнес Джесси Монтгомери, а когда все взгляды обратились на него, он сильно засмущался, немного покраснел и, поправив челку, добавил: - Ну, не всю сумму, конечно… Я могу две сотни дать, больше у меня пока нет.  — Спасибо, «блонди», — мрачно произнес Поттер, и, развернувшись, пошел через дорогу, навстречу выходившему из автомобиля сутенеру.  — Какого хрена вы там толпитесь, мать вашу? — рявкнул Джо подошедшему к нему Гарри.  — Мистер Мабуто, мне нужны деньги, — не обращая внимания на его вопрос, произнес Поттер.  — Энергичнее работай сракой, Блэк, и на «иней» трать меньше, — усмехнувшись, посоветовал негр.  — Займите мне тысячу триста, сэр, — попросил Гарри, не обращая внимания на искреннюю издевку со стороны своего босса, отлично знающего, на что подростку нужны деньги.  — А чем ты будешь отдавать? — поинтересовался сутенер. — Ты и так должен мистеру Веймару за моральный ущерб.  — Я отдам вам с процентами, — пообещал Поттер. — Любую сумму, какую назовете. Сутенер молча смотрел на стоящего перед ним мальчишку, потом медленно вынул пачку сигарет, не спеша закурил и выпустил дым в лицо Гарри.  — Я отработаю, клянусь, — проглотив очередное унижение, забив в дальний угол остатки гордости, сказал Поттер. — Я буду работать круглые сутки, на любых ваших условиях, мистер Мабуто, бесплатно, — Гарри хорошо понимал, что сейчас он продает себя в сексуальное рабство сутенеру, но у него не было другого выхода — он готов был на все, лишь бы выполнить просьбу убитого друга. — Мне очень нужны деньги, сэр, — с отчаянием глядя на сутенера, произнес Поттер. — Я клянусь, что верну вам долг, почку продам, но деньги верну. Утро выдалось холодным, пасмурным, с накрапывающим дождем, который к полудню превратился в затяжной ливень. Гарри стоял в метре от свежевырытой могилы и смотрел, как с полированной крышки гроба ручейками стекает вода. Поодаль стояли рабочие в джинсовых комбинезонах, кожаных куртках с поднятыми воротниками, держа лопаты в руках, и мрачно поглядывали то на одиноко стоящего очкастого мальчишку, по лицу которого текли то ли слезы, то ли капли дождя, то на монотонно бубнящего на латыни ирландского священника с молитвенником в одной руке и зонтом в другой. Мужчинам хотелось скорее выполнить свою работу и отправиться в ближайший паб, где скоро должна была начаться трансляция футбольного матча. Поттер после того, как скоротечное действие крэка прошло, находился в ступоре, не чувствуя, как холодные струйки воды затекают ему за воротник, не слыша монотонного чтения священника, не видя мрачных взглядов мокнущих под дождем могильщиков. Сейчас он не чувствовал ничего, кроме щемящей пустоты и одиночества, душа как будто заледенела, но где–то глубоко в груди еще саднило и кровоточило сердце. Слез тоже не было, просто по щекам скатывались горячие и соленые капли дождя… Парень смотрел на полированный ящик, заливаемый водой, который через несколько минут опустят в черную, глубокую яму и закидают грязью. Он никогда раньше не был на похоронах. На его глазах погибали друзья и близкие люди, и было нестерпимо больно становиться свидетелем их смерти, но присутствовать на похоронах близкого человека оказалось не менее страшно. Священник наконец–то умолк и со скорбным, соответствующим моменту выражением лица посмотрел на Гарри, но, видя, что подросток даже не заметил окончания службы, деликатно прокашлялся и пошел прочь, тем самым закончив свою работу, за которую было хорошо заплачено. – Эй, парень, можем начинать, — похлопав Гарри по плечу, сказал подошедший к нему мужчина.  — Подождите… пожалуйста… — тихо попросил бывший гриффиндорец.  — Чего ждать–то, — недовольно пробубнил тот, снова отходя к группе рабочих. Гарри и сам не знал, чего еще ждать, просто он старался оттянуть тот момент, когда Брента О’Коннера начнут засыпать мокрой грязью. Было в этом что-то противоестественное, неправильное… Но он сделал для друга все, что мог. Брент не хотел, чтобы его тело сожгли, и Гарри исполнил последнее желание друга. Совсем недавно он пытался рассказать ему о том, кем он является на самом деле. Конечно же, Коннер перевел все в шутку про волшебную фею и исполнение трех желаний. Тогда Гарри и не предполагал, что очень скоро ему придется исполнить последнее желание друга. Если бы он знал, что это будет за желание…  — Ну что, парень, начинаем? — услышал он снова голос кладбищенского рабочего. — У нас тут, кроме тебя, еще работенка есть, — добавил мужчина, видя, что подросток, похоже, вообще плохо соображает что происходит. – Да, начинайте, — произнес Поттер, сглотнув подступивший к горлу горький комок. Мужчины, встав по краям могилы, начали медленно опускать на ремнях гроб.  — Подождите! Остановитесь! — вдруг крикнул Гарри, подбегая к краю могилы, поскальзываясь на мокрой, скользкой земле.  — Ты что, рехнулся? — рявкнул мужик. — Давайте, ребята, опускаем, — добавил он, оборачиваясь к остальным.  — Там кто-то идет! — крикнул Поттер. — Может быть, это его мать приехала из Дублина. Мужчины, обернувшись в том направлении, куда указывал мальчишка, действительно увидели через пелену дождя нечеткую, размытую фигуру, приближающуюся к ним.  — Вот черт, — ругнулся один из рабочих, и гроб снова начали поднимать на поверхность. Гарри заметно трясло, зубы громко стучали, он окончательно промок под дождем, через мокрые стекла очков было плохо видно, и, протерев их рукой, напрягая зрение, он стал всматриваться в приближающуюся к ним фигуру. Из завесы дождя вышел незнакомый парень под зонтом, держа в руке букет белых цветов. Поттер не знал его и никогда не видел раньше. Парень молча подошел к нему, похлопал по плечу, затем один цветок положил на крышку гроба Брента, остальные бросил в могилу. Поттер смотрел на незнакомца, а тот молчал, стоя у гроба, слегка склонив голову, и Гарри догадался, что парень молится. Вдруг к ним стали подходить и другие — это были взрослые мужчины и совсем молодые ребята, некоторые моложе Гарри. Кто-то был под зонтом, а некоторые, как и он, промокли до нитки. В руках все держали небольшие букеты, и каждый из них подходил и клал один цветок на крышку гроба, остальные бросали в могилу. Многих Гарри видел впервые, но кое-кто из пришедших на похороны был ему хорошо знаком. Пришли все те, кто работал у Мабуто, многие ребята с соседних улиц, которых он тоже знал. На протяжении получаса парни все подходили и подходили, возле гроба Брента собралось больше сотни человек. Дно могилы уже было устлано живыми цветами, и весь гроб покрылся белыми розами и лилиями. Несколько мужчин начали распоряжаться похоронами, могильщиков оттеснили в сторону и четверо крепких парней в кожаных куртках, взяв ремни, удерживающие гроб, начали медленно и торжественно опускать его в заваленную цветами могилу. Гарри видел, как многие из присутствующих плакали, особенно молодые мальчишки. Когда гроб опустили, его осторожно подтолкнули к краю могилы, и он бросил комок земли на лилии, лежащие на крышке. Следом за ним, один за другим начали подходить другие и бросали землю.  — Блэк, я слышал, что ты влез в долги к Мабуто, — подойдя к Гарри, произнес незнакомый парень. – Вот, возьми. Поттер опустил взгляд и увидел две пятидесятифунтовые купюры, которые парень протягивал ему.  — Зачем… не надо, — тихо сказал Поттер, покачав головой, но парень сунул деньги ему в руку и отошел.  — Ты молодец, Блэк, — произнес другой парень, похлопав его по плечу, и положил на ладонь Гарри двадцатку.  — Да что вы, не надо, — пробормотал Поттер, пораженно и растерянно глядя на окруживших его геев, приехавших со всего Лондона проститься с Брентом О’Коннером.  — Это для Брента, — с этими словами пожилой мужчина отдал Поттеру пятидесятифунтовую купюру и отошел.  — Возьми, Гарри, — тихо произнес его сосед Джесси, и всунул ему в карман двадцатку.  — Мы тут с ребятами скинулись, — сказал Крис Китон, протягивая Гарри мятые купюры. — И прости нас, Блэк. Ты был прав, Брент был одним из нас и навсегда останется с нами. Поттер стоял, глядя на свежий холмик могилы, засыпанный цветами, а незнакомые ему люди подходили и засовывали ему в сжатую ладонь деньги, крупные и мелкие купюры. Кто-то держал над ним зонт, кто-то обнимал за плечи. Когда деньги падали из его руки на грязную, мокрую землю, их поднимали и засовывали ему в карман.  — Ты молодец, парень… Это для Брента… Мы тут с ребятами собрали… Возьми, Блэк… — слышал он незнакомые голоса и чувствовал горячие, горькие слезы, которые стекали по его лицу, смешиваясь с каплями дождя. После похорон двое незнакомых геев подвезли его на своем автомобиле до самого подъезда, предложили помощь, но Гарри отказался. Сейчас ему хотелось побыть одному. Парень, цепляясь рукой за перила, начал медленно подниматься по лестнице. Оказавшись на своем этаже, Поттер увидел, что дверь в его квартиру приоткрыта. Парень медленно вошел внутрь и увидел Джо Мабуто, сидящего на краю кровати. В этот момент, думая о том, что произошло на кладбище, Гарри испытывал сильную душевную боль, и сейчас ему хотелось отгородиться от всего мира, забиться в нору, остаться один на один со своим горем, не видеть никого, и единственное, что хоть как–то могло сейчас заглушить депрессию, хотя бы временно, это доза крэка. Присутствие же сутенера в его квартире вызывало раздражение и озлобленность. Мабуто приподнялся с кровати, исподлобья глядя на Гарри, и медленно подошел к подростку.  — Вот деньги, — произнес Поттер, вытаскивая из кармана мятые, мокрые купюры. — Здесь гораздо больше, чем я брал. Теперь я вам ничего не должен.  — Ах ты, ублюдок! — взревел Джо и ударил Гарри по лицу так, что парень, потеряв равновесие, упал на кровать. Очки со звоном отлетели в сторону и сутенер, наступив на них ботинком, с хрустом раздавил стекла и оправу. Мабуто снова замахнулся, наклоняясь над парнем, и Гарри инстинктивно выставил руки, пытаясь защититься от нового удара. — Получай, тварь! — взревел озлобленный негр и отвесил ему с двух сторон мощные пощечины. От сильных ударов у Гарри зазвенело в ушах, перед глазами пошли круги, во рту почувствовался соленый привкус крови.  — За что? — прохрипел Поттер.  — Сука! — схватив его за куртку, Мабуто приподнял парня с кровати и швырнул на пол, на котором валялись деньги. — Ты что, ублюдок, думаешь, что можешь подрывать мою репутацию?! — заорал сутенер, врезав Поттеру ногой в живот. — Я знаю, что ты устроил на похоронах своего дружка! — очередной удар пришелся Гарри в пах. Бывший гриффиндорец, поджав под себя ноги, корчился на полу, скрипя зубами, чтобы не кричать.  — Решил бунтовать против меня, тварь?! Думаешь, я ничего не знаю, что ты всем говоришь, будто я виновен в смерти твоего дружка? Хочешь обгадить мою репутацию, чтобы мистер Веймар лишил меня работы? — сутенер схватил корчащегося на полу подростка и швырнул к стене. Поттер больно ударился животом о выступ подоконника и начал оседать на пол. Мабуто схватил его за руки и выкрутил их назад.  — Я никому ничего не говорил! — закричал бывший гриффиндорец. Он бился и пытался вырваться, боролся, стараясь ударить сутенера ногой, а тот еще сильнее выкручивал ему руки.  — Собрал своих дружков–педиков со всего города и распускал обо мне грязные сплетни, да, Блэк? — прорычал Мабуто, вжав подростка в стену. – Ну, сейчас ты у меня получишь, сучонок. Я заставлю тебя уважать меня, — прохрипел сутенер и начал расстегивать джинсы Гарри, а затем резко спустил их вниз.  — Я никому ничего не говорил, — сквозь зубы выдавил Поттер. — Хотя Брент погиб из–за тебя, Мабуто!  — Мистер Мабуто! — сутенер вывернул ему руку так, что затрещали суставы. Гарри закричал, но не только от обжигающей, застилающей глаза боли — скорее от бессилия, отчаяния, унижения. Это был момент осознания, что изнасилование неизбежно, когда понимаешь, что сделать ничего нельзя, только стать еще более жалким, заплакав. И Поттер решил — что бы с ним не сделал Мабуто, он не издаст ни звука. Сжав зубы до хруста, Гарри ткнулся горячим лбом с пульсирующим болью шрамом в холодное оконное стекло. Удерживая подростка, сутенер поспешно надел презерватив, грубо раздвинул ягодицы Гарри и ввел в него свой здоровый член. Неготовый к вторжению анус опалило невыносимой болью, прокатившейся по всему телу. Поттер в кровь кусал губы, мысленно приказывая себе молчать. Опершись руками о подоконник, он вцепился в него так, что побелели пальцы. Борясь с приступами тошноты, которые подкатывали к горлу, бывший гриффиндорец ждал, когда этот кошмар закончится. Огромный член негра буквально раздирал ему задний проход. Мабуто менял темп и старался войти как можно глубже, ударяясь своими яйцами об ягодицы Гарри, а парню казалось, что его анус режут стеклом. Он сильнее сжимал зубы, глуша стоны, и ни чувствовал ничего, кроме ослепляющей боли… «Железный Джо» кончил, вытащил член и, сняв скользкий, окровавленный презерватив, швырнул его на пол. Гарри, цепляясь за подоконник, стоял, не оборачиваясь, и кажется, уже ни о чем не думал, не осознавал и не воспринимал ничего вокруг. Позади него зазвенела пряжка, Мабуто застегивал ремень, а затем принялся собирать разбросанные на полу деньги.  — Если не выйдешь сегодня на работу, я зарою тебя в одной яме с твоим дружком Коннером, понял, Блэк? — пообещал Мабуто, с оттяжкой шлепнув Гарри по ягодицам, а затем, вытерев рукой слизистые выделения, вытекающие из поврежденного ануса, провел ладонью по щеке бывшего гриффиндорца, оставляя на ней кровянистый след. Поттер вслушивался в удаляющиеся шаги и лишь когда дверь громко захлопнулась, парень стал приходить в себя. Он с трудом оторвал занемевшие руки от подоконника, пальцы разгибались с болью. Больше он не мог сдерживаться и беззвучно зарыдал — просто задрожал всем телом от бессилия и унижения. Он осел на холодный пол, и стена, к которой он прислонился, тоже была холодной, будто могила. Вывернутые руки болели, бедра были мокрые от кровянистых выделений. Болело все — живот, ноги, шея, огнем горел разодранный анус, как будто туда насыпали толченого стекла, но все это перекрывала невероятная душевная боль. Поттер попытался встать на ноги, но со стоном снова упал. Парень долго лежал без движения, только время от времени непроизвольно нервно дергались руки и ноги, сводимые судорогой, и все сильнее болели ушибы и ссадины. Лежа на холодном полу, Гарри дотянулся до телефона, который во время избиения выпал из куртки и сейчас валялся неподалеку от него. «Я клянусь тебе, Брент, они заплатят за все, что сделали с нами. И я никогда тебя не забуду. Прощай. Гарри». Поттер дрожащими пальцами набрал последнее сообщение и, перечитав его, отправил на номер Коннера. Цепляясь за край кровати, превозмогая боль, он поднялся на ноги, а затем, размахнувшись, бросил телефон об стену, разбивая его вдребезги — теперь уже некому было звонить и отправлять sms. Брент О’Коннер находился вне зоны доступа… Медленно передвигая ноги, стиснув зубы и придерживаясь за все, что попадалось под руку, Гарри пошел в ванну. Раздевшись и включив душ, он встал под теплые струи воды, но ноги дрожали, и парень присел на корточки. Уже не сдерживая себя, он зарыдал — сильно, с всхлипами и воем, и долго не мог остановить этот нервный плач. Слезы текли по щекам, сливаясь с катившейся по лицу водой, а всхлипывания терялись в ее шуме, но ему не становилось легче… Он мылся снова и снова. От сильной струи воды, направленной в анус, Гарри опять испытал такую боль, будто ему вогнали туда нож и несколько раз провернули, кромсая живую плоть. Когда он представил, что через несколько часов ему нужно будет выйти на работу и его всю ночь будут трахать в открытую кровоточащую рану, Поттер почувствовал приступ тошноты. Не вытираясь, он медленно вышел из ванной. Вдруг его взгляд остановился на прикроватной тумбочке, на которой белым пятном лежал конверт с его именем, в котором находились результаты анализов на сифилис. Поттер взял его в руки и, разорвав, вынул сложенный пополам лист. Строчки плыли перед глазами, но Гарри, напрягая зрение, до боли, до рези, всматривался в них, пока не сумел прочитать. Несколько мгновений он стоял и смотрел на листок бумаги, потом скомкал его в руке и бросил на пол. Парень подошел к окну, невидящим взглядом уставился на заплаканное дождем стекло, по которому стекали капли воды, а у него по щеке скатилась всего лишь одна слеза. Гарри думал о том, что никогда не забудет день, когда похоронил друга, был изнасилован сутенером и узнал о том, что болен сифилисом. Он поклялся сам себе, что всегда будет помнить благородство отверженных, презираемых обществом людей, которые сегодня устлали грязную яму живыми цветами и давали ему деньги. Он ничего не забудет, и будет мстить тем, кто раз за разом калечил его тело и душу. Гарри Поттер знал, что переживет этот страшный день, один из многих, и этот день сделает его еще сильнее.