Ничего хорошего это означать не могло. Даже торговцы вразнос не звонят в это время. Тот, кто внезапно будит людей среди ночи, либо имеет злые помыслы, либо попал в тяжелую ситуацию. И пожалуй, последнее было более вероятным. Взломщик, грабитель или убийца ведь не станет звонить?

Она включила свет и наклонилась над своим спящим мужем. Тот вообще ничего не мог слышать, потому что заткнул уши «Оропаксом»[1]. Фред был столь чувствителен к звукам, что даже шорох ветра в деревьях перед спальней уже тревожил его. Или скрип половицы, или завядший листок от комнатных растений, что оторвался и скользнул на пол… От всего этого Фред просыпался, и это являлось для него самой большой неприятностью. То, что он вынужден был проснуться, когда уже решил спать, приводило его в неимоверную ярость, и это портило ему настроение на несколько дней. Поэтому в один прекрасный день он начал применять «Оропакс». А его жена с облегчением вздохнула.

Из-за этого она теперь медлила, не решаясь будить мужа. Он мог так рассердиться на нее, что потом перестал бы разговаривать с ней почти на целую неделю. По крайней мере, так будет в том случае, если позже он посчитает, что вырывать его из сна не требовалось. Но если выяснится, что лучше было бы все же разбудить его, а она этого не сделала, ее ожидает тот же исход. Она была уже сорок три года замужем за этим мужчиной, и вся ее жизнь с ним состояла, по большей части, из таких моментов: разрываться между двумя возможностями, нервно взвешивая, какой путь окажется правильным, и всегда придерживаться наиглавнейшего правила – не провоцировать его ярость. Жизнь с ним была очень и очень непростой.

Звонок раздался в третий раз; теперь он был более длинным, требовательным и настойчивым. Это происшествие не могло обойтись без жертв с ее стороны, и она потрясла мужа за плечи.

– Фред! – прошептала женщина, хотя он не мог ее услышать. – Просыпайся! Пожалуйста, просыпайся! Кто-то у двери в дом!

Фред, ворча, неохотно повернулся на бок, а затем неожиданно и молниеносно полностью пробудился и, выпрямившись, сел в постели. И уставился на свою жену.

– Что, черт побери… – начал он.

– Кто-то у двери!

Фред мог видеть только движение ее губ. Он неохотно выдернул свои затычки из ушей.

– Что случилось? Как ты смеешь будить меня?

– Кто-то звонит в дверь. Уже в третий раз.

Муж все еще таращился на нее, словно она была ненормальной.

– Что это значит? Кто-то звонит в дверь? В это время?

– Я тоже обеспокоена. – Она надеялась, что звонок раздастся снова, потому что заметила, что Фред ей не верит, но пока все было тихо.

– Тебе приснилось. И из-за какого-то дурацкого сна ты считаешь, что должна разбудить меня? – Глаза мужчины зло сверкнули; его белые волосы на голове торчали во все стороны.

«Ворчливый старик в дурном настроении, – подумала она, – уже давно мне несимпатичный. Может быть, я проживу еще двадцать лет. Если он не помрет раньше меня, то получится, что я прожила с ним шестьдесят три года. Шестьдесят три!»

Эта мысль вдруг так огорчила ее, что ей захотелось плакать.

– Грета, если ты еще раз… – начал Фред в полной ярости, но в этот момент в дверь вновь позвонили, и на этот раз еще дольше и непрерывнее, чем прежде.

– Видишь! – воскликнула женщина почти с триумфом. – Кто-то у двери!

– Действительно, – озадаченно произнес ее муж. – Но сейчас… сейчас два часа ночи!

– Я знаю. Но взломщик…

– …едва ли станет звонить в дверь. Хотя теоретически это был бы его единственный шанс попасть к нам в дом!

Это действительно было так. Четыре года назад, когда они купили этот дом и въехали в него, Фред приложил много стараний и времени, чтобы превратить его в крепость. Это был их приют в старости, как он его называл. Спокойный район на окраине Мюнхена – скорее зажиточный квартал. Раньше они тоже жили в Мюнхене, правда, совсем в другом конце, но тоже в так называемом приличном районе. Однако тогда они были моложе. С возрастом у Фреда появилась настоящая паранойя в отношении взломщиков, так что со временем на всех окнах первого этажа появились решетки, а на жалюзи во всем доме были замки с предохранителями. И конечно же, на крыше была установлена сигнализация.

– Может быть, нам просто проигнорировать звонки? – предложила Грета.

– Проигнорировать кого-то, кто преднамеренно будит нас? – Фред спустил ноги на пол. Для своего возраста он был еще довольно гибким и двигался более-менее легко. Правда, в последнее время очень сильно похудел; его пижама в черно-синюю полоску болталась на нем, как пустой мешок. – Я позвоню в полицию!

– Но ты не можешь этого сделать! Может быть, это кто-то из соседей, кому нужна помощь! Или это… – Женщина не договорила.

Ее супруг знал, кого она имела в виду.

– Почему он должен прийти к нам в случае чего? Он уже целую вечность не показывался, – возразил Фред.

– Тем не менее это может быть он. Нам следует… – По-хорошему говоря, Грета пребывала в совершенной нерешительности: эта задача была ей не по плечу. – Нам нужно что-то делать!

– Я же говорю! Вызвать полицию!

– А если окажется, что это действительно только… он?

«Почему у меня всегда такой страх, – подумала она, – даже просто имя его назвать в присутствии Фреда?»

Мужчине надоела вся эта суета.

– Я вначале просто гляну, – сказал он решительно и покинул комнату.

Его жена слышала шаги на лестнице, а затем до нее донесся голос – муж был уже внизу, в прихожей.

– Хэлло? Да кто там?

Позже, когда у нее уже не было возможности поговорить об этом с Фредом и когда она поняла, что ей предстоит прожить не двадцать лет, а лишь часы или в лучшем случае дни, она спросила себя: какой же ответ получил ее муж с той стороны двери, что он так быстро и с готовностью распахнул ее? Она слышала, как были открыты различные предохранительные запоры, а потом до нее донесся глухой удар, который она не смогла объяснить себе, но который заставил ее насторожиться. На руках у нее торчком поднялись мелкие волосики. Сердце не переставало бешено колотиться.

– Фред? – испуганно позвала она.

Что-то внизу с грохотом упало на пол. А затем Грета услышала голос мужа:

– Вызови полицию! Немедленно вызови полицию! Быстрее! Поторопись!

Это был неверный совет. На втором этаже дома телефона не было. Она могла бы еще успеть добраться до своей комнаты, захлопнуть ее и запереть, а потом открыть окно, высунуться в ночь и кричать о помощи. Если б он приказал ей поступить так… Но муж велел вызвать полицию, поэтому она опрометью вскочила с постели и, дрожа всем телом, как осиновый листок, натянула халат и поспешила к лестнице. Послушная жена до последнего. Он сказал вызвать полицию. Телефон находился в зале. У Фреда, кроме того, был еще мобильник, но где он лежал, она не знала.

И только когда она уже находилась на лестнице, до нее дошло, что она совершила роковую ошибку.

Однако было уже поздно.

В половине пятого утра Карен оставила попытки еще немного поспать и решила, что будет лучше встать и заняться чем-нибудь полезным, чем еще дольше крутиться в постели и в конечном итоге почувствовать себя совершенно разбитой.

«Но что значит «полезное», – подумала она, – что в моей жизни еще является полезным?»

Вольф, ее муж, еще спал – он совсем не замечал бессонницы своей жены. Впрочем, это было к лучшему, потому что он отреагировал бы на нее либо с насмешкой, либо с упреками, причем и то, и другое привело бы к тому, что Карен разрыдалась бы – в очередной раз. Наверняка он заявил бы ей, что она слишком рано отправилась вечером спать, а поэтому и утром неизбежно проснулась слишком рано, и теперь будет сводить всех с ума причитаниями о своей бессоннице…

Может быть, он и прав. В конце концов, то, что он говорил, звучало логично. И, к сожалению, все попытки донести до него иную точку зрения имели мало смысла. Для Вольфа существовало лишь одно мнение – его собственное, и на этом баста. Карен сама знала, что слишком рано ложилась спать вечером, но она была такой изможденной, такой обессиленной, что у нее просто закрывались глаза, что бы она ни делала. Женщина заползала в свою постель, как больная, у которой не оставалось никаких сил, и совершенно без перехода впадала в похожий на наркоз сон, из которого выныривала около половины четвертого утра, также без перехода, после чего продолжала бодрствовать, терзаемая тревожными мыслями о своем будущем и о будущем своей семьи…