Заявление, сделанное Палмером, если избавить его от словечек на кокни и нелепых живописных прикрас, прозвучало примерно так:

– Насколько я понял, вам все известно о том, как мистер Феликс нанял повозку, – начал он, – перекрасил ее в сарае. Знаете обо мне и о моем приятеле Джиме Брауне. Так? – Инспектор Бернли кивнул, и Палмер продолжил: – Тогда мне нет нужды повторять эту часть истории. Скажу только, что мы с Джимом с самого начала усекли дурной запашок от дела, в котором вынужденно принимали участие. Что-то здесь было неладно. Мистер Феликс рассказал нам о том, как заключил пари, что сумеет вывезти бочку без помех, но мы на его басню не клюнули. Он решил украсть бочку, не иначе, подумали мы с Джимом. А уж когда он подговорил нас избавиться от того портового бригадира, который сопровождал груз, мы окончательно удостоверились – это чистое воровство. Вы ведь знаете, как все получилось. Мы с Феликсом бросили их с Джимом в пабе, а сами вернулись в сарай и снова перекрасили повозку. Я прав, что вам об этом известно?

– Да, совершенно правы, – подтвердил Бернли. – Продолжайте.

– Мы дождались в сарае наступления сумерек, а потом довезли бочку до дома Феликса и оставили висеть на цепи в одной из подсобных построек. Заметьте, сэр, я сначала вынужден был не раз просить его заплатить нам деньги, которые были им обещаны. Феликс поспешил со мной расплатиться, и я понял, что он стал меня побаиваться. И тогда мне пришла в голову мысль. С этой бочкой что-то нечисто, рассудил я, и с него можно потребовать еще денег за наше молчание. Потом меня осенила другая идея. Если бы мне удалось завладеть бочкой, то я мог уже сам назвать Феликсу сумму, причитающуюся за ее возврат. Я вовсе не собирался похищать бочку совсем. Честное слово, сэр, это не входило в мои планы. Хотел лишь подержать ее при себе пару дней, пока он не согласится заплатить выкуп.

Палмер сделал паузу.

Инспектор воспользовался ею, чтобы заметить:

– Что тут скажешь? Вы сами могли понять – шантаж едва ли менее тяжкое преступление, чем кража.

– Я всего лишь хочу рассказать вам всю правду, сэр. Как это было на самом деле. Так вот, я решил выведать, в какой части дома спал мистер Феликс, и не было ли там кого-то еще, чтобы оценить возможность незаметно вернуться во двор с повозкой. А потому я спрятал ее за оградой в поле по соседству, как вы сами знаете, и вернулся на проселок у дома. Я бы не решился ничего предпринимать, но услышал, что Феликс собрался уйти, а больше там никого не оставалось. И тогда до меня дошло, насколько просто проделать нехитрый трюк, если горизонт окажется чист, а бочка будет по-прежнему висеть на цепи в том сарае. Искушение оказалось сильнее меня, а потому я отправился за телегой и проник во двор в точности описанным вами способом. Вы, должно быть, все время находились где-то рядом и следили за мной?

Инспектор предпочел не отвечать на вопрос, и Палмер продолжил:

– Так уж случилось, что я как раз в это время собирался сам переехать в другое жилье. И неподалеку от тех мест мне попался домишко, который полностью меня устраивал. В субботу я получил от него ключ, а в воскресенье успел осмотреть жилище. Ключ остался при мне, потому что не было времени вернуть его. Я собирался подкатить на повозке к дороге, проходившей позади этого дома, сгрузить бочку там, обежать вокруг, войти в главные ворота, вкатить бочку во двор и только потом уже на пустой телеге въехать внутрь. Затем я бы нашел предлог пару дней не возвращать ключ домовладельцу, пока не получу с Феликса денег.

Он вздохнул.

– А дальше вышло вот что, сэр. Я действительно подогнал повозку с бочкой за дом, но случилось нечто непредвиденное. Сгрузить бочку оказалось совершенно невозможно. Она была слишком тяжелой. Как я ни упирался в нее плечом, как ни старался подсунуть вниз что-нибудь, чтобы завалить ее набок, она не двигалась с места. Я весь взмок, применил все возможные приспособления, годившиеся как рычаг, но она не поддавалась. Пришлось перебрать в уме своих друзей и знакомых, кто смог бы мне подсобить, но рядом никто не жил, а довериться первому встречному было бы опрометчивым поступком с моей стороны. Здесь нельзя было обойтись без человека, которому я доверял. Джим сгодился бы в помощники, да только он жил в двух милях оттуда, и я не очень-то хотел тревожить его в столь поздний час.

Но мне больше ничего не приходило в голову. А потому я запер дом и поехал на повозке к Джиму. Вот только меня поджидала еще одна неприятная неожиданность. Джим сам уехал часом ранее, и его жена не могла сказать, куда он направился и скоро ли вернется.

Я проклинал себя за злополучную затею. Теперь мне сильнее хотелось избавиться от бочки, чем завладеть ею. Но потом, как мне показалось, я нашел выход из положения. Нужно добраться до двора нашей фирмы и бросить там бочку на повозке до утра, когда я смогу взять с собой Джима и доставить бочку снова к пустующему дому. На все вопросы я мог ответить, что сам Феликс велел мне оставить бочку на ночь, чтобы на следующий день отвезти ее по другому адресу. Я даже был готов передать хозяину десять шиллингов, якобы оставленных Феликсом в уплату за лишние хлопоты.

И я поехал к нам на двор, но потом все пошло наперекосяк. Во-первых, босс оказался все еще у себя, причем в самом скверном настроении. Я только потом узнал, что случилось. Одна из наших подвод тем вечером столкнулась с грузовым автомобилем, получила серьезные повреждения, и это вывело хозяина из равновесия.

«Что это у тебя на повозке?» – спросил он, заметив бочку.

Я рассказал ему придуманную историю о том, как Феликс велел утром доставить ее в другое место, и отдал десять шиллингов.

«Куда ее нужно отвезти?» – не отставал босс.

Вот ведь незадача! Я не ожидал застать никого, кому придет в голову задавать такие вопросы, и не заготовил ответа заранее. И придумал адрес на ходу. Но смекнул, что нужно назвать какую-то большую улицу с многочисленными магазинами и складами милях в четырех от нас – то есть слишком далеко, чтобы босс знал место как следует. Я вспомнил название как раз такой улицы, а номер дома дал вымышленный.

«На Литтл-Джордж-стрит, в дом 133», – ответил я.

Хозяин взял кусок мела и записал адрес на специальной доске, которая висит у него для таких целей. Затем вернулся к осмотру покореженной повозки, а я распряг лошадь и отправился домой. Меня слегка беспокоил придуманный адрес, но я решил, что от этого ничего не изменится. Утром я преспокойно доставлю бочку в пустой дом, как и собирался сделать.

На следующий день я добрался до Джима как можно раньше и все ему рассказал. Сначала он просто взбесился от злости и обзывал меня последними словами за мою глупость. Но я только твердил, что дело для нас совершенно безопасное. Мы оба догадывались, что Феликс не станет поднимать шума и обращаться в полицию. В конце концов Джим согласился мне помочь. Мы договорились, что он заранее отправится в пустой дом, а я заберу подводу с бочкой. Свою неявку на работу он всегда мог объяснить, сказавшись больным.

Обычно мы приходили на работу задолго до появления босса, но в то утро он уже был там, причем настроение у него нисколько не улучшилось.

«Эй, ты! – окликнул он меня. – Вечно тебя приходится дожидаться. Думал, ты уже вообще не придешь. Запрягай нашего серого тяжеловоза в телегу с высокими бортами и отправляйся вот по этому адресу, – он подал мне листок бумаги. – Им нужно перевезти пианино».

«Но как же бочка?» – промямлил я.

«Занимайся порученной тебе работой и не лезь не в свое дело. С той бочкой я сам разобрался».

Я оглядел двор. Повозки с бочкой нигде не было видно. Но отправил он ее Феликсу или по другому адресу, я понятия не имел. Вот уж когда я действительно все проклял, особенно подумав о Джиме, который напрасно дожидался меня в том доме. Но мне ничего не оставалось. Я запряг коня в телегу и тронулся в путь. Добрался до Джима и сообщил новости. Более разъяренного человека мне в жизни встречать не приходилось. Но теперь уже угомонить его никак не получалось. Пришлось оставить приятеля и отправиться за пианино. И вот только я вернулся, чтобы пойти домой ужинать, как вы набросились на меня…