Рон поднял глаза с их рук на Сиэля.
— Я не хочу, чтобы ты испытал подобное. Но в тоже время я понимаю, что Себастьян — не та мразь…
— Рон, ты даже не можешь себе представить, что я сейчас чувствую, — Сиэль приподнялся и крепко обнял товарища. — Спасибо тебе за заботу и поддержку, несмотря на то, что тебе паршиво.
Нокс неуверенно обнял в ответ, уткнувшись носом в плечо.
— А ты помнишь того парня? — осторожно поинтересовался Сиэль, крепко прижимая друга к себе.
— Нет. Я был слишком пьян, — Рон поморщился, —, но это не помешало мне ощутить, как меня рвут… Там, внутри… Даже не понимаю, как я смог тогда сбежать, но я смог. Но перед этим я услышал… — парень сжал руки сильнее, — как эта тварь смеётся. Чёрт, если бы я тогда смог отказать этому придурку…
— А название клуба?
— «Красная аллея», кажется.
— Сколько лет назад это произошло? — Сиэль погладил друга по голове. Сейчас ему надо вычислить хотя бы эти две маленькие подробности. А там он что-нибудь придумает.
Рон сморщился сильнее. Воспоминание вновь приобрели краску. Привкус текилы, запах дорогого парфюма и адская боль.
— Четыре года назад.
— А вот теперь, — Сиэль отстранился, — посмотри мне в глаза и скажи… Мои отношения с Себастьяном — это повод вспоминать того ублюдка?
Парень ответил не сразу, пытаясь избавиться от оживших картин прошлого.
— Не так… В другом плане… Но стоит представить…
— А зачем представлять?
— Иначе не могу. Думаешь, почему я такой, как ты всегда называл меня, бабник? Я пытался отмыть от себя эту грязь, встречался с девчонками, устраивал вечеринки. И это помогло. Уже через год я забыл это дерьмо. А после познакомился с тобой и жизнь стала ещё разнообразней, ещё веселее. А потом Себастьян. Его ненормальная тяга к тебе, твои насмехающиеся смс-ки… Да, выглядел я как истеричка в подобные моменты, но уже на инстинкте я не хотел этого.
— Я… — Сиэль запнулся. — А давай проведем эксперимент?
— Что? — Рон отстранился, не понимая к чему ведет парень.
— Давай-давай, — Сиэль утянул друга за собой, заставляя встать. — Я видел этот эксперимент, когда три года назад родители повели меня к психологу после случая с моим кузеном. — Сиэль заставил встать Рона к себе спиной. — Вытяни руки через плечи назад.
Рон не был до конца уверен, что какое-то упражнение способно его успокоить, но он выполнил просьбу Сиэля.
Сиэль взял стул со спинкой, достаточно тяжелый стул, и заставил Рона взять его в руки, не меняя их положения.
— Черт, — было трудно удерживать, руки уже на десятой секунде стали отваливаться.
— Держи-держи, — Сиэль подошел к шкафчику и достал оттуда несколько толстых книг-рецептов. Зайдя Рону за спину, Фантомхайв взял сначала со стола забытую им энциклопедию и положил на стул, что держал друг, а затем еще две книги. — Надо еще добавить…
— Да ты издеваешься, мать твою! .. — Рон сжал пальцы на дереве до побеления костяшек, но из-за этого руки заболели сильнее, а тяжесть становилась все тяжелее. Он не знал, что это за идиотский способ, но если только Сиэль не хотел, чтобы у него онемели руки… он не знает, что и думать.
— Ну ты же эту хрень в душе таскаешь, значит, тебе легко ее выдержать, — Сиэль положил еще книгу, — не отпускай стул. В этом нет смысла. Ты носишь всю эту гадость на себе, ты не готов от нее отказаться. Ты не можешь мысленно нарисовать сосуд и запихнуть эту боль туда, а затем этот сосуд уничтожить. Значит, и стул отпустить ты не готов.
Рон никогда не любил слишком заумные-замудренные словечки Сиэля, предпочитая жить легче, без напряжения, но сейчас эти самые «словечки» что-то пробуждали в нем. Он вслушивался в пояснения друга и тяжесть, что он держал, на секунду стала чуть легче. Но та легкость, что ощущалась в руках, противоположным комом навалилась в душе. Тяжело. Все переживания и боль выпущены наружу и удерживать их снова стало в разы тяжелее. Рон стиснул зубы, удерживая чертов стул «своего груза».
Сиэль, чему-то кивнув, убрал одну книгу со стула, а затем еще одну.
— Становится легче, не так ли? Книги — это тот груз, который ты комом нагрузил на всю ситуацию.
И правда… С каждой убранной книгой уходила тяжесть не только в руках, но и в душе, словно выбрасывая ненужные воспоминания. На сей раз без замков. Не пряча — уничтожая.
— Эта ситуация в прошлом, — усмехнулся Сиэль. На нем этот способ не сработал ввиду его упрямства и нежелания расставаться с прошлым. Как оказалось, Сиэлю подходил совсем иной способ. А с Роном мог вполне сработать и такой простой эксперимент. — Скажи, тебе нравится ходить с этим грузом на плечах?
— Нет, — Рон даже не стал в шутку язвить, отвечая одним прямолинейным отрицанием. Его разум был чист, а тяжесть в груди постепенно исчезала. И совсем иначе он продолжал держать стул, словно тот ничего не весил.
— Ты хочешь убрать этот груз? Готов поставить на нем жирный крест?
— Да, — Рон прикрыл глаза, и снова с силой сжимая руки.
— Нарисуй в уме эту боль объектом. Любым. Хоть кроликом, хоть простой запиской.
Если бы было так просто вообразить свою боль одним из животных… Но нет… в голове отчетливо появился темный силуэт. Его лица не было видно, но очень четко выделялась кривая усмешка, а в голове зазвучал тихий издевательский смех.
— Ублюдок… — тихо прошипел.
— Следом нарисуй в голове сосуд, все что угодно, куда можно этот объект сложить.
Невидимая сила оттолкнула фигуру назад. С болезненным стоном он скатился по стене. И та же «сила» закрыла тяжелую железную дверь, подобно тем, что ставили в банках для сейфа. Множество замков были защелкнуты.
— Как только ты спрятал этот предмет, попробуй уничтожить эту вещь любым способом.
Помещение разразилось пламенем. Дикий душераздирающий крик боли, до хрипоты, словно вживую слышится в голове. Рон открыл глаза, дико озираясь по сторонам. Руки задрожали. Это жутко. Даже такая мразь не заслужила этого…
— Как только ты уничтожишь груз и будешь готов отпустить то событие в свободное плавание — отпускай стул. — Сиэль наблюдал за реакцией друга. Конечно, эти способы не давали забыть, но они могли принести облегчение на бессознательном.
Снова тяжело. Так просто не отпустить.
Жалость.
Всего на мгновение он испытал жалость к этому ничтожеству. Но этот секундный порыв затмило иное чувство.
Злость.
На него и на себя. Они ведь даже не знали друг друга… Каким Рон был юным глупцом, думающим, что ничего плохого не произойдет. Что, возможно, он получит от этого кайф. Ведь целовалась эта мразь просто крышесносно. Но нет… ошибка. Ему было плевать. Рона лишь использовали, не стремясь сделать приятно, а только получить свое.
Ненависть.
Руки не переставали дрожать. Пусть катится ко всем чертям. Он сумел забыть когда-то и жить спокойно, и даже счастливо, и сейчас сможет. Но только на этот раз не вспоминая вновь.
— Чтоб тебе, ублюдок… — пальцы разжались. Стул с грохотом упал на пол.
Сиэль поморщился от шума, наблюдая за Роном, который стоял к нему спиной, опустив голову.
— Это прошлое никогда не повторится, Рон. Оно закончилось давно. Тебе больше не о чем переживать.
Рон медленно обернулся. Даже слабость в руках почти не ощущалась, кроме странной опустошенности. И не ясно, хорошо это или плохо. Сиэль подошел к другу, крепко обнимая.
— Мы квиты, не так ли? И у меня есть еще одна, скажем так, безумная мысль!
Рон автоматически обнял друга. Тепло близкого человека успокаивало. Медленно, но верно пустота заполнялась. Возможно, именно объятья сделали этот процесс быстрее и Рон даже сумел улыбнуться. Да и согласен он был уже с чем угодно.
Сиэль подошел к столу и взял ножик, а потом слегка порезал ладонь.
— Знаешь, что это значит? — Фантомхайв улыбнулся.
— Ты шутишь? .. — на выдохе произнес Рон, перекидывая взгляд с капель крови на лицо друга. Пусть это может быть не так серьёзно, но… Черт возьми! .. Клятва на крови…
— А что? Я так похож на клоуна? — изобразил удивление в своей излюбленной манере. Пускай, многие считают это детской игрой, но за этого человека, одного из немногих, Сиэль чувствовал ответственность, особенно после сегодняшнего.
